Ориноко - Фидлер Аркадий (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Что? Что, сударь? Ты что плетешь? — Жилы вздулись у него на висках и на шее, глаза вылезли из орбит. Судорожным движением он схватился за пистолет, торчавший у него из-за пояса.
— Бога ради! — Я был сама любезность. — Не надо так гневаться, ваша милость. Взгляни, будь добр, за мою спину.
Он взглянул — и это помогло. Там стоял Арнак с нацеленным на него ружьем.
— Я уже упоминал однажды в этом почтенном обществе, — сказал я, — что нам доводилось расправляться с вашей милости соплеменниками, ибо они недооценивали наших сил! Ужель и на этот раз предстоит событие столь печальное?
Моя уверенность и спокойствие умерили его пыл. Наконец-то он стал, кажется, прозревать и смотрел на меня так, будто хотел насквозь пронзить взглядом.
— Сержант вашей милости чрезмерно горяч и не слишком умен, — продолжал я. — Не откажи, ваша милость, посоветовать ему не принуждать нас вопреки нашей воле оборвать раньше времени его ценную жизнь!
Дон Эстебан, скрипя зубами, последовал моему совету и отдал своим солдатам соответствующий приказ. После первых минут горячки испанец стал обретать равновесие духа и, прищурив глаза, присматриваться к окружающему внимательно и настороженно.
— К чему все же ваша милость клонит? — вдруг прямо спросил он.
— К миру и согласию.
Он вонзил в меня взгляд, словно стилет.
— Это издевка?
— Упаси бог!
— Ты, ваша милость, намерен прибегнуть к насилию?
— Только в случае необходимости.
— Но, надеюсь, ты не сомневаешься, что и мы умеем стрелять?
— Дон Эстебан, кто посмеет в этом усомниться? — Любезным поклоном я выразил свое согласие. — Но сопротивление ничего вам не даст — силы слишком неравны. Если дело дойдет до перестрелки, вы доставите нам крайнее огорчение печальной необходимостью лишить всех вас жизни, прежде чем вы успеете произнести «Отче наш». А жаль!
Наступила минута тягостного молчания. Дон Эстебан понял — с моей стороны это не просто похвальба. Он окончательно подавил в себе гнев и усмирил злобу, которых не на ком было сорвать. С изменившимся, все еще покрытым бледностью лицом, он смотрел на меня озадаченным взглядом, словно только теперь впервые меня увидел и вдруг обнаружил нечто совершенно неожиданное. Он смотрел не только обескураженно, но с каким-то застывшим удивлением.
— Дон Хуан, ты сам дьявол! — пробормотал наконец он. — Но не думай, что убийство испанца на этот раз обойдется тебе безнаказанно! Не забывай, кого мы здесь представляем!
— Ну и что? Разве коррегидор в Ангостуре — господь бог? Вы, кажется, снова переоцениваете свои силы!
— Послушай! — выкрикнул испанец возмущенно. — Ты в Венесуэле, во владениях его королевского величества Филиппа Пятого.
— Я в бескрайних глухих лесах, где ни один белый пока не обрел еще власти! — воскликнул я, перекрывая его голос, но тут же взял себя в руки и уже тише добавил: — Ты говоришь, здесь владения испанского короля? Отчего же тогда ты ведешь себя так, словно находишься в чужой стране и грабишь врагов? Почему сам забываешь, что находишься в Венесуэле?
Я резко поднялся с табурета, подошел к испанцу и, в упор глядя ему в глаза, твердо проговорил:
— Дон Эстебан! Довольно изысканной болтовни и пустопорожних споров! Поговорим наконец как разумные люди, к которым мы себя пытаемся причислять. Я не случайно минуту назад говорил о мире и согласии. Больше здравого ума, сеньор, меньше самонадеянности! У нас общие враги и общие интересы, нужно только смотреть чуть дальше кончика собственного носа. И впрямь ли ваша милость печется о благе Венесуэлы? Если так, то хорошо! Прими тогда к сведению, что вместе с этими индейцами я намерен оказать вашей стране большие услуги и охранять ее границы, если только ваше неблагоразумие этому не помешает…
И тут я выложил ему все, что знал об акавоях, об их предполагаемом нашествии на берега нижнего Ориноко — нашествии, слухи о котором доходили уже до ушей дона Эстебана. Знал он и то, что акавои готовят нападение не по своему почину, а подстрекаемые голландскими плантаторами, обосновавшимися в бассейне реки Эссекибо. Во всяком случае, после того как я раскрыл дону Эстебану более широкий и глубокий смысл этих планов, состоявший, вероятнее всего, не просто в нападении на венесуэльских индейцев, а — кто знает? — не в территориальных ли притязаниях голландцев на устье Ориноко, а значит, на территорию Венесуэлы, глаза испанца вспыхнули новым блеском: он понял. Понял, что такая возможность действительно реально существует, ибо уроки истории прошлого доказывали, что голландцы, англичане и французы однажды уже сумели вторгнуться на испанские земли, в Южную Гвиану, и там силой кулака обосноваться.
