Пистолет для мертвеца - Резник Майкл (Майк) Даймонд (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
– Должен быть способ излечить чахотку.
– Когда-нибудь его откроют, но мне он уже будет без надобности, – улыбнулся Холидей. – На Востоке чахотку называют туберкулезом. Выходит, чем труднее выговорить название хвори, тем ее труднее вылечить.
Из-за угла наконец вышел Уайетт.
– Привет, Генри, – поздоровался он, подходя к дому. Затем обратился к Холидею: – Я заступлю на следующие два часа, однако ночью ты будешь нужен мне здесь. Сегодня никаких игр.
– О, сыграть я все еще смогу, – ответил, поднимаясь на ноги Холидей. – Только не на деньги, а на жизни, – он обернулся к Уиггинсу. – Идемте, Генри.
Уиггинс вместе с Холидеем спустился в веранды и направился в сторону южной части города.
– Уайетт так озабочен здоровьем братьев, что забыл о другом важном деле, – заметил Холидей.
– О каком же?
– Скоро сами узнаете.
Через несколько минут они пришли в тюрьму. В конторе маршалов Мастерсон беседовал с Бантлайном.
– Привет, Док, – поздоровался журналист.
– Здравствуй, Бэт, – ответил Холидей. – Сегодня может быть тот самый день.
– Рассчитываю на это.
– Однако на всякий случай, думаю, вам лучше запереться в камере, – посоветовал Бантлайн. – Если с закатом вы не преобразитесь, я вас отпущу.
– В чем, собственно, дело? – поинтересовался Уиггинс.
– Я и Уайетт заключили сделку с одним шаманом, затаившим злобу на Клэнтонов, – ответил Холидей. – Мы убиваем братьев-Ковбоев, а шаман снимает заклятье с Бэта.
– Вы же не убили Айка, – напомнил Уиггинс.
– Зато прикончили Билли и других двоих Ковбоев, Маклори. Тоже, к слову, братьев. Это вполне себе жест доброй воли.
Бантлайн глянул в окно.
– Вам лучше пройти в камеру, Бэт.
Мастерсон кивнул и прошествовал в цельнометаллическую камеру, где Бантлайн его и запер.
– Теперь ждем, – сказал Холидей.
– Еще минуты две и солнце зайдет, – сообщил Бантлайн. – Тогда все и узнаем.
Прошло две минуты; затем третья, четвертая… Мастерсон по-прежнему оставался в человеческом облике.
– Чтоб меня черти задрали, старый сыч не подвел! – воскликнул Холидей. – Открывайте камеру, Нед.
Бантлайн отпер Бэта.
– Ну, как себя ощущаете? – спросил он.
– Есть хочется, – ответил Мастерсон и как-то странно улыбнулся, обнажив длинные клыки. – И пить.
– Черт! – воскликнул Бантлайн. – Что не так?
– Похоже, Куэсула сообщает: мы убили только одного Клэнтона, вот и он снял заклятье наполовину, – поделился соображениями Холидей. – Лучше бы тебе вернуться в камеру, Бэт.
Он осторожно подтолкнул Мастерсона, однако тот без видимых усилий отшвырнул дантиста в угол. Уиггинс и Бантлайн кинулись на вампира и попытались сдержать его – тоже тщетно.
– Вы мне были друзьями, – прорычал Мастерсон. – Не становитесь врагами.
Холидей выхватил револьвер и пальнул ему в ногу – безрезультатно. Мастерсон медленно обернулся и пригрозил:
– Сделаешь так еще раз, и я тебя убью.
– Хорошо, – ответил Холидей и убрал оружие в кобуру. – Раз уж ты собрался на охоту, пробуй отыскать Джонни Ринго. Думаю, ты один сумеешь с ним справиться.
– Ринго мертв, – ответил вампир и направился к выходу. – Мне нужна живая добыча.
Когда он вышел, Холидей бросился к двери и выглянул наружу. В небе над Тафнат-стрит пролетела гигантская летучая мышь, но вскоре и ее не стало видно.
– Вот спасибо! – пробормотал Холидей. – Мы ведь старались, и Айка скоро достанем. Мог бы оказать больше доверия, черт тебя возьми.
– С кем вы разговариваете? – спросил вышедший на улицу Бантлайн. – Здесь вроде никого… Может, вам говорить громче?
– Мой собеседник в дне пути отсюда, к северу от города, – мрачно ответил Холидей. – Впрочем, он меня прекрасно слышит.
37
– Где-где он был?! – громко переспросил Холидей.
