Дикое животное и человек - Гржимек Бернхард (читать книги TXT) 📗
Между прочим, мне сказали, что таких больших государственных звероферм в Советском Союзе много.
Все животные обитают в клетках, состоящих целиком из проволочной сетки. Пол тоже состоит из той же сетки, что очень удобно: помет проваливается сквозь нее под клетку, откуда его удобно и быстро, можно вымести. Для спанья им служат маленькие деревянные ящики. Эти лисьи, норочьи и собольи клетки установлены длинными рядами прямо посреди редколесья.
Как я уже упоминал, в клетках содержат помимо соболей еще 800 самок серебристо-черных лисиц, 700 песцов и 20 тысяч норок с детенышами. Норочий мех ведь сейчас стал во всем мире самым что ни на есть модным. (В сезон 1964/65 года «урожай» норок на мировом рынке составлял уже 20 миллионов шкурок, в то время как еще 30 лет назад их был только миллион, притом шкурки эти принадлежали диким, обитающим на воле норкам).
Звероферма «Пушкино» занимает площадь в 27 гектаров, то есть примерно столько же, сколько большой зоопарк.
Но вот что для меня лично плохо — это то, что все эти бесконечные ряды клеток с их плотными крышами установлены в лесу, куда почти не проникает солнечный свет; да к тому же еще пошел дождь — все небо затянуло мрачными, черными Грозовыми тучами. Как на таком фоне прикажете снимать соболя?
Тогда я решился попросить бригадира вынуть из клетки молодого, относительно ручного соболя и перенести его на открытое, более освещенное место. Бригадир этот был, между прочим, женского пола, примерно двадцати пяти лет от роду, в брюках и цветастой косынке. Здесь, на Пушкинской звероферме, 13 бригад, по восемь человек в каждой, причем в бригадах — одни девушки. Для того чтобы стать специалистом-звероводом, надо проучиться пять лет.
Хорошенький бригадир сжалился надо мной. Девушка вытащила из клетки сначала одного молодого соболька, который проявил себя, однако, весьма невоспитанно и укусил ее за ухо. Второй же оказался более покладистым и милостиво согласился мне попозировать. При полностью открытой диафрагме едва хватает освещенности, чтобы получить изображение серовато-коричневого зверька. У него как раз та самая предписанная меховой торговлей желаемая окраска, носящая название «водянистая». Когда шкурка соболя имеет желтоватый оттенок — цена ей невелика.
Теперь я выяснил, что меховая накидка моей матушки в свое время не представляла собой какой-либо особой ценности. Поначалу это была всего лишь подкладка от дорожной дохи ее деда, которую она спорола оттуда и отдала для переделки и реставрации скорняку. Соболи несколько сот лет тому назад не были вовсе такой уж редкостью: они встречались от Скандинавии до самой Камчатки. Так, Борис Годунов в 1600 году послал в Вену сразу 40 360 собольих шкурок. Было время, когда на Камчатке охотились за соболями только ради их мяса, шкурка же считалась бросовой, хуже собачьей. Поэтому, когда камчадалов заставили платить подати царю собольими шкурками, они смеялись. В те времена можно было за нож выменять восемь собольих шкурок, за топор — 18. Одному охотнику за зиму удавалось с легкостью отловить капканами от 70 до 80 зверьков. Таким образом, еще в XVIII столетии на Урале, на Ирбитской ярмарке, на знаменитых «пушных торгах» появлялись ежегодно многие сотни тысяч собольих шкурок.
Однако, чем дороже делался этот мех, тем ожесточеннее становилась соболиная охота, тем больше соболей охотники стремились отловить и тем катастрофичнее сокращалась численность этих зверьков. А это в свою очередь делало их шкурки все более редкими, ценными, а желание добыть их — все более жгучим. Получался тот самый порочный круг, из-за которого уже немало видов животных исчезло с лица земли. К 1900 году еще случалось, что в Ирбите продавалось от 48 до 53 тысяч собольих шкурок, но. уже с 1910 по 1913 год их туда попадало не более 20 или 25 тысяч. И число это год от года все уменьшалось, пока положение не стало совсем угрожающим. Времена, когда какой-нибудь русский чиновник на Камчатке за пару лет становился богачом, давно прошли. Теперь уже никто из камчадалов не соглашался выменивать продукты питания или домашнюю утварь на собольи шкурки, оплачивая таким образом стоимость этих товаров в пятидесятикратном размере. Теперь даже в самых отдаленных восточных районах Сибири каждый знал истинную цену редкостным шкуркам.
