Всадник без головы(изд.1955) - Рид Томас Майн (список книг .TXT) 📗

Рано утром, когда семья плантатора еще сидела за завтраком, верховой из форта передал Пойндекстеру какой-то пакет.

— Неприятные новости! — воскликнул Пойндекстер, быстро пробежав глазами бумагу — Поскольку в этом убежден сам майор, значит не приходится сомневаться.

— Неприятная новость, папа? — спросила дочь, сильно покраснев.

И тут же подумала про себя: «Что же это майор мог написать? Я встретила его вчера в роще. Он видел меня с… Может ли это быть? Боже, если только отец узнает!..»

— «Племя команчей на военной тропе» — так пишет майор, — сказал Пойндекстер.

— И это все? — спросила Луиза с облегчением, как будто в этом известии не было ничего устрашающего. — Ты напугал нас. Я думала, что извещают о чем-нибудь более страшном.

— Более страшном? Что за глупости ты болтаешь, дитя мое! В Техасе нет ничего страшнее команчей. Это самая большая опасность.

Луиза больше не возражала, хотя она была другого мнения.

Кольхаун спросил:

— Уверен ли майор, что индейцы пошли на нас войной? Что он пишет, дядя?

— Пишет, что раньше он этим слухам не придавал особого значения. Вчера же ночью в форт явился Дикая Кошка — вождь семинолов — с несколькими представителями этого племени. Они сообщили, что по всему Техасу команчи выставили в своих становищах крашеные столбы, что уже целый месяц эти дикари пляшут танец войны, что некоторые из них уже двинулись в поход и что их можно ждать каждую минуту в окрестностях сеттльмента.

— Дикая Кошка? — спросила Луиза. — Разве этому изменнику можно доверять? Он, наверно, такой же враг колонистов, как и своего народа.

— Ты права, дочь моя. Майор в этом письме дает ему точно такую же характеристику. Он советует быть осторожными с этим двуличным негодяем, который, конечно, перейдет на сторону команчей, как только это ему покажется удобным. Ну что ж, — сказал плантатор, откладывая в сторону бумагу и продолжая пить кофе с вафлями, — будем надеяться, что, выйдя на военную тропу, команчи отступят перед зубчатыми стенами Каса-дель-Корво и не посмеют тронуть нашу гасиенду.

В это время на пороге столовой, где все сидели за завтраком, появился негр. На его лице сияла широкая улыбка.

— Что тебе надо, Плуто? — спросил его хозяин.

— Я не к вам, мистер Вудли. Я только хотел сказать мисс Луизе, что лошадь оседлана. Крапчатому не нравится стоять на камнях во дворе, он рвется на мягкую траву прерии.

— Ты едешь кататься, Луиза? — спросил плантатор с явным неудовольствием.

— Да, отец. Я хотела проехаться.

— Ты не должна этого делать.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы ты ездила одна. Это неприлично.

— Почему же, папа? Ведь я часто ездила одна.

— Да, к сожалению, слишком часто.

Последнее замечание заставило девушку слегка покраснеть. Но что означало оно, Луиза все же не совсем поняла.

— Если ты против этого, папа, я не поеду. Но неужели же ты решил держать меня взаперти в этом доме? Вам, мужчинам, хорошо — вы все уезжаете на работу. Интересную же ты для меня решил устроить жизнь в этом милом Техасе!

— Ты меня не так поняла, Луиза. Я вовсе не против того, чтобы ты ездила кататься. Катайся, сколько твоей душе угодно, но пусть тебя кто-нибудь сопровождает. Выезжай с Генри или с Кассием. Но я не хочу, чтобы ты ездила одна. Для этого у меня имеются свои основания.

— Основания? Какие?

Этот вопрос невольно сорвался у Луизы. Потом она пожалела, что не сдержалась, и с беспокойством ждала ответа.

Ответ немного успокоил ее.

— Какие основания, ты хочешь знать? Не забывай, что Техас — не Луизиана, где девушка может ехать спокойно, куда ей заблагорассудится. Здесь, в Техасе, опасность на каждом шагу. Возьми хотя бы индейцев…

— Индейцев бояться мне нечего. Я никогда не удаляюсь от гасиенды дальше чем на пять миль.

