Харка — сын вождя (Художник И. Кусков) - Вельскопф-Генрих Лизелотта (читать книги без регистрации txt) 📗
Харка принялся наблюдать за домом. Появлялся Бен. Свободно выходили из дома Длинное Копье и Желтая Борода. Их спасли, а Матотаупа… Матотаупа лежал связанный. То, что отец жив, Харка знал от своих новых друзей.
Бесчисленное множество планов спасения отца придумывал Харка и тут же отбрасывал их как непригодные. Ему надо было бы поговорить с Длинным Копьем, но все никак не удавалось.
Прошло три дня. За это время Бен ни разу не появлялся в лагере индейцев. Он предложил индейцам слишком малую плату за их товары, они не согласились, и вот он решил взять их измором, надеясь, что они вынуждены будут уступить, когда у них кончатся припасы. Индейцы же не поддавались, они сидели на голодном пайке, старались поменьше двигаться, чтобы легче переносить голод. А дети оставались детьми, и они даже пытались играть. Харка смотрел, как двое мальчиков гоняли палками мяч, и невольно вспоминал, как часто он занимался тем же самым с Молодыми Собаками, с Курчавым, со своим братом Харбстеной. На момент ему показалось, что он снова вернулся к прежней жизни. Но нет, теперь он уже не тот, он не смог бы так беззаботно гоняться со своими сверстниками за мячом, не мог бы… И все же… все же его так и подмывало включиться в игру. Но нельзя. Бен может его заметить.
В томительном ожидании перемен прошло три дня. И тут появился Рэд Джим. Он принесся галопом, подъехал к самому блокгаузу, у входа в который стоял Бен, поднял коня на дыбы и снял шляпу.
— Доброе утро, беззубый двуногий! — Он произнес это так громко, что его было слышно даже в лагере. — Как идет торговля?
Не ожидая ответа, Джим соскочил с коня, провел его в загон и остановился словно бы в изумлении.
— О-о-го! Сколько тут собралось народу! А этих коней я знаю.
К нему подошел Бен.
— Так, так. Ты знаешь этих коней… Еще бы, ты мне все лето твердил, что ты друг, Матотаупы и его паршивого щенка.
— Что ты за чушь несешь! Где они?
— Мальчишка утонул.
— Да что, тебя по башке кто-нибудь стукнул? В ней, видно, такая дыра, как в твоей двери. Тебе не только выбили зубы, тебе и глаза, что ли, выкололи! Да вон этот мальчишка сидит среди краснокожих.
— Там?! — Бен поперхнулся.
— Ха-ха! — рассмеялся Джим. — Ну, что я тебе говорю, смотри сам. Хэлло! Харка! Преследователь бизонов!
Мальчик поднялся. Он откликнулся на это имя и спокойно пошел к Джиму.
— Парень, парень! Как ты выглядишь! Что поделывает твой отец — Матотаупа?
Харка решил выложить все, будь что будет.
— Мой отец Матотаупа схвачен Беном и другими белыми людьми. Они обвиняют его в нападении на Далеко Летающую Птицу и Длинное Копье. Но на самом деле он защитил Далеко Летающую Птицу от разбойников и воров.
Бен открыл было рот, чтобы возразить, но Джим так хлопнул его своей тяжелой рукой по плечу, что тот повалился на колени.
— Бен! Беззубый прохвост! Я тебе сразу сказал, что ты плохо соображаешь. Как бизон чует пожар в прерии, так и я с самого начала почувствовал, что у тебя не все в порядке. Веди меня к моему другу Матотаупе.
Бен молча поднялся с земли и повел Джима в блокгауз. Харка пошел с ними, и никто не остановил его.
В доме царил полумрак, но через открытую дверь проникало немного света и кое-что можно было рассмотреть. Несколько человек, бывших в помещении, постарались убраться. Бен направился в левый угол. Там лежал крепко связанный лассо Матотаупа.
Глаза Матотаупы были открыты, и он так взглянул на сына, что сердце мальчика дрогнуло. Видно, он уже считал его погибшим. Никого не спрашивая, Харка встал на колени и принялся развязывать отца. Так как узлы были крепко затянуты, он вытащил нож и разрезал путы. Это был найденный в горном отвале каменный нож, которому отец приделал рукоятку. Резал он отлично.
Матотаупа распрямил затекшие члены, потом неожиданно вскочил на ноги и оперся о стену. Видно, иначе ему трудно было бы удержаться.
