Поймайте мне колобуса (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

Тем временем срочно вызванный плотник забил досками щель под крышей, чтобы побег не повторился. Мы всей компанией вернулись в дом и приняли по кружке пива для успокоения расстроенных нервов.

– Надеюсь, такие вещи случаются не каждый день? – произнес Юарт.

– Ну, что вы, – ответил я, – От силы три-четыре раза в неделю, не чаще. Но ведь вам надо что-то снимать, вы же за тем и приехали?

– В будке держать их нельзя, – вмешался Крис.

– Плотник уже сколачивает клетку. К вечеру она будет готова, и мы переведем в нее леопардов. Вот вам, кстати, еще один веселенький эпизод.

– Гром и молния! Какие кадры! – обрадовался Крис.

– Боюсь, до темноты он не управится.

– Ничего, – заявил Юарт, – поставим софиты.

– Только бы свет их не напугал, – сказал я. – Если они начнут нервничать, придется вам выключать софиты и отменять съемки. Я не намерен рисковать головой для Би-Би-Си.

– Ладно, ладно, – пообещал Крис, – так и сделаем.

Киногруппа принялась устанавливать светильники, а плотник продолжал мастерить аккуратную клетку для леопардов. Уже стемнело, когда он вбил последний гвоздь, и мы включили для пробы софиты. Да-а, мощность хоть куда! Весь участок был залит ярким светом. Трудно представить себе, чтобы такое сияние пришлось по душе леопарду…

Но вот приготовления закончены, мы с Джоном вооружились палками и веревками, взяли миски с собачьим кормом и отправились за леопардами. Покормили их все тем же способом, затем вошли в будку, наговорили им кучу ласковых слов, объяснили, что сегодня они станут кинозвездами, взяли их на поводок, вывели наружу и не торопясь двинулись вверх по склону. Скорость задавали леопарды, а им было угодно время от времени останавливаться. Стоят и глядят – уши подергиваются, усы торчат, будто антенны. Наконец мы перевалили через гребень и ступили на освещенный участок.

Секунда, и Долговязый Джон, который только что шел рядом со мной, мчится во всю прыть вниз по склону, увлекаемый Гердой! Она тянула его, словно куклу, а я ничем не мог ему помочь, так как был крепко привязан к Локаи, который воспринял светильники куда спокойнее. Я медленно подвел Локаи к клетке. Незнакомый предмет вызвал у него вполне естественное недоверие, так что я позволил ему обойти вокруг клетки и обнюхать ее. Потом я поставил внутрь миску с кормом и подтянул Локаи к входу. Он был уже наполовину в клетке, когда ему вдруг пришло в голову, что я затеял что-то нехорошее. Локаи подался назад; к счастью, у него была достаточно широкая корма, я живо втолкнул его внутрь и захлопнул дверку. Он занялся едой, тем временем я отвязал и вытащил веревку.

В ту же минуту на горизонте показался Долговязый Джон. Тяжело дыша, он тащил за собой сопротивляющуюся Герду. Она была в отвратительном расположении духа, и мы оказались перед нелегкой задачей: предстояло затолкать рассерженного леопарда в клетку, из которой рвался на волю другой леопард, подкрепившийся полной миской любимого корма. Пришлось основательно потрудиться, но вот наконец оба зверя водворены в клетку и дверца надежно заперта. Джон и я вздохнули с облегчением, и в это время из-за софитов раздался довольный голос Криса:

– Отличный эпизод! И все шло как по маслу, напрасно вы так беспокоились.

Мокрые от пота, в царапинах, которыми нас щедро наделили шаловливые леопарды, мы с Джоном посмотрели друг на друга.

– Хоть бы черт побрал это Би-Би-Си! – проникновенно сказал Долговязый Джон. – Да поскорее!

– Одобряю! – поставил я свою резолюцию.

