Тайные тропы носителей смерти - Даниэл Милан (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Чума повержена — чем еще интересны для нас блохи?
Чуму выдворили из населенных пунктов, изолировали в дикой природе, но и там противочумные службы всего мира — и сам процесс цивилизации — постепенно затягивают вокруг нее петлю. Стало быть, снова можно относиться к блохам так же непринужденно, как во времена расцвета блошиных цирков?Ни в коем случае! Блохи переносят не только возбудителя чумы. Другая заразная болезнь, в передаче которой они участвуют, — эндемический, или блошиный (крысиный), сыпной тиф. По клиническим проявлениям он схож с эпидемическим сыпным тифом (о нем уже шла речь в разделе, посвященном вшам), но течение болезни более легкое. Его возбудитель — риккетсии Музера. Вместе со своим основным резервуаром — пасюком — болезнь распространена по всему свету. В передаче инфекции между пасюками, помимо блох, могут участвовать крысиные вши и некоторые паразитиформные клещи. Но от пасюков к человеку инфекция передается блохами, прежде всего чумной блохой. Заражение человека происходит при попадании инфицированных экскрементов блохи на поврежденные кожные покровы (расчесы — микроскопические ранки и трещины).Блох подозревают также в переносе возбудителей туляремии (заразная болезнь грызунов, похожая на чуму, переходящая и на человека) и целого ряда других инфекций, вызываемых бактериями, риккетсиями и вирусами. На чем основаны эти подозрения? Иногда на таком вот факте: найденная в природе блоха была спонтанно заражена тем или иным возбудителем. Это, конечно, серьезная улика, но еще не доказательство. Дело в том, что сам по себе такой факт ничего не говорит ни о взаимоотношениях между организмом блохи и возбудителем инфекции, ни о способности блохи передавать инфекцию дальше.В других случаях подозрение основывается на эпидемиологических или эпизоотологических выводах. А уж коль скоро мы коснулись дедукции и рассуждений, столь необходимых в любом исследовании для формулирования рабочих гипотез, то надо упомянуть об идее, представляющейся нам интересной и весьма правомерной: даже такие виды блох, которые никогда не входят в контакт с человеком, могут играть определенную роль и участвовать в циркуляции возбудителя инфекции среди хозяев-животных, например мелких диких зверьков, ведущих полуназемный образ жизни. Этот процесс может проходить — совершенно скрыто от человека — в гнездах этих животных, так же как там скрыто и существование целого ряда видов блох.Развитие блох всегда связано с гнездами и норами их хозяев. Мы уже знаем, что это самая благоприятная среда для развития личинок блохи. Взрослые же особи одних видов живут преимущественно на теле хозяина, а других — ведут скрытный образ жизни, в гнезде и переходят на хозяина только для того, чтобы напиться крови.Однако в гнездах блохи обитают не одни. Вместе с ними там находятся разные кровососущие и некровососущие клещи и прочие членистоногие. Одни из них тесно связаны со средой гнезда, других сюда привлекает обилие тлеющих органических веществ (сама выстилка гнезда, обычно разлагающаяся по его окружности, остатки занесенной в гнездо пищи или помет), третьи находят здесь для себя благоприятный микроклимат. Надо еще сказать и о хищных формах, находящих в гнезде легкую добычу.Гнездо, таким образом,— это маленький мир. Обычно оно бывает хорошо отгорожено от окружения, а у мелких млекопитающих даже изолировано толстым слоем земли или другого материала. Жизнь в гнезде подчиняется своим закономерностям, а те, естественно, сообразуются со всем тем, что происходит вокруг. Ведь одно дело, если гнездо устроено глубоко в земле, и совсем другое — если оно расположено в каком-то трухлявом стволе высоко от земли.Некоторые гнезда — временные. Полевки определенных видов строят себе зимой, если снега достаточно, гнезда под снегом, прямо на земле. Иной раз мелкие зверюшки укрываются в куче хвороста или под свернувшейся трубкой корой. Но есть на местности и такие удобные убежища, в которых животные обитают из поколения в поколение. Едва один обитатель уйдет — добровольно или помимо своей воли,— сразу же появляется новый. И необязательно это будет представитель того же вида.Новый хозяин подправит гнездо, перестроит, почистит и дополнит, но основа предшествующего сообщества блох, клещей и других членистоногих остается и сохраняет свою непрерывность.Это не плод чисто теоретических рассуждений, а обобщение опыта многолетних исследований гнездовой биологии разных животных, особенно мелких зверьков, ведущих полуназемный образ жизни. Если мы уясним себе сказанное выше, то неизбежно возникает вопрос: какое значение может иметь гнездо и все сообщество живущих в нем организмов для поддержания циркуляции возбудителей чумы и других инфекций? Их существование, скрытое в гнездах, может объяснить те периоды, когда нет никаких внешних проявлений такой циркуляции.