Всадник без головы(изд.1955) - Рид Томас Майн (список книг .TXT) 📗
Только после того, как ее конь остановился, Исидора, очнувшись, заметила на открытой равнине группу всадников.
«Индейцы? Нет, белые. Техасцы», — решила она.
Не имея никакого основания бояться всадников, мексиканская девушка не хотела встречаться с ними сейчас. В другое время она не стала бы избегать встречи, но в минуту горя ей не хотелось попасть под обстрел вопросов и любопытных взглядов.
Еще есть время скрыться. По-видимому, всадники еще не заметили ее. Круто свернув в чащу леса, можно остаться незамеченной.
Но не успела Исидора этого сделать, как ее конь громко заржал. Двадцать других лошадей ответили ему.
Все же еще можно уйти. Наверняка всадники бросятся в погоню за ней. Но догонят ли ее, особенно по этим тропинкам леса, так хорошо ей знакомым?
Она уже готова была пришпорить свою лошадь, но тотчас снова повернула ее назад и очутилась лицом к лицу с отрядом, который мчался прямо на нее.
«Разбойники? Нет! Слишком хорошо одеты для бродяг. Это, должно быть, отряд разведчиков во главе с отцом убитого Генри. Да, да, это они. О боже! Вот возможность отомстить, она идет прямо мне в руки. В этом, наверно, воля божья».
Вместо того чтобы свернуть в заросли, Исидора выехала на открытое место и с вызывающим видом направилась навстречу всадникам. У нее созрел предательский план. Она натягивает поводья и ждет их приближения.
Через минуту мексиканка оказалась в центре обступившего ее со всех сторон отряда.
Это обстоятельство ее ничуть не встревожило. Она не испугалась людей, так бесцеремонно окруживших ее. Некоторых из них она знала по виду. Пожилого человека, который, повидимому, являлся их руководителем, она никогда не видела, но инстинктивно догадывалась, кто он. Это, вероятно, отец убитого юноши и девушки, которую она хочет видеть убитой или, во всяком случае, опозоренной. О, какой благоприятный случай!
— Вы говорите по-французски, мадемуазель? — спросил ее Вудли Пойндекстер.
— Плохо, сэр. Лучше говорите по-английски.
— О, по-английски? Тем лучше для нас. Скажите мне, мисс, вы никого не встретили по дороге? Я хочу сказать — не встретили ли вы каких-либо всадников или, быть может, заметили чей-нибудь лагерь?
Исидора не то колебалась, не то обдумывала свой ответ.
Плантатор продолжал свои расспросы с чрезвычайной вежливостью:
— Разрешите вас спросить: где вы живете?
— На Рио-Гранде, сеньор.
— Вы сейчас прямо оттуда?
— Нет, с Леоны.
— С Леоны!
— Это племянница старого Мартинеца, — объяснил один из присутствующих. — Его плантации прилегают к вашим, мистер Пойндекстер.
— Да, я племянница дона Сильвио Мартинеца.
— Значит, вы едете прямо из дому? Простите, может быть это вам покажется навязчивостью с моей стороны, но уверяю, мисс, мы расспрашиваем вас не из праздного любопытства. Нас побуждают к этому очень серьезные причины, более чем серьезные.
— Да, я еду прямо из гасиенды Мартинеца, — ответила Исидора, делая вид, что не обратила внимания на последнюю фразу плантатора. — Я выехала из дома моего дяди ровно два часа назад.
— Тогда, без сомнения, вы слышали, что совершено убийство?
— Да, сеньор, вчера в доме дяди Сильвио об этом говорили.
— Когда вы сегодня выехали, были ли какие-нибудь свежие новости в сеттльменте?
— Я слышала только, что люди отправились на розыски убийцы… Ваш отряд, сеньор?
— Да, они имели в виду нас… Не встретили ли вы кого-нибудь в этих местах, мисс? — продолжал свои расспросы плантатор.
— Да, встретила.
— Кого же? Будьте добры, опишите нам его.
— Женщину.
— Женщину? — эхом отозвалось несколько голосов.
— Да, сеньоры.
— Кого же именно?
— Американку.
— Американку? Здесь? Одну?
— Да.
— Кто же это?
— Я не знаю.
— Вы не знаете ее? А как она выглядела?
— Как она выглядела?
— Да, как она была одета?
— В костюме для верховой езды.
— На лошади, значит?
— На лошади.
— Где же вы встретили женщину, о которой вы говорите?
