Сыновья Большой Медведицы. Книга 1 - Вельскопф-Генрих Лизелотта (онлайн книга без txt) 📗
— Я медведь! Медведь! Добрый Медведь! Нельзя есть мои лапы! Что вы делаете с моими волосами? Огонь! Сзади меня огонь! Прерии горят! Мои легины ест огонь!
Рыжеволосый наполнил из бурдюка стакан и опрокинул в свою глотку.
— Кто следующий? Пока я победитель! Трех воинов я уложил на землю, а одного из них с одного-единственного бокала. А я осушил три бокала и совершенно свеж, только стал сильнее!
Два брата Ворона протянули руки.
— Хэлло! — кричал Рыжий Джим. — Хэлло, еще по разу! — и он наполнил стаканы и передал их воинам, последний наполнил себе и сразу осушил его.
— Ну, еще? — спросил он.
И опять два брата Ворона протянули руки, и Харка увидел, что они уже еле стоят на ногах. Они выпили еще раз, но стаканы держали неловко, расплескивали содержимое, а один из них даже поперхнулся. Рэд, Матотаупа да и Старая Антилопа принялись над ним смеяться. И тут Харке бросилось в глаза, что отец и белый смеялись совершенно по-разному. Матотаупа смеялся добродушно, как обычно подсмеиваются над теми, кто на веселых праздниках принимает участие в поедании собачьей печени. Рэд смеялся во весь голос, и что-то оскорбительное было в его смехе. Харка чувствовал, что белый зло надсмехается над воинами рода Медведицы. Но у мальчика не было времени особенно призадуматься над этим, потому что оба брата принялись оскорблять друг друга.
— Ты грязная жаба, — кричал один. — Ты плюнул в мою сторону!
— Замолчи! — кричал другой. — Ты врешь! А разве может воин дакота врать!
— Тебя коршун клюнул!
— Ты уже не можешь стоять на ногах! Ступай к ручью, освежи свою голову!
— Проглоти рыбу, и пусть она заткнет тебе глотку!
А тут еще поднялся стоявший на четвереньках Старая Антилопа и начал расчесывать свои волосы.
— Что ты делаешь, порази тебя гром! — напустился на него один из братьев.
— Молчи, ты грязная ворона! — рассмеялся ему в лицо Старая Антилопа.
Тот не выдержал и ударил Старую Антилопу в лицо, и началась потасовка. Наконец один из драчунов повалился на землю и захрапел, а другой продолжал бормотать что-то невнятное.
Матотаупа и Рэд снова смеялись, и опять каждый на свой лад.
— Итак, нас осталось двое, — заговорил рыжеволосый, обращаясь к вождю. — Но я готов побиться об заклад, Матотаупа, что тебя этот напиток не свалит с ног и ты, как и я, от него станешь сильнее.
Харку охватил страх. Что, если отец выпьет и это подействует на него так же, как и на других воинов?.. Что, если заключенная в бурдюке сила одолеет и его?.. Нет, Харка даже и представить себе не мог, что произойдет тогда. Этого не должно случиться! Никогда не должно случиться! Никогда, нигде, никто не сможет победить вождя Матотаупу. Никогда!
— Ну, хватит ли у тебя мужества, Матотаупа? — спросил белый.
Вождь иронически рассмеялся.
— Ты еще сомневаешься…
— Так ты согласен со мной померяться?
— Хау, согласен. Я видал, что ты уже четыре раза осушил бокал и стал только бодрее. Ты будешь пить в пятый раз, я — в первый. Ты привык пить эту таинственную воду, я — не привык. Вот мы и сравняемся. Наливай!
Харка со своего места не мог видеть всего, что происходило, но ему показалось, что Рэд наполнил отцу бокал не из того бурдюка, из которого поил воинов. Может быть, мальчик ошибался? Но он как-то не придал этому особого значения и продолжал следить за развитием событий.
Рыжеволосый передал вождю наполненный до краев бокал, и тот разом выпил его. При этом выражение лица вождя ничуть не изменилось.
Матотаупа возвратил бокал рыжеволосому, и тот наполнил его еще раз и тут же осушил сам. Потом они посмотрели друг на друга, и рыжеволосый спросил:
— Еще один?
— Еще один, — ответил вождь. — Твоя минивакен имеет особый вкус, но она холодная и свежая, точно ее только что зачерпнули из ручья.
— Ты крепкий мужчина, Матотаупа. То, что пили твои воины и выпил ты, — это не вода из ручья. Твои воины, вот те, что лежат здесь, не были бы побеждены водой из ручья.
