Верная Рука - Май Карл Фридрих (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Я слушаю тебя.
— Они собирались ехать в пустыню, к дому Кровавого Лиса, чтобы захватить в плен его самого и старую женщину с черной кожей. Пленников они собирались отвезти в селение команчей, и здесь прозвучало название этого места.
— Очень важное известие. Где же их селение?
— Где оно, я не знаю, ибо прежде никогда не слыхал о таком. Они назвали его Каам-Кулано.
— Мой брат ошибается, он прекрасно знает это место. Апачи зовут его Качо-настла, Заячья долина.
— Заячья долина? Конечно, я знаю ее! Она к северу отсюда, и до нее всего день хорошей езды. Вот в ней-то команчи и хотели казнить Кровавого Лиса и старуху. А чернокожий мужчина уже там.
— Что? — испугался я. — Какой чернокожий?
— Ну, сын этой женщины, — объяснил апач. — Тот, который жил вместе с ней в доме Кровавого Лиса.
— Ох! Вот так новость! Столь же важная, сколь и плохая! Но не ошибается ли мой брат, верно ли он понял слова команчей?
— Мои уши еще никогда не обманывали меня.
— Может быть, речь шла о каком-нибудь другом негре?
— Нет, об этом. В пустыне нет других чернокожих, кроме него. И к тому же команчи называли имя пленника.
— Как его зовут? Говори быстро!
— Имя очень странное, и я забыл его, — смущенно ответил Длинный Нож.
— Не Боб?
— Да, да, Боб. Это самое странное слово произносили собаки-команчи, — подтвердил мой собеседник.
— Как же он попал к ним в руки? Или об этом они не говорили?
— Говорили. Он был на охоте вместе с Кровавым Лисом в тот день, когда команчи решили на них напасть. Как помнит мой брат, Лис убил в перестрелке много их воинов и ускакал, а черного человека взяли в плен и увезли в Заячью долину. Его не казнят, пока не поймают остальных — старую женщину и бледнолицего охотника. Тогда все трое умрут у столба пыток.
— Ну, до столба пыток не дойдет, об этом я позабочусь. Надо немедленно ехать туда!
И я вскочил в сильном волнении, хотя обычно вывести меня из равновесия совсем нелегко. Такая бурная реакция очень озадачила моих спутников, включая и индейца — ведь краснокожие презирают негров даже сильнее, чем белых. Однако Длинный Нож промолчал. Но Олд Уоббл, для которого понятия «негр» и «собака» были практически равнозначны, не собирался довольствоваться ролью молчаливого наблюдателя.
— Что с вами, сэр? — поинтересовался король ковбоев. — Можно подумать, вы не в себе из-за этого Боба.
— Не из-за него самого, а из-за того, что он в плену и может погибнуть! — резко ответил я.
— Ну и что! Какой-то черномазый, ниггер!
— Ниггер? Вы, вероятно, хотите сказать — негр, мистер Каттер!
— Что я хотел сказать, то и сказал. Ниггер есть ниггер, и я ни разу в жизни не назвал никого из них как-то иначе.
— Очень жаль! Похоже, вы вообще отказываете неграм в принадлежности к человеческому роду?
— Если слушать всяких там ученых, то их, может, и следует считать за людей, но, Бог мой, какие это люди?
— Ничуть не хуже всех прочих, просто с иным цветом кожи.
— Бросьте! Ни один ниггер не стоит того, чтобы вообще говорить о нем.
— Вы действительно так думаете?
— Да!
— Мне очень прискорбно слышать это, мистер Каттер. Ваше утверждение доказывает, что по своему развитию вы ниже любого негра.
— Тысяча дьяволов! Не советую вам, сэр, так шутить!
— Я говорю вполне серьезно.
— Тогда вы обидели меня еще больше, чем я вас. Как вы можете принимать цветных за настоящих людей, коли сам Господь пометил их черным цветом?
— Но ведь негр с еще большим правом мог бы сказать: белые — недочеловеки, раз у Бога не хватило на них краски. Я повидал много стран, мистер Каттер, и среди черных, коричневых, красных и желтых народов мне встречалось по меньшей мере столько же хороших, достойных людей, как и среди белых. Я подчеркиваю — по меньшей мере! Вы понимаете меня, сэр?
— Плевать мне на то, что вы там видели, — отрезал Уоббл. — Скажу одно — мне еще никогда не попадался такой ниггер, рядом с которым я согласился бы присесть!
