Харка — сын вождя (без ил.) - Вельскопф-Генрих Лизелотта (читать полную версию книги txt) 📗
Должен!
Человек был молод. Считалось, что ему двадцать три года. Впрочем, сколько ему лет в действительности — он и сам не знал, потому что свидетельства о рождении у него не было и, по-видимому, его появление на свет не было связано ни с какой письменностью. О своих отце и матери он никогда ничего не слышал. Самым ранним его воспоминанием был грохот падающего дерева; он тогда очень испугался. Позже он уже не пугался падающих деревьев, не боялся он и своего названого отца и его побоев. Припоминался ему еще случай, когда он хотел помочь своей приемной матери, избитой до полусмерти мужем. Но, помирившись, его приемные родители с такой яростью набросились на мальчика, что едва не убили его. И с тех пор у подростка не появлялось желания кому-нибудь помогать. Он очень рано научился валить деревья, пить бренди, стрелять и орудовать ножом. Однажды он принял участие в нападении на почтовую карету, совершавшую рейсы по огромной стране с запада на восток. Тут он впервые увидел людей в богатых одеждах, впервые в его руки попал туго набитый кошелек. Он сумел спрятать кошелек, прежде чем его заметили товарищи по грабежу. С этим кошельком он бежал в прерии. У одного из пограничных торговцев он купил себе превосходное ружье и решил самостоятельно заняться разбоем. Он стал охотиться за почтальонами, которые доставляли документы и деньги. Эти парни были хорошо вооружены, и у них были великолепно выученные кони. Но юный бандит нападал на них врасплох, в лесу, и удача сопутствовала ему. Последнее в его жизни проявление жалости было связано именно с почтальоном. Тот просил пощадить его, рыдал, говорил, что он сирота. Конечно, кого же и сделать таким посланцем, как не сироту, по которому некому будет лить слезы. И вот тут-то у молодого бандита, который и сам был сиротой, шевельнулось какое-то чувство, похожее на жалость. Но он справился с собой и нанес смертельный удар…
В кабачках и притонах, за игрой и выпивкой деньги текли, как вода сквозь пальцы. Но потом молодой разбойник стал практичнее смотреть на жизнь и понял, что деньги — это все и что нужно стать богатым. С тех пор все его помыслы были направлены на осуществление этого желания. Добыча на дорогах не могла уже удовлетворить его: это было слишком непостоянно и опасно.
Он поступил на службу в войска сначала Южных, потом Северных штатов, ведущих между собою многолетнюю гражданскую войну. Он стал разведчиком. На войне грабеж был вполне законным занятием, но и он не принес желанного результата…
Надо иметь золото! Много золота! Где-то в глуши, куда еще никто не сунул носа, он может стать обладателем неисчислимых сокровищ! Сегодня ночью, именно сегодня ему должно, наконец, повезти. Сегодня он должен стать обладателем золотой россыпи, к которой еще никто не подобрался, во всяком случае никто из белых…
Человек притаился в своем убежище и, наблюдая, как сгущается тьма наступающей ночи, он чувствовал себя все ближе и ближе к заветной цели. Он был гладко выбрит — это была единственная роскошь, которую он себе позволял. Солнце и ветры не пощадили его кожу и сделали похожим на индейца. На ногах у него были мягкие лосиные мокасины. На голове — парик с двумя косами. Это был скальп женщины, которую он убил.
Коня он отпустил свободно бегать по прерии, чтобы сбить с толку преследователей. Пусть думают, что он убит. Ведь индейцы знают, если конь бегает по прерии, то его владелец либо убит, либо сумасшедший.
Сумасшедший! Всякий, кто знал его имя, не посчитал бы его сумасшедшим. Рыжий, Рэд, или Рэд Джим, или Рэд Фокс, или… а не все ли равно, как его назовут, — парень с твердой рукой и вполне определенным взглядом на жизнь был достаточно хорошо известен в этих местах.
Этой ночью он хотел родиться вновь. Первый раз ему это удалось, но он появился на свет бедняком. Теперь он родится богатым человеком. Недосягаемо богатым будет он в этой второй жизни.