У блох отношения к хозяевам и их гнездам — самые понятные и определенные, а экология их изучена лучше всего. Поэтому чешский паразитолог Богумир Росицки, завершая 30 лет назад свое фундаментальное исследование блох в Центральной Европе, большое внимание уделил рассмотрению указанных вопросов. В его распоряжении были обширные коллекции и наблюдения, охватывавшие не только всю Чехословакию, но также Швейцарию, Германию, Югославию и страны Юго-Восточной Европы.Совокупность всех блох, живущих на одном хозяине и в его гнезде, Росицки назвал блошиным сообществом, или, одним словом, sifonapterium (от научного названия отряда блох Siphonaptera). На богатых коллекциях он убедился, что хозяева определенного вида имеют и сходные блошиные сообщества. Эти хозяева заселяют на местности определенную часть пространства, определенную зону, ограниченную их жизненными требованиями и привычками. Однако в слое, занимаемом кустарниковой мышью, обитают еще желтогорлая мышь, красная полевка и другие мелкие полуназемные млекопитающие. Если сравнить их сообщества блох, то мы обнаружим большое сходство, а подчас и полное совпадение.Все блошиные сообщества гнезд, расположенных в родственных биотопах в одной зоне местности, Росицки назвал высшей экологической единицей — поясом блошиных сообществ. Пространственные пределы пояса определяются жизненными требованиями и привычками видов, составляющих его. Для наглядности ученый дал отдельным поясам названия тех животных, чьи норы и гнезда преобладают в них. Всего он различает в Центральной Европе 13 таких поясов — от пояса сифонаптерий мелких полуназемных зверьков до пояса мелких воробьиных, порхающих в кронах деревьев. Среди поясов есть, разумеется, и пояс человека.Внутри пояса блошиных сообществ царит оживленный обмен блох. Он отчасти активный — блохи вылезают из нор млекопитающих или из гнезд птиц и ищут новых хозяев. В большинстве же случаев это обмен пассивный (блохи бросают мертвого хозяина, переходят с добычи на хищника, хозяин набирает блох, пробегая по чужим норам, или обзаводится новыми блохами при занятии старого гнезда и пр.). Кроме того, происходит обмен блохами и между отдельными поясами, который вызывается теми же причинами, но возможен такой обмен только при определенных экологических условиях.Как по схеме движения поездов, можно читать пути-дороги отдельных видов блох со всеми их пересечениями и переплетениями и определять пункты назначения — новые виды хозяев. И нетрудно решить, какой маршрут тут постоянный, а какой выполняется от случая к случаю. Но и такой «случай» имеет свои закономерности, и теория с ними считается. Росицки сформулировал основы этих закономерностей, подготовив тем самым данные для будущей работы эпидемиологов, паразитологов и специалистов по медицинской зоологии.
III.КЛЕЩИ-КРОВОСОСЫ
От Гомера до наших дней
Название главы, должны признаться, неоригинальное. По отношению к клещам его первым употребил Харри Хугстрааль (Harry Hoogstraal), считающийся одним из крупнейших в мире знатоков этой группы паразитов: такой подзаголовок он дал своей многотомной библиографии клещей и переносимых ими инфекций. Мы полагаем, автор хотел этим не только обратить наше внимание на то обстоятельство, что о клещах первым в литературе упомянул Гомер, но и образно подчеркнуть неохватную широту специальной литературы по данной проблеме. И он прав. В 1970 г. вышел первый том его труда, затем следующие шесть, и задумано еще не меньше трех томов. Если в среднем каждый том содержит примерно 5000 записей о результатах опубликованных работ, то в итоге получается такое обширное собрание, имеющее буквально гомеровский размах, что невольно возникает вопрос: действительно ли необходимы были все эти невообразимые старания многих поколений исследователей? Действительно ли клещи имеют такое существенное значение в жизни человека? Мы постараемся в этом разделе подвести читателя к тому, чтобы он сам дал на эти вопросы положительный ответ.Итак, что касается упоминания о клещах в литературе, пальма первенства принадлежит Гомеру. Оно относится к периоду около 800 г. до н. э., однако есть и еще более древнее свидетельство, что человек обращал на клещей внимание, находил их на себе и на животных, с которыми вступал в контакт, и был знаком с их морфологией. Мы имеем в виду изображение на стене древнеегипетской гробницы, на котором можно различить клещей, впившихся в ухо гиены.Гробница именитого египтянина Антефа, «великого герольда» периода XVIII династии (1500 до н.