6. Поймайте мне колобуса

К этому времени наша коллекция успела основательно разрастись, и одним из пополнений была тройка буйных юных шимпанзе – Джимми, Эймос Татлпенни и Шеймус Нотул. Мы приобрели их у людей, которые держали обезьян как домашних животных. Чем больше коллекция, тем больше работы, и нам с Долговязым Джоном приходилось вставать на заре, чтобы к девяти утра или к половине десятого, когда солнце уже позволяло снимать, все звери были чистыми, накормленными и готовыми к съемке.

Как ни странно, на Говяжьем руднике вставать на заре было скорее удовольствием, чем наказанием. Отсюда открывался вид почти до самой либерийской границы, и рано утром на юге перед нами словно простиралось молочное море, из которого тут и там островками торчали макушки холмов. Выйдя из-за горизонта, солнце поначалу смахивало на замороженный красный апельсин, потом, разогревшись, оно принималось сучить из тумана длинные извилистые плети, и казалось – весь лес объят пламенем.

Мы выпивали чашку чая и любовались восходом, после чего совершали обход нашего зверинца. Удостоверившись, что за ночь ни на кого из зверей не напала та или иная хворь, Долговязый Джон кормил малышей молоком или каким-нибудь специальным составом, а я начинал чистить клетки. Потом мы часок-другой нарезали фрукты и прочий корм для остальных животных. Смотришь, пора завтракать; зевая и потягиваясь, к нам из нижнего дома поднимались кинодеятели. После завтрака мы договаривались, какие сюжеты, делать сегодня, и приступали к съемкам.

Конечно, всякое кино в известном смысле подлог, но подлог подлогу рознь. Скажем, если мы хотели показать, как был пойман какой-то зверь, его надо было извлечь из клетки, отнести в лес и ловить снова перед кинообъективом. Или мы, например, задумали познакомить зрителей с особенностями поведения животного. Для этого нужно отнести его в лес, выпустить на подходящем участке, огороженном сетями, и ждать, когда наш актер изобразит требуемое. Работа довольно нудная, требующая изрядного терпения, особенно когда стоишь и жаришься на солнцепеке.

Помню, мы решили снять, как хомяковая крыса уписывает корм, потом набивает впрок полные защечные мешки и ходит словно с флюсом. Хомяковую крысу никак не назовешь красавицей: ростом с небольшую кошку, шерсть шиферного цвета, широкие розовые уши, розовато-коричневый хвост, на носу – множество длинных трепещущих волосков.

Наш Альберт, когда ему ставили в клетку корм, жадно набрасывался на миску, наедался до отвала, потом набивал остатками защечные мешки и нес добычу в угол, к своему ложу, чтобы там схоронить. Я был уверен, что он и в лесу повторит эту процедуру. В назначенный день мы оставили его без завтрака и торжественно отнесли в лес, к контрфорсам исполинского дерева. Обнесли участок сетями, разложили на земле всякие заманчивые плоды и выпустили Альберта из клетки.

Застрекотали камеры, а наш Альберт – надо же! – равнодушно протрусил мимо угощения, нашел удобную ямку в корне, свернулся в ней калачиком и уснул. Мы безжалостно извлекли его из ямки и посадили к плодам. Он опять улизнул. Четыре раза сажали мы его к плодам, и четыре раза он воротил от них нос, хотя время завтрака давно прошло, пора и проголодаться. Лишь в пятый раз Альберт заметил угощение – словно вдруг прозрел. Он нетерпеливо обнюхал один плод, однако Крис напрасно ждал обещанную мной сцену, потому что Альберт аккуратно взял лакомство зубами, отошел в сторонку, сел на задние лапки и принялся есть с видом престарелой герцогини, изволившей откушать мороженого. Отнюдь не то, что было нужно нам! Ладно, хоть какой-то материал…

В другой раз мы решили снять потто. Этот зверек – отдаленный родич обезьян, а с виду похож на игрушечного мишку. У потто любопытное строение кисти: указательный палец редуцирован до маленького бугорка, что позволяет ему крепче цепляться за ветви деревьев. А отростки шейных позвонков сзади буквально торчат наружу, и, когда потто надо обороняться, он прячет голову между передними лапками, так что в пасть врага впиваются острые шипы, которые могут отбить аппетит даже у самого кровожадного хищника.