Рэд вылез из своего убежища. Провиант и ружье он оставил там, чтобы ничто не стесняло его. Парик ему тоже был сейчас не нужен. Осторожно, не задевая ни за ветки, ни за корни, он стал карабкаться по круче. Поднявшись метров на триста над тем местом, где произошла его встреча с медведем, он оглянулся назад, прислушался.
Было уже совсем темно. Между деревьями порхали летучие мыши. И больше никакого движения.
Поднимаясь выше, он забрал влево. Подъем стал круче. Местность была Рэду хорошо знакома. Рэд решился на этот поход, убедившись, что поблизости нет ни индейцев, ни белых охотников, однако он старался не оставлять следов.
Была полночь, когда Рэд Фокс достиг скалистой стены, которая была прикрыта деревьями, растущими у ее подножия. Наверху тоже были деревья. Рэд снял мокасины и, нащупывая еле заметные выступы, стал подниматься.
Наконец он добрался до входа в пещеру, о котором знал из рассказа Беззубого Бена. Именно отсюда он задумал проникнуть в пещеру. И теперь он уже забыл и думать о том, как станет «большим господином» и будет жить в свое удовольствие. Все помыслы Рэда были направлены на то, чтобы двигаться к цели.
В пещере ему пришлось пробираться между огромными свисающими с потолка и поднимающимися с пола сталактитами и сталагмитами. Пол постепенно понижался, и издалека, из глубины доносился шум, о происхождении которого Рэд тоже знал от Бена. Водопад. Именно этот водопад оказался весной непреодолимым препятствием для Бена. Рэд будет умнее, он не даст унести себя струе воды. А Бену… Бену просто повезло, что ему удалось выбраться. Такие приключения не для него. Бену лучше подходит занятие торговлей на Найобрере, там-то уж ему нечего опасаться. И именно Рэд посоветовал этому беззубому ослу заняться таким доходным и совершенно безопасным делом. Нет, уж теперь-то Бен больше не сунется в пещеру, в этом Рэд был уверен. Эти места теперь полная собственность Рэда, его вотчина.
Там, где поток вырывался из правой галереи пещеры, пересекал главный проход и где-то слева срывался в глубину, Рэд остановился, присел, освежился глотком воды. Она была недурна на вкус, эта ледяная вода.
«Золотая водичка», — подумал Рэд, и минута спокойствия позволила снова разыграться его фантазии. Он разрешил себе выкурить трубку: ведь только совершенно хладнокровно обдумав каждый шаг и набравшись сил, можно начинать это предприятие.
Выбив трубку и накинув на шею моток веревки, он поднялся и принялся ощупывать руками стенки прохода. Результаты исследования были неутешительны: за сотни тысяч лет работы поток словно отполировал стены. Ни малейшей опоры. Нечего было и думать пробраться по этому проходу, куда низвергался поток.
Перебравшись через него, Рэд принялся ощупывать стенки в правой галерее, откуда вырывалась вода. Но и здесь стены были гладкими и скользкими, во всяком случае на высоту человеческого роста.
— Проклятье! Чертова пещера! — в ярости зарычал Рэд и ударил кулаком по гладкой стене.
Потом снова присел, задумался.
А то ли это самое место? Во всяком случае, беззубый осел, несомненно, побывал в каком-то из боковых проходов, ведь именно тут-то и подхватил его поток… Или он с перепугу что-нибудь напутал?..
Рэд мысленно сопоставлял рассказанное ему Беззубым Беном с тем, что слышал от полупьяного индейца. Кое-что как будто совпадало… Вместе с тем он уже не вполне отчетливо помнил, что именно говорил Бен, а что индеец. Может быть, в этих проклятых горах, где полно пещер, немало похожих мест?
Рэд еще раз попытался припомнить слова, сказанные вождем. Они, кажется, хорошо засели в его памяти, но проклятый язык, язык дакотов, знания которого Рэду хватало только для самых необходимых объяснений! Конечно, можно было не уловить всех тонкостей… Да и потом, указал ли этот индеец правильный путь? Может быть, он специально изобразил пьяного и только запутал все? Кто знает… Или, может быть, хитрый индеец просто хотел разузнать о намерениях Рэда, и банда этих койотов уже преследует его по пятам?..
— Проклятье! Трижды проклятье! Чертова пещера! А что, если попытаться пробраться вверх по потоку, перепрыгивая с камня на камень!
