От кобры до медведя гризли - Гржимек Бернхард (мир бесплатных книг .TXT) 📗

Когда туда добрались и два его спутника, он решил вернуться за своей поклажей. Последний раз его силуэт увидели на гребне кряжа, а потом он исчез бесследно: никто никогда о нем больше ничего не слышал.

Между прочим, трапперу совсем не просто провести всю долгую арктическую зиму в полном одиночестве в своей хижине. Даже если у него вдоволь «геркулеса», меда, разных консервов и охотничьей амуниции, необходимой для добычи мяса. К тому же здесь долгое время почти не светает— солнце едва появляется на горизонте. Большинство таких людей становятся какими-то странными, а некоторые просто полупомешанными. Один такой траппер пролежал в постели в своей хижине около двух лет, почти перестав куда-либо выходить, и через два года скончался. Другие начинают подозревать своих товарищей в том, что те их обкрадывают, и на этой почве разыгрываются разные драмы. Одна девица, по имени Мей Филд, обидевшись на что-то, встала и в чем была прямиком ушла в лес. Было это в 1920 году. И хотя траппер и несколько индейцев пошли по ее следам и разыскивали ее в течение девяти дней, они так и не смогли ее найти.

Девица исчезла, словно растворилась в воздухе. Пил Пауерс (который впоследствии тоже погиб в лесу) зимой 1931/32 года чуть было не потерял рассудок из-за пропажи своих карманных часов. Напрасно он искал их, роясь в снегу вокруг своего жилища. На следующее утро он поднялся еще до восхода солнца, зажег свечу, позавтракал, запряг свою собачью упряжку и отправился проверить капканы, чтобы забрать пойманную добычу, пока этого не сделали за него волки или лисы. Но день никак не хотел начинаться. Проехав 20 километров, он сделал первый привал, но, отдохнув, был вынужден продолжать свой путь все в той же кромешной тьме. Он уже было решил, что наступило солнечное затмение или вообще что-то случилось с солнцем, пока поздно вечером наконец не начало светать. Оказалось, что, потеряв свои часы, он лег спать в 5 часов, а вечером в 8 уже проснулся!

Но хватит страшных историй. Это индеец Альфред мне их рассказал, пока мы с ним лениво нежились в теплом бочажке вечером, перед наступлением сумерек. Температура воды 30 градусов по Цельсию. А всего в каком-нибудь метре от нас проносится ледяная вода реки Наханни. Теплое купание мы устроили себе здесь очень просто: вырыли в прибрежном галечнике довольно емкие углубления, в которых скапливалась теплая вода из серных источников, стекающих со склона. Чудо как приятно в ней лежать! К тому же серный запах отгоняет комаров. В Европе на подобном месте наверняка давно бы уже выстроили водолечебницу!

Я лежу и размышляю: то, что здесь в течение нескольких десятков лет бесследно исчезло так много людей, скорее всего надо отнести за счет волков, медведей и лис, в желудках которых мертвый человек легко может закончить свое пребывание на грешной земле. А кости растаскиваются по кустам. Если же волки не доберутся до трупа, то он может пролежать в снегу всю зиму, потому что медведи в это время впадают в спячку. Нередко случалось, что какой-нибудь траппер или золотоискатель зимой на собачьей упряжке или пешком на лыжах поднимался вверх по скованной льдом реке Наханни. И тот, кто при таких обстоятельствах попадает на тонкий, непрочный лед у порогов или в местах впадения теплых ручьев, проваливается в ледяную воду и неминуемо погибает. А когда весной бурное течение начинает рвать ледяные путы и нагромождать глыбы величиной с дом, вертя их по водоворотам, то между ними, как между жерновами, размалывается все, что только туда попадет…

Пока мы вот так лежим в теплой воде и мирно беседуем, на противоположном берегу из рощи тополевидных стройных елочек вдруг появляется лось. Он пришел попить. Какой великан! Он ростом с лошадь — этак метра два в холке — и при этом вынужден таскать на голове рога весом не менее 20 килограммов. Понятно, что к такому и гризли не всегда решится подступиться! И тем не менее гораздо более мелкий американский черный медведь умудряется утаскивать лосят. Так во всяком случае рассказывает индеец Альфред. А уж он-то знает, что к чему. Разъяренная лосиха— страшный соперник для медведя, но дело в том, что уже в первые дни после родов она бывает вынуждена покидать на некоторое время своего лосенка, чтобы самой попастись. А медведь терпеливо лежит где-нибудь в укрытии с подветренной стороны и ждет. Как только лосиха отойдет метров на тридцать от лосенка, он выскакивает, бросается к нему, убивает его мощным ударом лапы и проворно убегает. Разумеется, взбешенная мать кидается за ним в погоню, однако на короткой дистанции медведь способен развить колоссальную скорость. Так что лосиха вскоре отстает и возвращается к своему, увы, уже мертвому лосенку. На другой день, когда мать-лосиха окончательно убеждается в том, что детеныш больше не встанет, она уходит. Вот тут-то медведь и возвращается за своей добычей.

Это еще что! У какого-то приятеля Альфреда один такой медведь ухитрился разгрызть не что-нибудь, а байдарку! Оказывается владелец смазал ее бобровым жиром, чтобы она не промокала. А черные медведи здесь — большие любители полакомиться бобрятиной.

А теперь несколько слов о нашем индейце Альфреде. Он носит, как и все другие здешние индейцы, европейскую одежду. У него длинные черные волосы до плеч. Может быть, он их не стрижет просто потому, что ведь и у белых сейчас такие лохмы в моде? Знаменитые индейские наряды исчезли примерно с тридцатых годов. Немножко дольше они еще продержались у женщин. Индейские танцы тоже исполняются только по особому поводу — по случаю национального праздника или приезда какого-нибудь высокого гостя. Вот пьют они, к сожалению, много. А когда нам понадобилось вкатить в лодку объемистые бочки с бензином, наш Альфред предусмотрительно куда-то исчез, предоставив эту работенку нам. Находились мы, помню, тогда возле впадения реки Наханни в мощную реку Лиард.

— Будьте осторожнее с таким индейцем, — предупреждал меня Пауль Кеатеровски, которого администрация Северо-Западных территорий рекомендовала мне в качестве любезного и знающего гида (он десятки лет возглавлял Охотничье управление Северо-Западных территорий). — Индейцы очень своенравны, они легко могут обидеться, почувствовать себя чем-то уязвленными. В таких случаях они способны бросить все ваше имущество, где попало, и уйти.

Несмотря на подобное предупреждение, я все же рискнул вытащить нашего Альфреда из какой-то индейской таверны, где он подозрительно долго задержался — на целых два часа. Так и есть — «под парами»! Он покачивался, когда шел к лодке, и потом, громко распевая, повез нас дальше. И представьте себе, несмотря на пороги и стремнины, он уверенно вел лодку и в последующие десять часов езды никуда не врезался. Просто молодец! А мы то и дело залезали в свои утепленные спальные мешки — ведь при таком ледяном ветре на реке, когда нет возможности немножко подвигаться, становится адски холодно!