Мои питомцы и другие звери - Сергеев Борис Федорович (список книг txt) 📗
Н. А. Ковальчиков, зам. директора Института эволюционной физиологии и биохимии имени И. М. Сеченова АН СССР, к сожалению, был далек от науки и не отличался хозяйственностью. Он был силен лишь собственными амбициями: как-никак подполковник в отставке. Общаться с ним мне было чрезвычайно трудно, тем более что я был избалован уважительным отношением в Государственном естественнонаучном институте имени П. Ф. Лесгафта. Неудивительно, что я часто конфликтовал с Ковальчиковым во время его работы в этом учреждении.
В те годы, о которых идет речь, в институте все шире развертывались исследования по изучению мозга рептилий. Работа эта была затруднена по причине вполне объективных условий. Как известно, в нашей стране не водятся ни крокодилы, ни крупные змеи, не заплывают в наши воды огромные морские черепахи, а у маленьких ящерок или степных черепах мозг размером даже не с гулькин нос, а гораздо меньше. Единственной нашей крупной рептилией был серый варан — обитатель юга среднеазиатских пустынь и предгорий. Забегая вперед, скажу, что в крупной лобастой голове варана мозгов оказалось на удивление мало, но тогда я об этом еще не догадывался. Мне хотелось облагодетельствовать прекрасного ученого и обаятельную женщину М. Г. Белехову, раздобыв для нее этих рептилий.
Конечно, проще всего было бы поехать в Туркмению и самому наловить варанов, но на это ушло бы месяца полтора, а то и два, да и институту такая поездка обошлась бы в копеечку. Поэтому я попробовал получить рептилий через Зооцентр, и после длительной переписки дело наконец сдвинулось с мертвой точки: в конце октября мы получили первые пять ящиков с варанами. Теперь, чтобы не потерять доверия, мне нужно было добиться срочной оплаты приобретения через один из зоомагазинов Ленинграда.
Тем, кому приходилось работать в научно-исследовательских институтах, нет нужды объяснять, что представляют собой отделы снабжения. С самой точной характеристикой их деятельности я познакомился в Новосибирском филиале АН СССР. На доске объявлений одного из его институтов красовался такой плакат:
«ВСЕ МОЖНО ПРОСВЕРЛИТЬ, КРОМЕ ОТДЕЛА СНАБЖЕНИЯ!»
Точнее не скажешь! Поэтому-то добывать редкостных животных, налаживать связи с поставщиками приходилось самим, и, только хорошо отработав способ их приобретения и доставки, можно было переложить эти функции на отдел снабжения. А до той поры, чтобы не испортить отношения с поставщиками, даже оплату счета доверять отделу снабжения было рискованно.
Как мне ни была неприятна встреча с Ковальчиковым, переложить разговор о срочной оплате варанов на чьи-нибудь плечи я не мог. Счет на оплату варанов пришлось нести самому. К счастью, дело происходило в тот короткий период, когда наши отношения чуть-чуть наладились. Взяв у меня счет, Николай Александрович тщательно изучил бумагу, с помощью счетов перемножил стоимость одного варана на пять, то есть на число полученных животных, попросил расшифровать все визы и подписи, проверил, нет ли чего-нибудь на обратной стороне бумаги, что-то попыхтел себе под нос и, неторопливо выводя свою длинную фамилию, посетовал:
— Эх, доктор, доктор! Всегда с вами так. Неужели нельзя было купить их загодя, а вам как назло приспичило сделать покупку перед самыми праздниками. — И, возвращая мне счет, добавил: — Впрочем, не забудьте пригласить на шашлыки!
Отправляясь на прием к Ковальчикову, я не рассчитывал услышать от него что-либо достойное внимания, поэтому все его реплики пропустил мимо ушей. Понять логику нашего хозяйственника все равно невозможно, да я никогда и не пытался. И одному Богу известно, почему специально пойманных по нашей просьбе зверей мне не следовало оплачивать перед праздниками. Я не любитель подобных загадок. Смысл его слов до меня не дошел и не заинтересовал. Однако через неделю все выяснилось. Во время праздничного «товарищеского ужина», как назывались тогда подобные мероприятия, которые происходили одновременно во всем институте, но проводились отдельно в каждой лаборатории, к нам «на огонек» заглянул директор института академик Е. М. Крепе и, первым делом внимательно оглядев праздничный стол, спросил:
— Борис Федорович, а где же шашлыки?
