Где у растения дом - Марголин Яков Анатольевич (прочитать книгу TXT) 📗
«Ишь, какая простая и какая хитрая это штука — перекати-поле! — думал путник. — Прямо-таки шаровая сеялка!» Да, простая и хитрая. И только на открытых степных просторах, где нет препятствий для вольного бега, могло выработаться такое приспособление. Оно позволило выжить здесь растениям, семена которых не способны к самостоятельному полету. Мы знаем, что у ковыля, например, каждое семечко оснащено специальной остью-пером, благодаря которому ветер может уносить его далеко-далеко от материнского куста. Растения перекати-поле приспособились рассеивать семена по-своему.
ПУСТЫНЯ, ГДЕ ПЛАНЕТА ПОДСТАВЛЯЕТ СОЛНЦУ ОБНАЖЕННУЮ СПИНУ
— Что может быть ужасней пустыни!
— Что может быть прекрасней пустыни!
Так спорят люди издавна. И нет в этом споре неправого.
Попади мы с тобой, читатель, впервые в пустыню, и нам бы, возможно, она показалась ужасной. И мы бы почувствовали себя одинокими, беззащитными под ее высоким небом. Оно — белесое, мерцающее в неистовом зное и совсем-совсем пустое: от края и до края на нем ни тучки, ни малого облачка, чтобы хоть ненадолго пригасить полыхающее солнце. И солнце, самовластное на этой обнаженной земле, наливает доменным жаром песок, глину, щебенку. От него кричат даже камни: раскаленные скалы трескаются с громким звуком ружейного выстрела...
Но испугало бы нас в пустыне не само безжалостное солнце. Нет, не оно, а то, что мы сразу не увидели бы рядом привычного нашего друга, нашего верного защитника и кормильца — растение. Ни травы, ни куста, ни дерева... И мы бы подумали: «Вот почему эти места называют пустыней, вот почему и нам показалось здесь одиноко и пусто...»
Почти четверть суши нашей планеты занимают пустыни. Есть они на всех континентах, кроме ледяной Антарктиды. Было бы очень печально, если бы и вправду в них совсем не встречались никакие растения. Однако в действительности это не так. Живут на Земле растения, для которых пустыня — родной дом.
Конечно, в пустыне не прилечь нам среди густой травы, как в саванне, и, уж конечно, не укрыться в тенистом лесу. В пустыне нет настоящих деревьев, а каждый снопик травы, каждый кустик тянется к знойному небу в одиночестве. Вокруг них — пустые прогалины. До соседа, до ближайшего снопика или кустика, могут быть метры голого камня, глины или сыпучего песка.
Но не солнце повинно в том, что так бедна жизнью пустыня. Не изобилие солнечных лучей, а скудность дождей, не жара, а маловодье, засуха — горькая беда растения!
В самой большой пустыне мира Сахаре все дожди и дождики, которые случаются на протяжении года, дают сообща раз в 50—60 меньше воды, чем может ее испарить, выпить сахарское солнце. Поэтому-то в пустыне и нет постоянных речек. Поэтому-то мы встретим здесь только тех зеленых обитателей, которые могут довольствоваться и самой малостью влаги и которые, как мы увидим, ухитряются разыскивать ее в самых, казалось бы, неожиданных местах. Только такие...
Впрочем, нет, не только! Здесь мы допустили в рассказе неточность, и ее наверняка заметил бы любой обитатель пустыни — даже самая маленькая ящерица. Она, возможно, возразила бы так:
— Но, простите, у нас рас-пре-красно живут и такие травы и травки (ах, какие у них цветы!), которым хороший дождик нужен не меньше чем их далеким степным или даже лесным родственникам. Они ну совершенно не умеют переносить долгую (ах, какую до-о-о-лгую!) засуху нашего лета. Но зато они умеют так ловко избегать ее! Они, если хотите, по-своему (конечно, по-своему!) убегают от засухи...
И в общем, ящерица была бы права. Живут такие «убегающие-не-сходя-с-места» и в самой большой песчаной пустыне нашей страны, в знаменитых Каракумах.
Летнее каракумское солнце, как известно, не скупится на тепло, а дождевые тучи здесь очень редкие гости. За весь год они дают влаги в 8—9 раз меньше, чем, например, в районе Москвы: если, допустим, на подмосковные леса проливается стакан воды, то на Каракумы — только одна столовая ложка.