э.), была изучена археологами еще в 1932 г. Тогда же были воспроизведены немногие из сохранившихся фрагментов настенной живописи (этот фивский памятник очень сильно поврежден). Среди них был и фрагмент изображения головы животного, по-видимому гиены. Этот зоологический мотив остался без внимания и без комментария даже и после второго воспроизведения его в печати (1958). Только спустя несколько лет на него обратил внимание ведущий английский специалист по клещам Дон Р. Артур (Don R. Arthur), да и то после того, как ему была послана фотография с просьбой высказать свое мнение о трех овальных, раздутых «выростах» на внутренней стороне края ушной раковины гиены. Свое заключение Артур без колебаний опубликовал в журнале "Nature", в котором печатаются сообщения о важных открытиях в области естественных наук. По мнению Артура, речь идет, несомненно, о самом древнем изображении клеща, о первом документе (хотя и не письменном), которому три с половиной тысячи лет! К такому однозначному выводу он пришел, оценив форму упомянутых «выростов» (а она соответствует форме насосавшихся крови самок клеща), их размеры относительно ушной раковины и места их присоса: все это совпадает с тем, что мы находим у некоторых видов ныне живущих клещей.Внимание клещам уделял и Аристотель, разумеется с точки зрения своих взглядов на биологию. В сочинении «История животных» он указывает, что «клещи зарождаются из ползучего пырея». Для клещей, встречающихся на собаках, Аристотель применяет особое название Cynorhaestes. Но уже около 200 г. до н. э. Катон вполне резонно заметил, что, если надлежащим образом удалять клещей с пасущихся животных, «не будет на них ран и болячек, руно будет густым и в лучшем состоянии, и клещи не будут беспокоить». Колумелла около 60 г. до н. э. дает такой совет владельцам стад: при продаже и покупке скота имеет смысл «провести рукой под брюхом животного... чтобы можно было удалить клещей, обычно нападающих на коров». Этот римский писатель и агроном рекомендует применять для борьбы с клещами деготь: «Клещи, смазанные этим средством, самопроизвольно отпадают с животных, и не требуется отрывать их из боязни, как бы они не причинили нарывов».В противоположность этим практическим и разумно обоснованным замечаниям о клещах, почерпнутым явно из пастушеской практики, Плиний Старший (77 г. н. э.) включил в свою «Естественную историю» смесь фактов и выдумок о повадках клещей. «Это животное появляется всегда в одно время, питается кровью, и его голова сильно надувается. У этого животного отсутствует отверстие для удаления из тела остатков пищи, так что оно лопается от переполнения и погибает от последствий принятия пищи. Это животноеникогда не встречается на лошаках, но обычно водится на домашней скотине и иной появляется на собаках, на которых одновременно можно найти и все виды вшей; на овцах и козах, наоборот, находят только его одного». Плиний также указывает, что «кровь клеща залечивает рожистое воспаление лица» и что «кровь из неповрежденного снятого клеща выводит якобы волоски с кожи». (Все цитаты из античных авторов приводим по английскому переводу Д. Р. Артура.)В средневековье у людей были иные заботы, а потому по принципу «своя рубашка ближе к телу» если паразитам вообще уделялось внимание, то дело не шло дальше вшей и блох, как это видно из предыдущих разделов книги. Наверняка простые крестьяне, добывавшие средства к жизни тем, что держали небольшие стада овец или крупного скота, прекрасно знали о существовании клещей и передавали из уст в уста опыт и самые разные способы удаления их. Тесный контакт простого люда с природой, естественно, приводил к тому, что клещи нападали на человека, но подобные прямые наблюдения оказались вне поля зрения тех, кто были авторами скудной специальной литературы того времени.Такое положение сохранялось вплоть до нового времени. И поэтому, когда в начале XVIII в. (1730) швейцарский естествоиспытатель Альбрехт Галлер говорит о клещах, он ссылается на античную литературу и цитирует Варрона, рекомендовавшего ухаживать за ушами и лапами собак и смазывать их, так как «мухи, клещи (он называет их ricini) и блохи вызывают в этих местах болячки».Карл Линней в «Системе природы» (1758) среди прочих вредных членистоногих описал также три вида клещей и отнес их к роду Acarus, объединявшему всех известных клещей. Позже указанные Линнеем клещи были включены, во-первых, в род Ixodes (Ixodes ricinus и Ixodes reduvius) и, во-вторых, в род Rhipicephalus (Phipicephalus sanguineus).Это был настолько малый камешек, что его и нельзя назвать краеугольным. Подлинные основы иксодологии (т. е. науки об иксодовых клещах) были заложены лишь в середине XIX в., а в конце его исследования этих клещей получили значительное развитие, особенно после того, как в 1893 г. Смит и Килборн (Smith, Kilborn) обнаружили возбудителя техасской лихорадки скота и установили, что переносчиком инфекции служит клещ.