— Какие шашлыки? — искренне удивился я.
— Как какие? — в свою очередь изумился Крепе. — Ковальчиков успел мне доложить, что ты перед праздником закупил целое стадо баранов.
Оказывается, наш хозяйственный директор не умеет толком читать предъявленные ему на подпись документы.
Но вернемся к нашим «баранам». Когда ящики с варанами привезли в виварий и я начал их вскрывать, вокруг сгрудились все свободные от экспериментов сотрудники лаборатории. С замиранием сердца я топором приподнимал крышку первого ящика: живы ли звери? Пока мы снимали с машины и переносили ящики в помещение, мне не удалось обнаружить в них каких-либо признаков жизни, хотя их бесцеремонно трясли и переворачивали. Внутри не раздавалось ни одного звука. Невольно в душу закралось сомнение в успехе осуществляемой операции. Неужели животные не перенесли двухнедельного плена и транспортных неудобств в тесных фанерных ящиках? Весь опыт общения с различным зверьем убеждал меня в живучести варанов. Что же могло с ними приключиться? На воле эти звери в жару не пьют. На их родине в летнее время пересыхают все мелкие водоемы и редки дожди. Поэтому от жажды они погибнуть не должны были, двухнедельный пост для них тоже не опасен, и морозы их погубить не могли: в России, а тем более в Средней Азии заморозков еще не было. Попугай, канарейка или проказница мартышка — словом, любая птица или млекопитающее подобного плена не выдержат и, конечно, быстро погибнут. Но чтобы от стресса погибли кобра, крокодил или тот же варан, этого я допустить не мог.
Поэтому, прежде чем снять крышку с первого ящика, я попросил проверить, хорошо ли закрыты двери: боялся, что варан сбежит. Опасения оказались излишними. Все звери были живы и, похоже, здоровы, но никто из них даже не сделал попытки удрать. Они вообще не желали покидать свое временное тесное жилище. Вараны угрожающе шипели, открывали зубастые пасти и цеплялись когтистыми лапами за фанерные стенки ящиков с бесчисленными дырочками для доступа воздуха. Ужасно не хотелось испытать на себе действие острых, как иголки, зубов варанов, но выгнать их из ящиков палкой тоже не удалось. Немного поколебавшись, я изловчился и схватил первого зверя за шиворот. К моему удивлению, он серьезного сопротивления не оказал, и я опустил его на пол. Мгновенно круг обступивших меня сотрудников расширился, но и на полу варан активной агрессии не проявлял, лишь изогнул хвост, подготовив его для удара.
Извлечение из транспортных ящиков остальных зверей завершилось так же благополучно. Вообще, за несколько лет общения с варанами никто из сотрудников института никаких серьезных травм не получил. Когда зверей приходилось брать в руки, они не приходили от этого в восторг, но и не проявляли серьезного намерения вцепиться в чью-нибудь руку. Животные ограничивались шипением, разевали пасти, делали выпады головой, иногда ударяли пару раз хвостом. В начале нашего века о серых варанах зоологи писали, что они ударом своего хвоста могут сломать руку взрослого человека. Однако я не припомню случая, чтобы кто-нибудь получил болезненный удар. Но схватить за руку молодую интересную даму одному варану все-таки удалось.
Пострадавшая Майя Константинова была морфологом. Круг ее интересов касался эпифиза — небольшого мозгового образования, находящегося на нижней стороне головного мозга. Обычно, чтобы извлечь этот орган, мозг из черепа не извлекают: это слишком хлопотливое занятие. До эпифиза гораздо проще добраться через нёбо полости рта, где кости намного тоньше и податливее костей наружного черепа.
Для биохимических исследований, которыми занималась Майя, нужен был мозг свежеубитых животных. Поскольку большинство исследований в институте проводили по изучению мозга и его биохимии, у нас были созданы гильотины различных размеров. Они, отсекая голову от туловища, вызывали мгновенную смерть животного. Этот способ вынужденного убийства считается вполне гуманным, и им широко пользуются во всем мире. Убивать под наркозом нельзя: наркотические препараты серьезно искажают биохимическую картину.