Но вот что особенно важно: более половины всех дождей здесь приходится на весну, короткую, как клювик пустынного воробья. Эту-то быстролетную благодать умеют использовать «убегающие-не-сходя-с-места». Их выручает скорость. За считанные недели весны они успевают завершить жизненный круг: вырасти, отцвести, дать плоды и рассеять семена — начало нового поколения. Жара и сушь семенам уж не страшны — у них надежные панцири.
А есть среди этих чемпионов скороспелости и такие, что живут не один год. На лето они как бы засыпают. Побуреют и совсем засохнут их стебли, но прошумят дожди — и они как ни в чем не бывало снова свежи и зелены.
В общем, попади мы в Каракумы весной, уж тут-то мы бы воскликнули: «Как прекрасна пустыня!» Да нам просто было бы трудно поверить, что мы в пустыне...
Мы идем по сказочному ковру, сотканному по-весеннему еще ласковым солнечным лучом и по-весеннему щедрой каплей воды. Среди сочной зелени разноцветно горят лимонно-желтые и рубиновые тюльпаны, красные, как вечерняя заря, маки, фиолетовые малькольмии, бледно-желтые астрагалы и малютки лютики, а ясный-ясный воздух напоен их свежими и тонкими запахами.
Но не пройдет и месяца, как тучи надолго покинут каракумское небо и обжигающий ветер со злым посвистом сотрет зеленую жизнь с оголенного песка...
Тсс! Откуда этот звук? Что это?! Медный колокольчик!
Из-за бархана выходит верблюд. За ним еще один и еще... Вытягивается медленный караван. И остановился. Всадники сошли поправить тяжелые вьюки. В них запасы и пищи, и воды, и дров: на долгих переходах может не встретиться ни колодца, ни топлива. А между тем верблюды уже склонились длинной шеей к редким кустам, торчащим из горячего песка. И едят, и хрупают зеленые побеги, и глаза закрывают от удовольствия. Эти кусты — одно из тех растений, которые составляют главное, основное зеленое население пустыни. Они имеют множество удивительных приспособлений, чтобы встретить лицом к лицу и самый сильный зной и самую долгую, даже многолетнюю (!) засуху! А на Земле есть такие пустыни, где по несколько лет кряду совсем не бывает дождей.
Каким же чудом в таких местах растение добывает себе воду? Каким волшебством оно укрывает себя от жары огнедышащего неба?
Обо всем этом рассказывается в нашей книжке на остановках у букв «В», «К» и «С».
А сейчас мы уж слишком задержались в жаркой пустыне. Давайте-ка побыстрее перевернем страницу!
САВАННА — СТРАНА ДРЕМУЧИХ ТРАВ
— Где мы?!
— В саванне...
— Вот это да-а-а!!!
Думаю, такой короткий разговор состоялся бы между нами, читатель, когда бы мы оказались среди густых и высоченных травяных зарослей саванны. Мы бы просто потерялись среди этих дремучих трав, как в лесу. Да что мы! Ведь в саванне растут травы и до шести метров высотой! Вон куда-то спешат своим потешным прыгающим бегом жирафы, и над морем зеленовато-бурых стеблей виднеются лишь их пятнистые маленькие головы с рожками.
Саванны можно увидеть в разных районах Земли: в Южной Америке (там их называют льяносами и кампосами), в Австралии, в Индии, а более всего — в Африке. Везде они занимают самые окраины тропического пояса, где тепла вдоволь даже для самых заядлых жаролюбов. А вот влаги...
До полугода тянется в этих местах тропическая зима — жаркая, но главное, жестоко засушливая. В эти полгода почти совсем не выпадает дождей, и влаги, накопившейся в почве за лето и осень, едва хватает травам. Для деревьев же ее остается и вовсе маловато.
Поэтому саванна — это прежде всего царство травянистых растений, и лишь кое-где в одиночку или небольшими группами поднимаются в ней кустарники и еще реже — деревья. Среди них мы бы сразу узнали наших старых знакомых — акацию и баобаб.
Мы помним, как эти деревья разнообразно и хитроумно приспособились к длительному бездождью.