— Пять миль! — воскликнул капитан саркастически. — Это то же самое, что отъехать на пятьдесят миль. Ты с таким же успехом можешь встретить индейцев на расстоянии ста шагов от ворот дома, как и на расстоянии ста миль. Когда они на военной тропе, их можно ждать в любом месте и в любое время. По-моему, дядя Вудли прав: с твоей стороны крайне неосторожно ездить одной.

— Ты так думаешь? — с иронией спросила креолка, повернувшись к двоюродному брату. — Скажи мне только, пожалуйста, в чем будет заключаться твоя помощь, если я действительно встречу команчей? Хотя я вообще в этом сильно сомневаюсь… Хороша будет картина: нас двое среди воинственного племени раскрашенных дикарей! Ха-ха! В опасности очутишься ты, а не я. Я не сомневаюсь, что я-то ускачу и оставлю тебя для расправы. Страшная опасность на расстоянии пяти миль от дома! Поищи-ка в Техасе всадника, который мог бы догнать меня на моей милой Лу?не! Вряд ли это тебе удастся, Каш!

— Замолчи, Луиза! — строго сказал Пойндекстер. — Мне не нравится, когда ты так разговариваешь… Не обращай на нее внимания, Кассий. И помимо индейцев здесь много всякого сброда. Запомни, что я запрещаю тебе ездить одной, как ты это делала раньше.

— Пусть будет по-твоему, папа, — ответила Луиза, вставая из-за стола. — Конечно, я должна подчиниться тебе. Но знай, что я рискую потерять здоровье, сидя без движения… Иди, Плуто, обратилась она к негру, который все еще стоял в дверях и улыбался. — Пусти Лу?ну в кораль, на пастбище — куда хочешь. Пусть она бежит в свою прерию, если это ей нравится. Она мне больше не нужна.

С этими словами девушка вышла из комнаты.

«Что отец мог узнать? Может быть, это только его подозрения? Кто мог ему рассказать? Знает ли он о нашей встрече?»

Глава XXIX

ЭЛЬ-КОЙОТ У СЕБЯ ДОМА

Кольхаун встал из-за стола почти так же внезапно, как и Луиза. Минуя на этот раз свою комнату, он вышел из дому.

Все еще страдая от ран, но уже значительно окрепнув после болезни, он мог ходить около дома.

Но на этот раз он отправился дальше. Под влиянием ли происшедшего разговора, а может быть, в связи с полученным известием, он вдруг почувствовал в себе достаточно сил, чтобы на костылях пройти вверх по реке и дальше, по направлению к форту.

Пройдя значительное расстояние по совершенно выжженному солнцем пустырю, простиравшемуся далеко за гасиендой, он подошел к низким зарослям акаций, прикатившихся под тенью других, более высоких деревьев.

В самой гуще зелени стояла сплетенная из прутьев и обмазанная глиной хижина — хакале, типичное жилище юго-западного Техаса.

Это было обиталище Мигуэля Диаза, мексиканца-мустангера. Оно вполне соответствовало своему хозяину, жестокому полудикарю, недаром заслужившему прозвище «Эль-Койот».

Далеко не всегда этого волка можно было найти в его берлоге — хакале Мигуэля Диаза, пожалуй, не заслуживало лучшего названия. Это было лишь случайное место его ночлегов. Только изредка, после удачной охоты, он мог позволить себе пожить немного около сеттльмента, пользуясь доступными там «развлечениями»; остальное время Диаз проводил в прерии.

Кольхауну повезло: он застал хозяина в хижине, правда в нетрезвом виде. Это, впрочем, было его обычное состояние.

— Алло, сеньор! — закричал Эль-Койот, увидев в дверях гостя. — Какими судьбами? Вот уж не ожидал видеть вас здесь! Берите стул. Вот он стоит. Стул! Xa-xa-xa!

Его хохот был вызван видом того предмета, который он назвал стулом. Это был просто череп мустанга, исполнявший роль стула.

Примитивный стол из горбылей юкки, такая же примитивная кровать из тростника — вот и вся обстановка этого убогого жилища.

Утомленный длительной прогулкой, Кольхаун воспользовался приглашением хозяина и уселся на черепе. Не теряя времени, он сразу приступил к делу.

— Сеньор Диаз, — сказал он, — я пришел сюда для…

— Сеньор американо, — воскликнул полупьяный охотник, — к чему лишние разговоры! Caramba! [36]Я прекрасно знаю, для чего вы сюда пришли! Вы хотите, чтобы я пришиб этого дьявола ирландца!