— Недалеко отсюда, только по другую сторону леса.
— В каком направлении она ехала? И есть ли там какое-нибудь жилище?
— Только одно хакале.
— Кому принадлежит это хакале?
— Дону Морисио, мустангеру.
Торжествующий гул разнесся по толпе. После двухдневных неустанных поисков, столь же бесполезных, как и упорных, они наконец напали на след убийцы.
Те, кто сошел с лошадей, вскочили обратно в седла, готовые двинуться в путь.
— Мы не хотим быть навязчивыми, мисс Мартинец, но принуждены просить вас показать нам дорогу к этому месту.
— Мне придется сделать для этого крюк… Ну хорошо, поедемте. Я провожу вас, если вы твердо решили ехать туда.
Исидора снова пересекает полосу лесных зарослей. Ее сопровождают всадники.
Проводник останавливается на западном конце зарослей. Между ними и Аламо простирается открытая прерия.
— Вон там, — говорит Исидора, — видите вы черную точку на горизонте? Это верхушка кипариса. Он растет на нижнем берегу Аламо. Поезжайте туда. Там есть откос, по которому можно спуститься в ущелье. Спуститесь вниз. Немного дальше вы найдете и хакале, о котором я вам говорила.
Разведчики больше не стали расспрашивать. Почти забыв о той, которая им показала дорогу, они помчались по прерии, направляясь к кипарису.
Только один из всадников не двинулся с места. Он знал язык Исидоры почти так же хорошо, как и родной.
— Скажите мне, сеньорита, — обратился он к мексиканке почти умоляющим тоном: — заметили ли вы лошадь, на которой проезжала эта женщина?
— Конечно! Кто бы мог ее не заметить!
— Ее масть?
— Крапчатый мустанг.
— Крапчатый мустанг? О боже! — воскликнул со стоном Кассий Кольхаун и помчался догонять отряд.
Исидоре было ясно, что не одна она, но и этот человек горит тем же неугасимым пламенем, перед которым все бессильно, кроме смерти.
Глава LXI
У ПОСТЕЛИ БОЛЬНОГО
Быстрое и неожиданное бегство соперницы ошеломило Луизу Пойндекстер. Она уже готова была пришпорить свою Лу?ну, но задержала это движение и осталась в нерешительности, вся под впечатлением происшедшей сцены.
Только минуту назад, заглянув в хижину, видела она там эту женщину, по-видимому чувствовавшую себя хозяйкой хакале.
Как понять ее внезапное бегство? Чем объяснить этот взгляд злобной ненависти? Почему в нем не было торжествующей уверенности, сознания своей силы?
Взгляд Исидоры не оскорбил креолку — наоборот, он внушил ей тайную радость. И вместо того чтобы умчаться в прерию, Луиза Пойндекстер еще раз соскользнула с седла и снова вошла в хижину.
При виде болезненной бледности любимого лица и дико блуждающих глаз креолка на время забыла свое оскорбленное чувство.
— Боже мой! — воскликнула она, стремительно приближаясь к постели. — Он ранен… умирает… Кто это сделал?
Ответа не последовало. Послышалось только какое-то бессвязное бормотанье.
— Морис! Морис! Ответь мне! Ты не узнаешь меня? Луизу! Твою Луизу! Ты ведь называл меня так! Помнишь ли ты это имя?
— Луиза… Луиза… люблю… — как бы отвечая на ее вопрос, простонал Морис, продолжая бредить.
Никогда еще признания в любви не доставляли Луизе столько счастья. Даже тогда, когда она услыхала их впервые под тенью акации, тогда, когда ее возлюбленный произносил их в полном сознании и со всем пылом горячей любви, — даже тогда они не произвели на нее такого сильного впечатления. О, как она счастлива!
Снова нежные поцелуи покрыли горячий лоб больного и его запекшиеся губы.
Торжествуя, стояла Луиза, прижав руку к сердцу. Она была счастлива и только боялась, чтобы минуты любовного упоения не пролетели слишком быстро.
Увы, ее опасения оправдались.
На пороге хижины появился человек.
Луиза узнала в нем чудака Фелима. В одной руке он держал томагавк, а в другой — огромную гремучую змею.
— Святой Патрик! — воскликнул он, роняя эти странные предметы. — Я, наверно, совсем обалдел! Так оно и есть! Ведь не может же быть, что это вы, мисс Пойндекстер? Не может этого быть!
