Последняя битва дакотов - Шклярский Альфред Alfred Szklarski (мир книг .txt) 📗
Военные вожди набирали добровольцев. Оглала массово присоединялись к Бешеному Коню, Большой Дороге и Низкому Псу. Санти дакотов, беглецов из Миннесоты, вел Желтый Камень, хункпапов — Пизи, Дождь в Лицо и Черная Луна. Многие шайены и арапахо присоединились к вождю Две Луны. Воинственных черноногих возглавлял Убить Орла. Все прямо рвались в бой, так они верили в победу, обещанную Великим Духом.
Еще в тот же день в сумерках тысяча воинов переправилась на восточный берег Литтл Бигхорн и направилась к реке Роузбад. Около двух сотен подростков вели незапряженных боевых мустангов, воины садились на них лишь перед самой битвой. Огромная кавалькада всю ночь двигалась по хорошо знакомым всем тропам долины реки Паудер и на рассвете семнадцатого июня достигла уже долины реки Роузбад.
Бешеный Конь, Дождь в Лицо и Желтый Камень вместе с конными отрядами скрылись в горловине обрывистого ущелья, за которым располагался фальшивый лагерь. Это они должны были атаковать передовые отряды армии генерала Крука. Группы воинов других вождей попрятались среди холмов и в высокой траве с, обеих сторон дороги, на которой должен был появиться противник.
Вскоре разведчики дакотов уведомили Бешеного Коня, что солдаты остановились на ночь в трех милях от расположения фальшивого лагеря. У них не было даже палаток, генерал Крук так хотел захватить индейцев, о которых ему донесли кроу и шошоны, врасплох, что оставил все, что можно, на берегах Биг Пайни, только бы двигаться побыстрее. Сейчас же, покончив с завтраком, вся армия двинулась на север и находилась на расстоянии всего одной мили отсюда.
Известный остротой зрения Желтый Камень взобрался на высокий холм, высматривая появление передовых отрядов армии белых. У его ног лежала красивая долина реки Роузбад. Стояла пора цветения дикой яблони и дикой сливы. Усыпанные бело-розовым и белым цветом деревья купались в золотых лучах утреннего солнца. Ветер доносил сильный аромат цветущих деревьев на самую вершину холма, где стоял Желтый Камень. Дакоты частенько ставили свои лагеря в этом прекрасном уголке у реки Паудер. Желтый Камень смотрел на чудесную долину и испытывал огромную печаль при мысли, что скоро звон оружия и стоны умирающих заглушат пение радующихся красоте природы птиц.
Вдруг вдали на юге Желтый Камень заметил крохотное облачко пыли. Он заслонил глаза, напряг зрение. Вскоре все сомнения его рассеялись, то подходила масса индейских воинов. Далеко за ними тянулась полоса пыли, поднятой лошадиными копытами. Желтый Камень достал из-за набедренной повязки маленькое зеркальце, повернул его к солнцу. Короткие вспышки света были замечены на дне ущелья и по обеим сторонам дороги. Ему ответили такими же вспышками света.
Желтый Камень быстро спустился вниз в ущелье и оказался у прохода в долину, где ждал его Красная Рука, держащий в поводу лошадь. Желтый Камень приблизился к вождям.
— Разведчики белого генерала уже совсем недалеко, а за ними двигается вся армия, — сообщил он.
— Когда они подойдут к проходу в долину, мы нанесем удар, — ответил Бешеный Конь. — Минуту назад наши передовые отряды сообщили, что значительная часть кавалерии белого генерала переправилась на западный берег Роузбад и прочесывает прибрежные холмы.
— Тем лучше для нас, — заметил Желтый Камень. — Крук не сможет сразу бросить на нас свою конницу.
Бешеный Конь одобрительно кивнул:
— Кавалеристами на другой стороне реки займутся вожди Пизи и Хумп, мы ударим по армии белого генерала в лоб, а наши, что затаились у дороги, нападут на солдат с обеих сторон.
— Разведчики Крука уже на подходе! — сообщил Дождь в Лицо.
В нескольких сотнях шагов от прохода в долину показались индейские разведчики, шошоны и кроу. Они ехали бесформенной толпой, то и дело оглядываясь, как бы желая убедиться, что белая армия двигается сразу же за ними. В них чувствовалась неуверенность, какая-то боязнь.
Бешеный Конь поднял руку с зажатым в ней винчестером. По этому знаку Желтый Камень приложил к губам костяную свистульку. Три негромких свистка были тут же повторены офицерами.