Кто же мог поручиться сегодня, что голландцы не точат теперь зубы на Ориноко?
— А если явятся акавои, союзники голландцев, — излагал я испанцу свои соображения, — мы будем, следовательно, защищать и целостность Венесуэлы. Но как же нам устоять против них, если вы сами, испанцы, хотите ослабить наши силы на пятьдесят лучших воинов?
— Вы правы! Правы! — поспешно согласился дон Эстебан, расплывшись вдруг в дружелюбной улыбке. — Я полностью поддерживаю позицию вашей милости, она верна…
Так ли уж искренно он ее поддерживал, в глубине души у меня были основания сомневаться. Я сразу понял, отчего дон Эстебан столь охотно подхватил эту идею: зная, что, оказавшись в ловушке, он вынужден будет отступить, он предпочел теперь отступить с честью, по соображениям якобы высшего порядка, а не по принуждению. Испанец, довольный, что выберется из этой переделки без ущерба для собственной чести, стал горячо мне поддакивать, согласно кивая головой, сладко улыбаясь и похлопывая себя по колену.
— Таким образом, — продолжал я, — при этих обстоятельствах мы союзники испанцев и…
В этот момент истошные, отрывистые вопли прервали вдруг мои разглагольствования. Звуки неслись откуда-то издали, со стороны леса. В первый момент трудно было понять, кто кричит и отчего. Но в криках улавливались обрывки испанских фраз. Крики быстро приближались — кричавший явно бежал к нам. Мы все вскочили на ноги, прислушиваясь.
— Бежит какой-то испанец! — сообщил Арнак, отойдя в сторону, чтобы лучше видеть.
— Один? — спросил я.
— Один. И без оружия.
Успокоившись, я снова сел на табурет в ожидании дальнейших событий. Я с первой же минуты сообразил, кто так спешит к нам, а когда увидел бежавшего в изрядно изорванной одежде, с сумасшедшими от ужаса и бега глазами, и особенно после того, как дон Эстебан при виде его удивленно воскликнул: «Фернандо!» — я знал уже достоверно: это испанец, которого ночью я хватил палицей по голове на острове в устье реки.
— Несчастье! — вопил бежавший, хватая воздух открытым ртом. — Беда! Горе нам! Нападение!
— Говори толком! — рявкнул на него дон Эстебан.
— Пленники бежали! — выдавил из себя испанец.
— Бежали? Не может быть! Каким образом?
— Бежали! Им помогли их духи! О боже!
— Какие еще духи? Не болтай чушь, болван! Голову с тебя снять, растяпа! Все убежали?
— Все, сеньор.
— Куда?
— Неизвестно. И лодки забрали.
— Забрали лодки?! — Голос дона Эстебана звучал так, словно его оставляли последние силы. — Вы все спали, мерзавцы, вместо того чтобы караулить.
— Клянусь богом, я не спал!
— Сеньор коррегидор прикажет переломать вам кости, уж я об этом позабочусь! Как все случилось?
— Мы сами не знаем. Нас оглушили ударами по голове, и мы потеряли сознание, а когда пришли в себя, то лежали связанными в кустах. Потом нам удалось освободиться от пут… Лодки и варраулы исчезли… Это дело рук злых духов, сеньор, это темное дело…
— Идиот! — крикнул дон Эстебан, бросая на меня выразительный гневный взгляд. — Знаем мы этих духов!
Фернандо, задыхаясь, прерывающимся голосом рассказывал о случившемся, то и дело со страхом оглядываясь назад, и наконец заключил:
— В лесу полно вражеских индейцев! Они меня преследовали!.. У них ружья!
— Они в тебя стреляли?