Верный друг (сборник) - Карякин Петр Петрович (прочитать книгу TXT) 📗
— Р-ию, Додон, Рыжий. Рию-у… Вперррёд…
Собаки заметили лису и, повинуясь Генкиной команде, метнулись с дороги. Снег был крепкий, они не провалились и пошли так быстро, что у Генки зарябило в глазах.
Генка разгорячился и, привстав на колени, сильно свистел в пальцы, подбадривая собак. Но расстояние между ними и лисой не уменьшалось, а напротив, как казалось мальчику, зверь уходил всё дальше и дальше. Он увидел, как лиса свернула в сторону, тогда и он круто повернул собак, пошёл ей наперерез. Так пролетел метров двести и совсем потерял лису из виду. Не понимая, куда она девалась, Генка растерянно оглядывался по сторонам. Неожиданно он полетел вниз головой и, барахтаясь в глубоком снегу, понял, что лиса нырнула в овраг.
Когда Генка поднялся на ноги, вытряхивая снег из рукавов, не было уже ни лисы, ни собак. На дне оврага валялся лишь мешок, из которого высыпались письма, газеты… Сверху по стенкам оврага катились комки снега, засыпая журнал «Молодой колхозник».
Перепуганный Генка сложил почту обратно в мешок, выбрался из оврага и стал звать собак. Однако их нигде не было. «Ушли по оврагу», — подумал он и принялся звать их, идя по полю, кричал так, что заболело горло. От мысли, что лиса может увести собак в лес, Генке сделалось страшно. Как сказать об этом отцу? Ведь он так любил Рыжего с Додоном, ведь на них затрачено столько труда, и только благодаря им отец может работать. Представив, что собаки зацепились санками за деревья и теперь их, беспомощных, рвут волки, Генка заплакал. Так он шёл, шмыгая носом, перекидывая мешок с почтой с одного плеча на другое. Идти было тяжело, ноги часто проваливались в глубоком снегу, а дорога осталась где-то в стороне.
До деревни Генка добрался, когда начало смеркаться. Оставив почту в правлении, поплёлся домой. Но велика была его радость, когда, открыв калитку, он увидел Рыжего. У Генки сразу же прошла обида на собак, и он бросился обнимать растянувшегося на крыльце пса. Тут из сенок выскочил Додон и стал крутить лохматым хвостом, как бы извиняясь, и всё норовил лизнуть Генку в губы.
— Ну, что случилось, почтальон, привёз почту? — встретил Генку отец.
— Привез, — кивнул Генка и стал раздеваться. Когда он рассказал всё, отец не стал ругаться, а только неодобрительно покачал головой, потом проговорил:
— Лис я не видел, а зайцев встречал. — И стал тихонько напевать, видимо, что-то соображая. Через несколько дней он привёз из райцентра ружьё.
— Это к чему тебе? — удивилась мать.
— Рыбу ловить, — улыбнулся отец. После этого он не ездил из деревни без ружья и до конца зимы подстрелил четырёх лисиц и больше десятка зайцев. Весной в правление колхоза приехал уполномоченный по заготовке пушнины и вручил Генкиному отцу грамоту, на которой было написано: «Андрею Ивановичу Козлову, охотнику-спортсмену, за успешную добычу пушного зверя».
Отец несколько раз перечитал про себя грамоту и, пожав руку уполномоченному, сказал серьёзно:
— На следующую зиму займусь охотой на лис основательно, а может, и волки попадутся.
— Ну! — усомнился Замятин, разглядывая грамоту, — волк это, брат, тяжёлая статья. Его трудно взять.
— Не слезая с кровати, — усмехнулся Генкин отец, и все находившиеся в правлении тоже рассмеялись. И Генка почувствовал в этом смехе одобрение и поддержку своему беспокойному отцу.