– Прямо здесь, – ответила Кейт.
– С тобой?
– Боже мой, нет! Мне он противен. Ринго взял металлическую девочку.
– Он точно не прятался, – сказал Холидей. – Убить его нельзя, он уже труп. Так почему он не вышел на бой вместе с остальными Ковбоями?
– Ринго тебе записку оставил, – сообщила Кейт.
Она вручила Холидею сложенный лист бумаги, на котором аккуратным убористым почерком было написано:
Надеюсь, ты выжил, ибо ты – мой. Противно думать, что тебя положит какой-нибудь неграмотный олух. И если ты жив, то наверняка недоумеваешь, почему я не пошел с Клэнтонами и Маклори. Ответ прост: я работаю на себя и приказы принимаю только от себя любимого.
До скорого.
Дж. Р.
38
Следующие три недели Ковбои неприятностей чинить не решались, и единственной заботой Холидея и Эрпов оставался Мастерсон. В облике летучей мыши он подчинялся голым животным инстинктам, у него не сохранялось ни человеческой памяти, ни мыслей; всякий раз он улетал подальше от людей и питался кровью скотины. Зато в облике вампира-человека он старался соблюдать закон, однако кровожадная сущность постепенно брала верх. Эрп и Холидей не слышали, чтобы Мастерсон нападал на кого-то из горожан, хотя он вполне мог загрызть какого-нибудь путешественника или работника фермы за пределами города.
Старый Бэт – тот, что был до перестрелки – хотел вести себя примерно, а новый презирал моральный кодекс тех, кто поистине стал для него чужеродным видом.
Холидей навестил Эдисона на следующий день после перестрелки, дабы поинтересоваться, нет ли чего-то, что если не снимет проклятья, то хотя бы не даст Мастерсону приблизиться к борделю Кейт. Эдисон обещал покопаться в европейских легендах, поскольку о людях-вампирах в Америке он еще ни разу не слышал. Наконец, два дня спустя, изобретатель прислал за Холидеем.
– Что нашли? – спросил дантист, входя в кабинет.
– Вряд ли вам понравится, – ответил Эдисон. – Многое из найденного материала – просто мифы и легенды.
– Надо же что-то делать, – не сдавался Холидей.
– Ну хорошо, – тяжело вздохнув, сказал Эдисон. – Во-первых, ступайте к зеленщику и купите у него столько чеснока, чтобы хватило развесить над каждым окном и каждой дверью борделя.
– Чеснока? – выгнул брови Холидей.
– Ничего не гарантирую, – повторил Эдисон. – Я лишь пересказываю то, что удалось выяснить.
– Так, хорошо, чеснок. Что еще?
– Пусть все дамы в заведении наденут крестики, желательно на шею – там, где вампир их обязательно заметит. Если кто-то из дам по некой причине не может надеть крестик, пусть носит его в качестве броши.
– Том, вы шутите? – нахмурился Холидей. – Бэт, сколько я его знаю, даже порога церкви не переступал.
– Не могу заранее обещать, что на него подействует. Могу лишь заверить вас: я не шучу.
– Так, ладно, что еще?
– Если Бэт на вас нападет, то его, теоретически, можно убить – пронзив грудь деревянным колом.
– Другой способ есть? – спросил Холидей. – Я не собираюсь разгуливать по улицам с колом в кармане.
Эдисон беспомощно пожал плечами.
– Пока еще неясно, убьет ли вампира прямой солнечный свет, но больно ему будет очень и очень.
– Что же тогда Джеронимо и Римский Нос не обратят свои племена в вампиров?! – не выдержал Холидей.
– Надо полагать, они об этом подумывают, – сказал Эдисон. – Правда, тогда им придется нападать на врагов ночью. И потом, согласно обнаруженным мною сведениям, Бэт и подобные ему создания в светлое время суток могут чувствовать себя в безопасности, только находясь – опять-таки это непроверенные данные – в гробу, наполненном землей с их родины.
Холидей насупился.
– Землей Канзаса?
– Я просто пересказываю прочитанное и не настаиваю на достоверности узнанного.
– Ладно, что-нибудь еще?
– Теоретически, вампир не может перейти поток воды. К рассвету он должен спрятаться в гробу – хотя эту часть, думаю, можно игнорировать, поскольку у Бэта гроба нет. Еще он не отражается в зеркале и не может без приглашения войти в дом – каковым, наверное, можно считать все, от заведения Кейт до конюшен. Вообще, ограничений для вампиров множество. Будете слушать все?