Дакоты хлестнули мустангов арканами и помчались в атаку.
— Хокка-хей! Хадре хадре сукоме сукоме! — загремел боевой клич.
В мгновение ока дакоты напали на вражеских разведчиков. Загремели выстрелы, завязался короткий, но яростный рукопашный бой. Шошоны и кроу повернули назад, к голове армии,, а за ними лавиной неслись дакоты. Уже вскоре шошоны и кроу перемешались с первыми рядами пехоты. Солдаты были лишены возможности поддержать огнем своих союзников, поскольку в переплетении краснокожих тел были не в состоянии отличить, кто их друг, а кто враг. Не успели еще солдаты придти в себя, как по обеим сторонам дороги раздался боевой клич. Ожили как будто пустынные ущелья, из высокой травы выскочили сотни готовых к бою индейцев. Растянувшаяся колонна была сразу же перерезана в нескольких местах.
Генерал Крук собрал у холма, откуда он собирался командовать боем, немного пехоты. Он хотел ударить кавалерией, оттеснить индейских всадников, атакующих голову колонны, развернуться, как следует, широким фронтом. Однако большая часть конницы была послана ранее на западный берег реки и не могла выполнить приказа, поскольку там ее теснили Галл и Хумп. Их штурм оказался таким сильным, что кавалеристам пришлось занять оборонные позиции на холме. Поэтому генералу Круку не удавалось осуществить свой план, верховное командование ушло из его рук. В ту минуту в долине шло сразу три боя вместо одного. Во многих местах небольшие группы солдат вступили в рукопашный бой с индейцами.
Закаленный в боях с индейцами генерал Крук скоро понял, что в тот день дакоты применили новую тактику. Обычно тактика индейцев с Великих равнин заключалась в том, чтобы быстро подскочить, ударить и немедленно удалиться на безопасное расстояние. Между этими наступлениями — отступлениями индейцев солдаты имели возможность собрать силы для того, чтобы отбить очередную атаку. На этот раз никаких подскоков-отскоков не было, дакоты все время вели близкий бой. Разбив армейскую колонну на отдельные части, они навязывали рукопашный бой и понемногу начинали одерживать верх.
Применение новой тактики являлось заслугой вождя Бешеного Коня. Индейцы традиционно отправлялись на войну в предвкушении славы и добычи, убить врага не было их единственной целью. Однако, если бы Крук выиграл сражение, он бы направился на запад, чтобы стереть с лица земли индейские лагеря, в которых находились тысячи женщин, детей и стариков. Так что на этот раз для дакотов дело было не в подсчете воинских подвигов, не в личной славе, в тот день, презирая смерть, они бились за жизнь своих близких.,
Бешеный Конь с удалью руководил кавалерийскими атаками. Рядом с ним находились Желтый Камень, Дождь в Лицо, Ва ку'та. Красная Рука и Красный Кедр. Яростная схватка проходила среди цветущих яблонь и слив. Земля дрожала под ударами сотен лошадиных копыт. С веток осыпались бело-розовые лепестки, прилипая к покрытым потом телам воинов.
В полдень в контратаку пошла большая группа пехотинцев. Обе стороны дрались героически, пощады не просил никто. Не привыкшие к длительным боям дакоты неожиданно начали поддаваться натиску и отступать к ущелью.
Бешеный Конь немедленно заметил опасность, бросился к отступающим воинам с громкими возгласами:
— Вперед, дакоты! Сегодня хороший день для битвы, сегодня хороший день для смерти!
Обагренный кровью Желтый Камень поднес к губам свисток, резкий свист предупредил об опасности членов «Сломанных Стрел». К нему присоединились Длинное Копье, лицо которого пересекали глубокие шрамы, Красный Кедр, Ва ку'та, Первый в Пляске и Красная Рука. Рядом с Бешеным Конем появились «Солдаты-Псы».
Во главе самых смелых своих воинов Бешеный Конь снова напал на пехотинцев. Раненный штыком мустанг Длинного Копья слепо бросился вперед, буквально внеся своего ездока в гущу противника. Прогремели выстрелы, конь со стоном свалился на землю. Длинное Копье ловко соскользнул с падающего мустанга. К нему подскочили сразу несколько пехотинцев. Длинное Копье метнул томагавк в лицо ближайшего солдата, вырвал у него карабин с примкнутым штыком, но в эту минуту получил удар в спину. Испустив глубокий вздох. Длинное Копье упал на колени. Сразу же в его обнаженную грудь впилось несколько штыков.