— Матотаупа! — как обычно во весь голос заорал Джим. — Ну и бандиты, они посмели связать тебя, моего друга? Невероятное свинство! Бен, у тебя не только рожа бандита, но и сердце! Исчезни! И сейчас же принеси нам поесть! Не вздумай только подсыпать яду, ты, торгаш.
Бен виновато удалился.
Харка с трудом переносил громкую речь Рыжего Джима, к тому же здесь, в закрытом помещении, она звучала еще более резко. Бен тоже подчинялся Джиму, только мальчику показалось, что Джим командовал тут как вождь разбойников своими разбойниками.
Матотаупа с трудом опустился за стоящий в углу стол, где в первый вечер они сидели вместе с художником и Длинным Копьем. Харка подсел к нему. Джим вышел наружу поискать художника, и отец с сыном ненадолго остались вдвоем.
— Они хотели выпытать у меня тайну золотых россыпей, — тихо сказал Матотаупа; слова давались ему с трудом, но он продолжал: — Они сказали, что будут мучить тебя до тех пор, пока я не скажу, — и он взглянул на Харку.
— Они лгали, отец. Они хотели меня убить, но я убежал и спрятался у индейцев. И вот сегодня меня нашел Рыжий Джим.
Матотаупа глубоко вздохнул.
— Как хорошо, что я молчал.
— Хорошо, отец.
— Твое золотое зерно я проглотил, и они не нашли его. Они ничего не знают.
— Хорошо, отец.
Вошли художник и Длинное Копье. Взволнованные, они по знаку Матотаупы сели к столу. Они принесли какую-то еду и воду. Матотаупа с жадностью попил, а Харка с удовольствием поел. И ни у кого не находилось слов начать разговор.
А Джим в это время отыскал Беззубого Бена, и они прошли в такое место, где бы их никто не мог подслушать.
— Бен, — сказал Джим, — беззубый хищник, я уже тебе однажды говорил, чтобы ты не совал носа в мои дела. Я тебе говорю это во второй и в последний раз. Не испытывай моего терпения. У тебя нет хватки, ты не родился таким, чтобы спорить со мной. Ты бесконечно глуп, понял ты это? Блэк Хилс — мои владения, и Матотаупа — мой друг. Нет, не потому, что он знает про золото. Ничего он не знает, ничего. Но так я хочу, и все! Убери свои лапы и грязные лапы твоей компании от этого краснокожего и его сына. И если они еще когда-нибудь покажутся здесь, они должны получить от тебя все, что им потребуется, или… или я отрежу тебе уши и сниму с тебя скальп. Ты понял это? Запомни же навсегда!
— Да, да… конечно. Но я же вообще ничего…
— Закрой пасть! Не болтай! Это произошло в твоем доме, и нечего мне врать… Вторая твоя глупость, что ты хотел ограбить художника.
— Но ты же сам пару недель назад мне об этом говорил, — чуть не плача, пробормотал Бен.
— Заткни глотку! — и Джим размахнулся, словно намереваясь ударить Беззубого в лицо, потом отвел руку. — Разве я учил тебя глупости — напасть на художника в своем же доме! Ну кто-нибудь слышал подобное?! И как ты мог до такого додуматься? Художник Моррис — Желтая Борода — широко известный человек, и, если бы он погиб, поднялся бы крик по всей стране. Вот так-то! Я думаю, что ты бы как-нибудь иначе мог почистить его карманы…
— Ну, я так не умею…
Джим принялся хохотать так, что затрясся его живот.
— Ты настолько круглый дурак, что мне это даже нравится. Но имей в виду: чтобы ты больше этого себе не позволял, ни себе, ни своей компании! Больше того, вам надо быть похитрее, ведь вы же создадите себе дурную славу. Это ваше счастье, что вмешался индеец и спас вас от гибели. Деньги вы художнику вернули?
— Мы и не успели их взять, индеец своим топором…
Джим опять расхохотался:
— Да, да, индеец своим топором… Ты этого не ждал, но он явился вовремя. Итак, никаких подобных штучек. Сейчас же обслужи нас, и чтобы был настоящий медвежий окорок для торжественного обеда.
— Ну и бренди?
— Дакоты не пьют. Принесешь чистую воду.
Бен покачал головой и вышел.
Рэд Джим бросил презрительный взгляд на уходящего черноволосого. «Идиот», — пробормотал он, раскурил трубку и направился в лагерь индейцев, чтобы разузнать, как Бен ведет торговлю. В блокгауз он решил вернуться к тому времени, как поспеет медвежий окорок, но с двери не спускал глаз.