— Конечно, нет. Тайна твоей воды, оказывается, совсем особенная тайна.
— Вот так-то, вождь.
Матотаупа и Рэд выпили еще по бокалу, и оба рассмеялись. Но вождь по-прежнему смеялся добродушно, а сидящий против него Рэд на этот раз с каким-то особенным злорадством.
— Итак, мы победители, — произнес Рэд. — И ты увидишь, вождь, что тебе не только не повредит этот напиток, но он сделает тебя завтра вдвое сильнее.
— Хау. Завтра я буду учиться стрелять из мацавакена, а вечером мы еще раз попробуем силы: кто из нас больше выпьет минивакен.
Матотаупа пододвинул к себе ружье и стал показывать, как он будет его заряжать.
Харка был счастлив.
Опасения Четана и Чернокожего Курчавого были напрасны. Минивакен рыжеволосого не была ядом. Этот напиток отделял слабых от сильных. Стрелок Рэд и великий охотник Матотаупа принадлежат к сильным людям и поэтому могут спокойно пить этот напиток; они становятся от него только сильнее. Старая Антилопа и другие воины — ничтожество. Унчиде и Уиноне придется теперь убирать за ними.
Мальчик покинул свое место, и нарушение приказа уже не казалось ему особенно тяжелым проступком: ведь он теперь знает, что возразить Шонке. И к тому же сам убедился, что отец победил и здесь и что рыжеволосый стрелок справедлив.
Еще блестели звезды, и дул ночной ветерок. Тихо покачивался на трофейном месте мацавакен пауни, но Харка смотрел теперь на него без особого восхищения: его новое оружие было гораздо лучше, и скоро он сможет поупражняться в стрельбе из него. И тогда Матотаупа и Татанка-Йотанка увидят, что юные дакоты не только умеют стрелять, но и попадают в цель.
Харка направился к табуну. Он похлопал по спине своего коня и пошел в типи Четана. Харка был совершенно спокоен, ведь то, что он совершил сегодня ночью, имело в его глазах оправдание. Харка опустился на землю рядом с мальчиками и завернулся в одеяло. Сквозь сон улыбаясь, он представлял себе, как завтра на глазах всего лагеря он вместе с отцом будет стрелять из мацавакена. И конечно. Курчавый и Четан, как он обещал им, тоже сделают по нескольку выстрелов. А за то, что они подумали об его отце, они почувствуют стыд, и это — хорошо. Но Шонка никогда не должен держать в руках такого оружия.
Харка заснул и спал очень крепко. Даже когда он проснулся, то не сразу открыл глаза: он все еще вспоминал охоту на медведя, представил себе Старую Антилопу, сидящего на очаге, рыжеволосого стрелка, помечтал о предстоящем празднике по случаю удачной охоты. И тут вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он открыл глаза. Перед ним стоял Татанка-Йотанка.
Харка похолодел. Но жизнь сделала его движения автоматическими при любой неожиданности, и он моментально сбросил одеяло, схватил ружье, которое лежало рядом, и поднялся.
Молча стоял он перед великим жрецом и вождем и смотрел прямо в глаза ему, пытаясь уловить, чего хочет жрец. Но лицо Татанки-Йотанки было непроницаемо, как маска, и он тоже молчал.
Жрец внимательно рассматривал мальчика, а мальчик рассматривал его. Харка был стройный, жилистый, ростом повыше, чем его сверстники. Его глаза, лоб, рот придавали лицу выражение решительности, свидетельствовали о бесстрашии и особой смышлености. Татанка-Йотанка слегка опустил веки. Да, он хотел получше разглядеть мальчика, но не хотел сам быть объектом наблюдения. По слегка опущенным уголкам губ жреца Харка определил, что тот явился не с радостным известием и не для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение юному охотнику на медведей. На Татанке-Йотанке было праздничное платье. Накидка, покрывающая грудь и плечи, была богато и искусно вышита раскрашенными иглами дикобраза. На Татанке-Йотанке был головной убор из орлиных перьев, отделанный мехом горностая.
И тут Харка заметил, что в типи нет ни Четана, ни Курчавого. Не было и Уиноны. Одеяла, которыми покрывались женщины и дети, убраны. Когда же они успели уйти? Неужели он все проспал? И чего хочет от него жрец?
Чем больше молчал Татанка-Йотанка, тем больше росло беспокойство Харки.
