Живые локаторы океана - Сергеев Борис Федорович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Трудные дети
Бывает, что дети вырастают значительно выше своих родителей. Для нас большой беды в этом нет, гораздо хуже животным. Ярким примером являются американские тропические козодои – гуахаро. Это крупные птицы с размахом крыльев около 1 м. Их двухмесячные, еще неоперившиеся птенцы по весу в два раза превосходят родителей. Нет, не мускулы наращивают малыши. Юный гуахаро похож на мешок с жиром.
Недаром эти птицы имеют и другое название – жирные козодои, или, попросту, жиряки. Индейцы с незапамятных времен вели заготовку птенцов гуахаро. Немного подсушив на солнце убитых птиц и продернув сквозь тушку шнурок, они превращали птенцов в свечки, освещая ими свои жилища.
Не смогу объяснить, зачем потребовался гуахаро такой акселеративный тип развития. Одно несомненно: жиряки-дети поставили жиряков-родителей перед трудноразрешимыми проблемами. Первая из них – добыча корма. Чтобы быстро расти, птенцы должны много есть. В этом не было бы большой беды, будь гуахаро обычными зерноядными птицами.
Но все козодои, а на Земле их обитает 96 видов, и сами питаются и выкармливают птенцов насекомыми, да к тому же ловят их на лету. Несомненно, на таких обжор мошек не напасешься. Пришлось гуахаро переключиться на несвойственный для козодоев растительный корм, подыскав по возможности наиболее деликатную нишу. Их выбор пал на плоды масличной пальмы и наиболее сочные и нежные фрукты.
Этим проблема питания не исчерпывается. Плантации масличных пальм – не такое уж обыденное явление. Птицам приходится ежедневно улетать на кормежку за 70–80 км от дома. К тому же гуахаро не научились лазать по ветвям. Корм они срывают прямо на лету, зависая в воздухе перед гроздьями плодов, точно армада вертолетов. Если учесть, что кормятся птицы в темноте (гуахаро, как и все уважающие себя козодои, типично ночные птицы), станет очевидно, что проблема питания далась жирякам нелегко.
Вторая, не менее важная проблема – охрана птенцов.
Толстые, жирные, совершенно беспомощные существа проводят в гнезде до четырех месяцев. Эдакий бурдюк с жиром – желанная, да к тому же и легкая добыча для любого хищника. Тем более что родители вынуждены на всю ночь покидать детей, улетая на поиски корма. Единственным надежным убежищем оказалась кромешная тьма больших пещер. Глубоко под землей на крохотных уступчиках, под самыми сводами, иногда на высоте 30–40 м строят гуахаро из разного мусора – чаще всего из косточек масличной пальмы – небольшую площадку и откладывают на ней два яйца. Ни один хищник не в состоянии до них добраться.
Поселившись в глубине пещер, гуахаро оказались вынужденными обходиться без дневного света. День они проводят во мраке родного подземелья, а на поиски корма вылетают только с наступлением темноты. Это породило третью и, пожалуй, самую сложную проблему – научиться ориентироваться во тьме, не натыкаясь на стволы деревьев и стены пещер, находить своих птенцов и корм. Гуахаро справились и с этим.
Они, как люди, потерявшие зрение, ощупывают дорогу, только не тростью, а с помощью звука.
Далекие предки жирных козодоев «догадались», что все, без исключения, предметы можно заставить звучать, выстукивая их... звуком. Звуковая посылка, наткнувшись на препятствие, отскочит от нее, как мячик, и вернется обратно эхом.
В Европе о гуахаро узнали из уст путешественника – биолога Александра Гумбольдта. Вернувшись из тропической Америки, он рассказал об удивительных птицах, обнаруженных им в 1799 году в Венесуэле близ города Карипе, которые с пронзительными криками носятся во тьме пещеры. Следующие 150 лет жирными козодоями никто из ученых всерьез не занимался. Никого не вдохновляла перспектива в кромешном мраке вести наблюдения за птицами, мучиться от неприятных, зловещих криков и тяжелого запаха, по колено утопать в зловонной жиже помета, скапливающегося там столетиями.
Только по-настоящему заинтересовавшись эхолокацией, вспомнили и о жирных козодоях. В Венесуэлу приехала специальная экспедиция из США.