— Ничего удивительного. Встретив чернокожего, вы с первой же минуты ведете себя так, что он никак не может испытывать к вам дружеские чувства. Поэтому в данном случае ваш опыт — не доказательство. А что касается Боба, то он — честный, храбрый парень; если бы вы вместе с ним попали в какую-нибудь переделку, то очень возможно, что сначала я поспешил бы на помощь к нему и лишь потом — к вам!
— Ну и комплимент, разрази меня гром! Вы иногда бываете исключительно вежливы, мистер Шеттерхэнд, чертовски вежливы и почтительны, сэр!
— Не хочу вас обманывать, мистер Каттер — у меня нет никакого желания быть вежливым с теми, кто презирает других людей из-за цвета их кожи. Когда вашу персону в один прекрасный день зароют в землю, вы сгниете и истлеете точно так же, как любой негр, но, может быть, у вас есть перед ними какие-нибудь иные природные преимущества? Тогда потрудитесь их назвать! Все мы, все люди — творения Божьи и дети Его. Если же вы считаете, будто изготовлены из какого-то особого, сверхценного материала и являетесь поэтому любимчиком самого Творца, то вы пребываете в заблуждении, сэр, и столь глубоком, что я не могу постичь, как вообще могла в вашей голове зародиться подобная мысль. Я был очень рад познакомиться с вами, мистер Каттер, и буду, поверьте, очень огорчен, если нашей дружбе придет конец.
Уже смеркалось, и я не мог разглядеть выражение на морщинистом лице Уоббла, но, очевидно, мои слова не пропали даром. Старый король ковбоев понурил свою седую голову и тихонько проворчал:
— Черт возьми, как жаль, что вы предпочли сделаться охотником на Диком Западе, а не проповедником. Это занятие удавалось бы вам куда лучше, this is clear!
— Ну, охотником я стал случайно. Прежде всего я — человек, и если вижу, что могу помочь другому человеку, попавшему в беду, то не спрашиваю, какого цвета у него кожа — белая, зеленая или голубая. И этого Боба я у команчей не оставлю!
— Конечно, конечно! — поспешно сказал старик. — Я не собираюсь вам мешать и охотно помогу, но теперь у нас просто нет для этого времени.
— И тем не менее мы должны заняться этим прямо сейчас.
— Как так? Уже сейчас?
— Да.
— Но ведь нам нужно ехать к горе Дождей на встречу с вашими друзьями — апачами!
— Это не столь срочно.
— Сэр, я отказываюсь вас понимать! — рассердился Олд Уоббл.
— Вы умеете считать, мистер Каттер? Полагаете, апачи уже ждут нас?
— Это вам виднее. Я думаю не столько о них, сколько о команчах, которых нам следует опередить.
— И здесь тоже нет нужды в особой спешке. Нале Масиуф приведет свою сотню воинов к Голубой воде только послезавтра вечером. Как, по-вашему, выступят ли они сразу же в новый поход?
— Разумеется, нет. И людям, и лошадям необходим отдых.
— Причем основательный — не только ночью, но и в течение всего следующего дня. Значит, в запасе у нас не меньше трех суток, а чтобы вызволить Боба, мне хватит и двух.
Старик хотел было что-то возразить, но его перебил Олд Шурхэнд, обратившийся ко мне с вопросом:
— Мистер Шеттерхэнд, я слыхал о вашей стычке с индейцами-сиу — там, на севере, в национальном парке. Говорят, с вами было несколько храбрых парней и среди них один негр по имени Боб. Я не ошибаюсь?
— Нет, все верно.
— Это тот самый Боб?
— Да.
— О, в таком случае вы поступаете совершенно правильно! Его нужно выручать, и поскорее!
— Хотите отправиться со мной?
— Конечно, само собой. Когда мы выезжаем?
— С рассветом.
— А не поздно будет?
— Нет. Правда, отсюда до Каам-Кулано не меньше дня быстрой скачки, но лошади у нас отличные, и дорогу я знаю. Мы доберемся туда ближе к вечеру, в самое подходящее время.
— Да, предвечерний час, пожалуй, удобнее всего. Успеем осмотреть местность и сообразим, как лучше действовать. Тут как раз стемнеет, и можно будет приниматься за дело. Превосходно! А сколько их там живет, вы не знаете?
— Не имею понятия. Но это — селение вождя Вупа-Умуги, и я полагаю, что сейчас там осталось не так уж много взрослых мужчин.
