Харка — сын вождя (без ил.) - Вельскопф-Генрих Лизелотта (читать полную версию книги txt) 📗
Матотаупа соскочил с коня и подал знак Харке сделать то же самое. Четан держал под уздцы лошадь, пока Харка помогал отцу снять шкуру гризли. Кругом снова раздались крики восторга. Матотаупа подошел к Татанке-Йотанке и Хавандшите и расстелил перед ними шкуру.
— Вот это медведь! Вот это гризли! — восхищались воины.
— Он убит, — сказал Матотаупа. — Никогда больше он не будет задирать жеребят и угрожать нашим людям. Он мертв. Своими руками я задушил его, и мой нож пронзил его сердце. А еще раньше, чем я смог напасть на гризли, сын мой Харка — Ночной Глаз — Твердый как камень — Убивший волка — Преследователь бизонов — Охотник на медведя нанес ему удар палицей.
Татанка-Йотанка осмотрел шкуру и в наступившей тишине произнес:
— Вождь Матотаупа, ты — великий охотник. Еще никогда Татанка-Йотанка не видел более хладнокровного и сильного охотника. Не меньше мужества и отваги и у твоего сына. Пока в племени дакотов есть такие люди, наши жилища и поля нашей охоты надежно защищены.
От слов верховного вождя вспыхнули щеки Матотаупы и Харки.
— Да, да. Матотаупа — великий охотник, — пробормотал в заключение Хавандшита под крики ликования воинов.
Но тут всеобщее внимание было привлечено к другому событию: белый человек, стоявший в круге, шагнул вперед. Он был лет двадцати трех, высокий и сильный. Его простая, без особых украшений одежда была сшита из превосходно выделанной лосиной шкуры. Пояс из красной кожи и высокие сапоги завершали его костюм. В ножнах — нож, за поясом — томагавк, из тех, что изготавливают белые, он был хорош и в рукопашной схватке, и для метания. Харка слышал об этом оружии и даже видел его у пауни.
Безбородое, опаленное солнцем и обветренное лицо белого обрамляли рыжие волосы. У него были голубые глаза, широкий рот, узкие губы и слегка горбатый нос. Клочковатые брови и приросшие мочки ушей были его особым отличительным признаком.
В каждой руке белый держал по мацавакену. Он поднял двуствольные ружья над головой, и заходящее солнце заиграло на стали.
— Воины дакоты! Вождь Матотаупа! Великий вождь Татанка-Йотанка! — громко произнес он на языке дакотов, но с таким акцентом, что Харка с трудом понимал его слова. — Вот оружие! Новое отличное оружие! Любого гризли оно убивает с одного выстрела. Такого оружия вы еще никогда не видали в палатках рода Медведицы. Эти замковые двуствольные ружья новейшей конструкции я дарю тебе, вождь Матотаупа, великий охотник на медведей, и твоему сыну Харке. Я сказал, хау!
Харке казалось, что он ничего не видит и не слышит больше. Мацавакен в его руках! Собственный мацавакен! Неужели это не сон?! Ничего не соображая, он вошел в круг, и белый вручил ему ружье. Весь окружающий мир перестал существовать для Харки. Он только чувствовал в руках ружье, и перед глазами, словно в тумане, возникла картина: скачущие пауни… выстрел из мацавакена… сраженная насмерть мать… Мацавакен! Мацавакен, захваченный Харкой в бою! И мальчик невольно посмотрел в сторону палатки жреца, где на трофейном шесте между шкурами животных висел принесенный им в жертву мацавакен.
Мацавакен!
Оружие, которое Харка держал в руках, белый человек назвал ружьем. Оно, по-видимому, было сильнее ружья Далеко Летающей Птицы, и из него легко можно убить медведя. Оно было совсем новое и гораздо красивее того неуклюжего Громового Железа, которое висело перед палаткой Хавандшиты. Харка умеет обращаться с этим оружием и никогда его никому не отдаст. Это подарок белого человека.
Харка гладил ствол ружья, притрагивался к затвору, трогал курок. Точно сквозь сон, он слышал насмешливый голос:
— Посмотрите-ка на него! Он только что получил ружье, а уже, кажется, умеет с ним обращаться! Подойди-ка сюда, юный охотник на медведей! Бедовый парень! Ты получишь патроны и сделаешь свой первый выстрел. Понял, ты сделаешь первый выстрел!