Тем временем ценный зверек был уже почти повсеместно истреблен. Самое мизерное число соболей оставалось еще на Алтае, в труднодоступных районах Кузнецкого Алатау и в далекой Якутии.
Да, при такой бешеной погоне подобному крупному представителю семейства куньих нелегко было вообще унести ноги и сохранить шкурку.
Соболи — ближайшая родня наших куниц, но отличаются от них более высокими и крепкими ногами с заметно более широкой лапой; на горле у них ярко-оранжевое пятно, а мех их гораздо шелковистее и блестит лучше куньего. Широкая лапа необходима соболю в первую очередь потому, что большую часть года ему приходится проводить в снегах: эти лапы по сравнению с грациозными маленькими лапками других куньих напоминают скорее медвежьи. Соболь — хищник. Он азартно охотится на белок и других грызунов, на птиц, не брезгует и рыбой. Отваживается нападать этот маленький разбойник даже на такую крупную добычу, как гуси; случается, что те поднимаются в воздух вместе с вцепившимся в них убийцей, однако вскоре выбиваются из сил и, по мере того как жизнь в них угасает, постепенно опускаются на землю. Известны случаи нападения соболей даже на кабаргу — а ведь она лишь вдвое меньше косули!
Но, несмотря на то что они такие кровожадные разбойники, соболи довольно легко приручаются, точно так же как и наши куницы, если их с самого рождения содержать в домашних условиях. Рассказывают, что во дворце тобольского архиепископа в прошлом столетии жил такой ручной соболь, настолько безобидный и приветливый к людям, что его даже выпускали бегать по улицам словно собачонку. После еды он всегда требовал, чтобы ему дали попить, а затем заваливался спать. Но кошек не любил. Стоило ему увидеть какую-нибудь из них, как он поднимался на задние лапы и весь ощетинивался: того и гляди набросится!
В стародавние времена, охотясь на соболя, в него стреляли дробью, натравливали на него собак, и все это портило драгоценную шкурку. Но чем дороже становился мех, тем осторожнее охотники старались с ним обходиться. Теперь соболя уже не продырявливали дробью, а загоняли с помощью собак на дерево, а затем стряхивали оттуда в снег либо же прямо спиливали дерево. Другие охотники, промышляющие в суровых условиях Севера и старающиеся нажить себе там состояние, применяли разные хитрые способы отлова этих зверьков.
На сегодняшний день промысел соболя ведется иначе: устанавливают домики-ловушки, капканы с приманкой из птичьего мяса. При таком способе наилучшим образом обеспечивается сохранность пойманного соболя — другим хищникам бывает трудно добраться до него раньше, чем промысловики успеют снять с него драгоценную шубку…
Но что толку с того, что цены на собольи шкурки в Ирбите и тем более в Лейпциге от года к году достигали все более рекордных цифр? Безвозвратно исчезал сам объект добычи этих баснословно дорогих шкурок. Неминуемо надвигался день, когда соболи окажутся полностью истребленными…
Поэтому в 1913 году царское правительство, спохватившись, основало сразу три заповедника в Восточной Сибири, в которых был объявлен запрет на соболиную охоту. Но к сожалению, мера эта запоздала и оказалась абсолютно безуспешной, тем более что вскоре разразилась первая мировая война. После революции в России численность соболя начала понемногу расти. Время от времени они снова стали появляться в тех местах, где уже десятки лет как исчезли. Скорее всего это объяснялось тем, что во время гражданской войны было не до соболя и никто ему не досаждал. Но зверьков было все равно так мало, что можно было не. сомневаться в том, что вскоре их численность вновь пойдет на убыль, если не обеспечить их действенную охрану и восстановление.
Советское правительство горячо взялось за это дело. Сначала была осуществлена реакклиматизация соболя в тех местах, где он прежде тысячелетиями безбедно обитал. И это касалось не одного только соболя, но и других истребленных хищническим промыслом животных, таких, как лоси, маралы, бобры, сайгаки, зубры.