Некоторые животные имеют острое зрение. Они свободно различают окружающие предметы и прекрасно себя чувствуют в темноте, которая кажется нам непроницаемой. Первым делом ученым необходимо было проверить, ни пользуются ли гуахаро жалкими крохами света, проникающими в глубь пещеры. Подземные галереи жилища жировиков уходят вглубь на 650 м. Добравшись до самого конца, ученые выключили карманные фонарики. Глаза, как известно, не сразу привыкают к темноте. Но и через полчаса исследователи нигде не смогли увидеть даже проблесков света.
Человеческий глаз – ненадежный показатель. Мало ли чего мы не ощущаем. Фотографическая пластинка подтвердила, что в пещере действительно царит абсолютная темнота. Между тем птицы, встревоженные вторжением людей, с громкими криками, многократно повторяемыми эхом, носились по пещере, не натыкаясь на стены и не сталкиваясь между собой.
Использовали ли гуахаро пронзительные крики для эхолокации? Это предстояло доказать… Птицы издавали и другие звуки, похожие на щелчки. Они производили их короткими сериями, точно всплески барабанной дроби. Когда с наступлением сумерек жиряки один за другим потянулись к выходу, пещера наполнилась дробью бесчисленных барабанов. Вне пещеры они летели молча. Щелчки больше, чем пронзительные крики, походили на локационные посылки.
В лаборатории удалось выяснить, что птицы спокойно летают в полной темноте, не натыкаясь на натянутую проволоку. При этом они все время издавали серии щелчков. Если вспыхивал свет, звуки тотчас же прекращались: при достаточном освещении они были ни к чему. Когда же птицам залепили уши, они тотчас же потеряли способность ориентироваться в темноте, и серии щелчков больше не помогали. Приборы показали, что щелчки, издаваемые птицами, очень короткие, продолжительностью в тысячную долю секунды.
В каждой серии содержалось по 3–6 щелчков, изредка больше. Интервалы между щелчками были тоже короткими – всего в 2,5 раза длиннее самих щелчков.
Звук распространяется в воздухе со скоростью 340 м в секунду, то есть в 15–20 раз быстрее, чем летит птица. Поэтому звуковая посылка всегда значительно раньше наткнется на встречный предмет и, возвратившись обратно, предупредит об имеющихся препятствиях. Птицы получают своевременную и исчерпывающую информацию о ближайших отрезках пути.
Эхолокатор гуахаро не слишком совершенный прибор. Так как частота звуковых волн локационных щелчков всего 7000 Гц, длина их достаточно велика – около 5 см. С помощью подобных сигналов нельзя обнаружить очень мелкие предметы, например летящего в темноте жука. Но гуахаро за ними и не гоняются. Выступы каменных сводов достаточно велики, и жиряки на них не натыкаются, а фрукты находят с помощью отличного обоняния, обычно у птиц не развитого.
В наших лесах обитают родственники гуахаро – обыкновенные козодои. Они прилетают к нам весной с далекого юга – из Африки и Индии, и тогда на лесных полянах, на гарях и вересковых пустотах слышится по ночам таинственное уэрррррррррррр... Голос козодоя похож на урчание кота или на отдаленное тарахтение мотоцикла. Сама птица появляется совершенно бесшумно. Она небольшая, с голубя, с длинными тонкими крыльями. Козодои совсем не боятся людей. Они подлетают почти вплотную, кружатся над одиноко идущим путником. Иногда зависают в воздухе, как вертолет, быстро-быстро трепеща крыльями.
Козодои – ночные птицы. Днем они лежат где-нибудь на лесной полянке, плотно прижавшись к земле, а с наступлением сумерек поднимаются на крыло и отправляются на поиски насекомых, которых ловят прямо на лету. Ночью в пасмурную погоду лес погружается в непроглядную темноту.
Нелегко в эту пору летающим животным. В потемках нетрудно и разбиться. А как ловить в темноте жуков и ночных бабочек? Ученые подозревают, что наши козодои тоже пользуются эхолокацией. Правда, трудно ожидать, что они так же талантливы в этом отношении, как и их собратья из Венесуэлы.
