Тридцать лет среди индейцев - Теннер Джон (книги без сокращений .txt) 📗
По прибытии в деревню он направился в палатку одного из вождей и уселся в ней. Вскоре туда пришел Вау-бе-бе-наис-са и занял место напротив. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, а затем Вау-бе-бе-наис-са сказал: «Ото-пун-не-бе, ты никогда раньше не бывал в нашей деревне, и я хорошо знаю, что заставило тебя прийти к нам издалека. Родных братьев у тебя нет, их убили длинные ножи („Длинными ножами“ индейцы называли белых, видимо потому, что солдаты колониальных войск носили сабли.). Теперь же ты сдуру называешь братом человека, которого я ранил». На это Ото-пун-не-бе возразил: «Неправда, длинные ножи не убили ни одного моего брата, но, даже если бы это и случилось, я все равно не потерпел бы твоих нападений на моего друга, во всем похожего на нас. Я не позволил бы оскорблять его и наносить ему раны. Да, я действительно называю его братом и отомщу за него, как за брата. Но я не хочу проливать кровь в палатке вождя, который принял меня, как друга».
С этими словами Ото-пун-не-бе вытащил Вау-бе-бе-наис-су за руку из палатки и хотел уже вонзить нож ему в сердце, как вдруг вождь, человек очень сильный, схватил его за запястье, отнял нож и переломил пополам. Началась драка: на Ото-пун-не-бе тотчас набросились три-четыре человека, но, обладая огромной силой и решив добиться своей цели, он не отпустил Вау-бе-бе-наис-сы, пока не сломал ему двух ребер и не нанес других тяжелых увечий. Между тем Ото-пун-не-бе был от природы человеком миролюбивым, даже в состоянии опьянения. Если же он ввязывался в драку, то, как и в данном случае, делал это, защищая друга, а не в своих личных интересах.
Я был доволен наказанием, понесенным Вау-бе-бе-наис-сой: два сломанных ребра примерно стоили пробитого черепа. И мы с Ото-пун-не-бе устроили пирушку, лакомясь дичью, которую я добыл, так как к этому времени здоровье мое стало поразительно быстро поправляться. А возвратившись в лагерь, мы нашли палатки в том же виде, в каком индейцы их оставили. Дней через десять они тоже сюда вернулись за своими вещами, а Ото-пун-не-бе поплыл в моем каноэ к берегам реки Ред-Ривер, где он обосновался.
Наши люди забрали свои палатки, имущество и продовольствие и ушли к Ме-нау-цхе-тау-науну. К тому времени у меня было уже достаточно вяленого мяса, чтобы семья могла прокормиться в течение года, а то и дольше. Уладив все свои дела, я взял маленькое каноэ и один поплыл вниз по реке в Маккинак, чтобы оттуда перебраться в Соединенные Штаты и навестить своих родственников, если они у меня еще остались.
У озера Рейни-Лейк я встретил м-ра Гиассона и других служащих «Компании Гудзонова залива». Они посоветовали мне ни в коем случае не попадаться на глаза людям из «Северо-Западной компании», все еще взбешенным моим поведением. Но агенты «Компании Гудзонова залива» не поддерживали связей с южной частью озера Верхнего и не могли мне помочь, а если бы я пустился в путь один, то неизбежно встретился бы с людьми «Северо-Западной компании».
Итак, я принял решение следовать прямо к фактории на Рейни-Лейк, где встретился со своим старым другом — торговцем Тейсом. Тейс как раз стоял на берегу, когда я подплыл к нему на своем маленьком каноэ, Он пригласил меня к себе в дом, куда я за ним последовал. Но здесь Тейс сурово спросил меня, как я осмелился посетить его.
«Почему же ты не идешь к своим друзьям из „Компании Гудзонова залива“? — спросил Тейс. Я ответил, что собираюсь отправиться в Соединенные Штаты. „Было бы лучше, если бы ты сделал это раньше!“ — заявил он.
Тем не менее я прожил у Тейса 20 дней, и он очень хорошо ко мне относился, а затем доставил в своем каноэ к Форт-Вильяму. Отсюда доктор Мак-Лофлин переправил меня на своей лодке к водопаду Со-Сент-Мари. В Маккинак мне помог перебраться м-р Эрмантингер. Все служащие «Северо-Западной компании», с которыми я встречался по пути, обходились со мной любезно и ни словом не обмолвились о моих связях с «Компанией Гудзонова залива».
Находившийся в Маккинаке представитель Соединенных Штатов по делам индейцев майор Патхаф снабдил меня каноэ из древесной коры, а также продовольствием и дал письмо в губернатору Детройта Кассу (Льюис Касс (1782-1866) был первым губернатором и одновременно правительственным агентом США по делам индейцев. В течение 18 лет он управлял огромной областью Мичиган, куда в то время входила большая часть нынешнего штата Миннесота. В 1820 г . Касс предпринял дальнюю экспедицию для отыскания истоков Миссисипи и ошибочно принял за них современное озеро Касс. Спутником Касса во время экспедиции был «геолог и минералог» Генри Скулкрефт (известный исследователь, у которого Теннер к концу, своих приключений работал в качестве переводчика).). Мое каноэ привязали к пароходу, который доставил меня в Детройт. Там обо мне заботился какой-то джентльмен, имя которого я позабыл. Кажется, майор специально поручил ему сопровождать меня. Плавание продолжалось пять дней. При высадке мой покровитель попросил меня подождать, пока он не вернется, но больше я его никогда не видел. На следующий день я отправился на берет один. Пройдя некоторое расстояние по улице, я решил остановиться и осмотреться. Наконец я увидел индейца, подошел к нему и спросил, кто он и откуда. Тот ответил: «Оттава из Сау-ги-нонга». — «Знаешь ли ты Киш-кау-ко?» — задал я новый вопрос. «Это мой отец». — «А Манито-о-гизик, его отец и твой дед?» — «Он умер прошлой осенью». Тогда я попросил индейца, чтобы он позвал своего отца, но старик отказался прийти.
На следующий день, когда я снова бродил по улице, осматриваясь по сторонам, взгляд мой упал на старого индейца. Я побежал за ним, и, услышав мои шаги, тот обернулся, несколько мгновений подозрительно смотрел на меня, а потом обнял. Это был Киш-кау-ко, но уже совсем не похожий на того молодого человека, который много лет назад похитил меня. Он поспешно начал засыпать меня вопросами о том, что со мной потом произошло, в каких местах я жил. Я попросил его проводить меня к дому губернатора Касса, но он в ужасе отказался.
Поняв, что уговорить Киш-кау-ко не удастся, я взял в руку письмо майора Патхафа и, расспросив других индейцев, где находится дом губернатора, отправился туда без дальнейших промедлений. Но солдат, ходивший взад и вперед перед дверью, остановил меня. Мой английский язык нельзя было понять, но тут я увидел губернатора, сидевшего на веранде, и показал ему письмо. Тогда он приказал солдату пропустить меня. Прочтя письмо, губернатор тут же протянул мне руку, послал за переводчиком и долго беседовал со мной. Вызванный губернатором Киш-кау-ко подтвердил мой рассказ об обстоятельствах похищения и тот факт, что я провел два года среди индейцев племени оттава в Сау-ги-нонге.