Харке показалось, что воины даже чуть отступили от него. Мальчик удивился, услышав эти слова. Ему было стыдно смотреть на отца и на жрецов. Может быть, это неправильно, что он, Харка, еще ребенок, будет стрелять первым? Может быть, белый и не имеет права на этом настаивать? Но желание выстрелить было сильнее сомнений. Харке так хотелось поскорее услышать свой выстрел, увидеть его результат…
Белого не заботило сохранение авторитета старших. Он обхватил мальчика за плечи и повел самым коротким путем — сквозь кустарник — в прерию. Харка слышал позади топот ног и подумал, что, наверное, весь лагерь идет за ним, ведь каждому хочется быть свидетелем первого выстрела из Громового Железа, и он, Харка, как полноправный представитель рода Медведицы произведет этот выстрел. Это решено.
Общее волнение нарастало. С лаем носились собаки. Лошади поворачивали головы в сторону идущих людей. Воины, юноши и мальчишки о чем-то перешептывались, разговаривали. Харка спохватился: где же отец — и увидел, что тот идет рядом, справа от него. Слева шагал белый с рыжими волосами. Мальчик почувствовал на своей спине чей-то взгляд и повернул голову. Он увидел Хавандшиту и с ним — Татанку-Иотанку. И они тоже идут! Какой же силой обладает этот белый человек с мацавакеном!
Воины рода Медведицы и их гости вышли в прерию. Небо было розоватое, и по нему тянулись пурпурные полосы, не предвещавшие ничего доброго. Скалистые горы казались объятой огнем стеной. Солнце то исчезало за облаками, то появлялось вновь. Резкая перемена погоды в прериях — явление обычное, но до сих пор люди, увлеченные необыкновенными событиями, не обращали внимания ни на облака, ни на ветер и были поражены, что ясный погожий день завершается такими грозными сумерками.
— Хэлло, хэлло! — крикнул рыжий, остановился и поднял свое ружье. — Воины рода Медведицы, сейчас вы услышите свой первый выстрел, и вы будете свидетелями лучшего выстрела в прериях от Канады до Мексики. Расступитесь!
Он выбрал подходящее место и каблуком прочертил линию. Твердо ступая в своих высоких сапогах, отмерил пятьдесят метров и провел вторую линию. Отмерил двести метров. Потом оглянулся.
— Эй, мальчишка! — крикнул он Шонке. — Установи цели! На первой линии повесь меховую куртку, на второй поставь щит из бизоньей кожи. Да поторопись, скоро скроется солнце!
Шонка побежал в стойбище. «Это удивительно, — подумал Харка, — я буду стрелять, а Шонка будет для меня устанавливать цели только потому, что так приказал белый человек. Видно, этот незнакомец большой вождь».
Шонка притащил куртку и повесил ее на воткнутую в землю палку. А дальше, на второй линии, он установил щит, оперев его на палку, приготовленную кем-то из воинов. Это был раскрашенный щит из нескольких слоев бизоньей кожи.
— Воины дакоты! — снова заговорил белый. — Я буду стрелять первый. Я попаду в куртку в то место, под которым должно биться сердце ее хозяина. Я выстрелю в щит, попаду в его середину и пробью его. Я сказал, хау!
Белый взял ружье, опустился на левое колено, а оружие приложил к правому бедру.
Грохот выстрела разорвал вечернюю тишину. Куртка слегка шелохнулась. Белый встал, но не двинулся с места. Несколько воинов поспешили к цели.
— Попал! Попал! — закричали они, потеряв обычное хладнокровие, от удивления, что белый из такого положения мог попасть в цель.
На губах стрелка заиграла насмешливая улыбка. Изготавливаясь ко второму выстрелу, он приложил ружье к щеке. Раздался выстрел, и снова воины поспешили к цели — прочному бизоньему щиту. Пуля пробила его точно в центре. Снова раздались крики удивления и негромкие голоса:
— Вакан! Вакан! Тайна!
Рыжий произнес короткое «ха» и повернулся к Харке.
— Учись стрелять, мой мальчик! У тебя есть пример. Ну, иди, мы зарядим вместе. Так, теперь так, клади сюда заряд.
Харка с готовностью подчинялся, но очень волновался. С большим трудом он заставил себя успокоиться, ведь ему надо не просто выстрелить, а попасть в цель. Оружие для мальчика было слишком велико и тяжело, и он боялся, что не сумеет с ним как следует справиться.
И вот раздался выстрел. Харка уже знал, что ружье сильно отдает, он приготовился к этому и не покачнулся.
