Тимбукту - Остер Пол Бенджамин (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗

Но долгое время ничего не случалось. Казалось, что вся округа затаила дыхание. Исчезли пешеходы и машины, никто не выходил на улицу из домов. Дождь, как и предвидел Мистер Зельц, лил как из ведра, но затем вдруг ослаб, вновь превратился в морось, а потом и вообще тихо сошел на нет. За все это время Вилли ни разу даже не шевельнулся. Он лежал, прислонившись к кирпичной стене домика, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, и если бы не ржавые, скрипучие звуки, которые ритмично вырывались из его легких, Мистер Зельц мог бы заключить, что хозяин уже отправился на тот свет.

Именно туда после смерти попадали люди. После того как душа отделялась от тела, тело хоронили в земле, а душа отправлялась на тот свет. Вилли непрестанно рассуждал на эту тему несколько последних недель, и к настоящему моменту Мистер Зельц не имел ни малейших сомнений в том, что тот свет — это реально существующее место, которое называется Тимбукту. Тимбукту, насколько понял Мистер Зельц, расположен где-то посреди пустыни, вдали от Нью-Йорка и Балтимора, вдали от Польши, вдали от любой точки на земле, где они побывали за время своих странствий. Вилли то описывал это место как «оазис духов», то говорил, что «там, где кончается карта мира, начинается карта Тимбукту». Для того чтобы добраться туда, сначала необходимо долго пробираться через жаркие пески, через царство вечной пустоты. Мистеру Зельцу подобное путешествие показалось малопривлекательным, но Вилли заверил его, что это не так и что все огромное расстояние можно преодолеть в мгновение ока. Зато, очутившись в Тимбукту, уже никогда больше не придется думать ни о еде, ни о крове, ни даже о том, где теперь помочиться. Ты остаешься там наедине со всей Вселенной, словно крупица антивещества, попавшая в божественное сознание. Мистер Зельц с трудом мог представить себе жизнь в подобном месте, но Вилли говорил о ней с таким восторгом, и в голосе его звучала такая нежность, что пес даже и не стал пытаться. Тимбукту. У Мистера Зельца поднималось настроение от одного звучания этого слова. Определенные сочетания гласных и согласных трогали его до самой глубины души, и когда бы эти три слога ни срывались с губ хозяина, волна восторга пробегала по всему собачьему существу Мистера Зельца, как будто само это слово было залогом будущего счастья.

Какая разница, насколько там жарко и будет ли там что есть, пить или обнюхивать! Если Вилли собирается туда, то и он готов отправиться в Тимбукту вместе с ним. Когда для него наступит миг прощания с этим миром, то, с его точки зрения, будет только справедливо, если ему позволят существовать после смерти рядом с тем же хозяином, что был у него при жизни. У диких животных, вне всяких сомнений, есть свой собственный Тимбукту — огромный лес, в котором они живут, не опасаясь двуногих звероловов, но, поскольку львы и тигры совсем не такие, как собаки, нет смысла даже в загробной жизни располагать рядом тварей хищных и тварей кротких. Сильные сожрут слабых и вскоре доберутся и до собак, которым придется еще раз умереть после смерти, — и какой во всем этом тогда будет смысл? Если в мире существует справедливость и собачий бог имеет какое-то влияние на то, что происходит с его подопечными, лучший друг человека должен оставаться с человеком после того, как оба они сыграют в ящик. Более того, в Тимбукту все собаки начнут говорить по-человечески и смогут беседовать с хозяином на равных. Именно это подсказывал здравый смысл, но кто знает, может, справедливость и логика имеют так же мало влияния на том свете, как и на этом? Вилли как-то забыл разъяснить это, а поскольку имя Мистера Зельца ни разу не всплыло ни в одной беседе, посвященной Тимбукту, пес по-прежнему оставался в неведении на счет того, куда он отправится после кончины. А что если Тимбукту окажется одним из этих мест с дорогими коврами и антикварной мебелью, куда собакам вход воспрещен? Такое, на первый взгляд, невозможно, но Мистер Зельц знал, что зачастую самые невероятные вещи случаются одна за другой. Вдруг это именно тот случай, и из-за этого «вдруг» Мистера Зельца при одной только мысли о смерти охватывала леденящая жуть.

И вот, когда пес уже готов был поддаться панике, небо просветлело и дождь прекратился. А потом расступились и тяжелые тучи, висевшие над головой; царивших час назад мглы и мрака как не бывало, небо заиграло яркими цветами, и над городом с востока на запад протянулись желтые и розовые полосы окрашенных утренним солнцем облаков.

Мистер Зельц поднял голову. Через какое-то мгновение, словно эти два действия были взаимосвязаны, луч света пронзил облака. Он коснулся земли в паре дюймов от левой лапы Мистера Зельца, и вслед за ним, практически в ту же секунду, другой луч упал рядом с правой лапой. Сложная игра света и тени происходила перед ним на тротуаре, и на это зрелище было приятно смотреть. Мистеру Зельцу показалось, что оно — маленькая награда за все испытанные им страдания. Он посмотрел на Вилли, и в тот же миг яркий солнечный свет озарил лицо поэта, коснулся век, и спящий открыл глаза против своей воли. Казавшийся трупом еще минуту назад, Вилли вернулся в мир живых, прорвав паутину оцепенения, и попытался проснуться.

Он кашлянул раз и еще раз, пока наконец не зашелся в длительном приступе. Мистер Зельц беспомощно стоял, глядя, как капли мокроты вылетают изо рта хозяина. Некоторые из них упали ему на рубашку, другие — на мостовую, третьи остались на губах и медленно стекали теперь по подбородку, повисая на бороде, как лапша, и сотрясаясь вместе с заходящимся в кашле телом больного в безумном, синкопированном танце. Сила приступа испугала Мистера Зельца. «Это наверняка конец, — подумал он, — ведь это больше того, что может вытерпеть человек». Но Вилли все еще цеплялся за жизнь. Придя в себя, он утер рот рукавом куртки, и потрясенный Мистер Зельц увидел, что лицо его расплылось в широкой блаженной улыбке. С огромным трудом Вилли уселся поудобнее, прислонился спиной к стене дома и вытянул ноги. Увидев, что хозяин пришел в себя, Мистер Зельц уткнулся мордой в его правое бедро. И когда хозяин, в ответ на это, погладил его по голове, тревога в собачьем сердце несколько унялась. Конечно, только на время и под влиянием иллюзии, но все-таки Мистеру Зельцу полегчало.