Последняя битва дакотов - Шклярский Альфред Alfred Szklarski (мир книг .txt) 📗

Вахпекуты с большим почтением относились к бодрому старцу, рассказывающему необыкновенные истории о жутких странах духов, а также о больших городах белых людей, расположенных далеко на востоке. Когда в 1837 году подписывали договор с правительством Соединенных Штатов, Та-Тунка-Сках по приглашению вождя белых, Великого Отца, побывал вместе с делегацией санти дакотов в Вашингтоне. Тогда-то он и получил возможность познать могущество белых поработителей, наблюдать, как странно они живут.

Опытный Та-Тунка-Сках вел теперь кавалькаду вверх по Белой реке. Дальше на западе река поворачивала на юг, именно там, за рекой, и находились Плохие Земли. Та-Тунка-Сках знал даже два самых коротких пути через Плохие Земли, через этот дикий, мертвый край.

Плохие Земли занимали территорию длиной в шестьдесят-семьдесят миль и имели ширину от трех до пятнадцати миль. Только тот, кому был известен наикратчайший путь, мог избежать смерти от голода и жажды. В той абсолютно бесплодной земле не встречалось ни источников, ни ручьев, ни растительности. Все здесь зияло мертвой пустотой. Бороздили этот край сухие овраги-лабиринты, прерываемые невысокими стенами столовых гор и скалами. Скальные обрывы вздымались подобно громадным зданиям и крепостным башням. Горы состояли из горизонтальных разноцветных слоев глины и почвы, и их яркие цвета создавали какое-то неземное зрелище. В этих, как будто лунных, горах крылись окаменелости гигантских черепах, рыб, червеобразных и раковин морского происхождения. Встречались там и окаменелости давно вымерших громадных животных, индейцам они казались дремлющими чудовищами. И ничего удивительного, что живущие первобытной жизнью суеверные обитатели континента окружили Плохие Земли необычайными легендами.

Мужественный Желтый Камень никогда не испытывал чувства страха перед лицом реальной опасности. Его имя было широко известно не только в Миннесоте, даже самые заклятые враги высоко оценивали его мужество, его презрение к смерти. Поэтому сейчас, когда кавалькада, ведомая Та-Тунка-Скахом, вступила на территорию Плохих Земель, все вахпекуты старались держаться поближе к этому неустрашимому воину. Желтый Камень, несомненно, испытывал чувство гордости, видя, что даже в этом колдовском краю вахпекуты ищут его покровительства, но сам он уже не был сейчас так уверен в себе. Здесь, в Плохих Землях, им не угрожали земные силы, в необыкновенном ландшафте царили злые духи и тени погибших чудовищ, а перед духами и тенями умерших индейцы всегда испытывали суеверный страх.

С каменным лицом ехал Желтый Камень во главе кавалькады рядом с седовласым проводником, но украдкой то и дело бросал подозрительные взоры на извилистые каньоны, мрачные овраги, скалы и обрывы. Ему все казалось, что из-за каждого поворота может появиться злой дух в образе жуткого чудовища. Однако, вопреки его опасениям, вокруг царила мертвая тишина.

Та-Тунка-Сках время от времени поглядывал на небо и все поторапливал ехать побыстрее. Путешествие по Плохим Землям было возможно только в погожие дни. Во время дождя глинистая почва размягчалась, и тогда лошади завязали в болотистой грязи по самые бабки. Стояла ранняя весна. На западе горизонт покрылся серыми тучами, поэтому Та-Тунка-Сках подгонял своего мустанга, опасаясь, как бы ливень не захватил кавалькаду в Плохих Землях.

Миновал уже второй день карабканья по крутым, сухим оврагам, каньонам и обрывам. Вдруг Та-Тунка-Сках придержал своего коня, поднял правую руку и, заслоняя глаза ладонью, стал вглядываться на запад. Остановились и все остальные, а спустя минуту раздались тихие, но радостные возгласы.

На западе, на фоне неба, затянутого темными тучами, вырисовывались покрытые шапками снега вершины гор. Белизна снега резко контрастировала с темными склонами.

— Паха Сапа… — прошептал Та-Тунка-Сках, а затем повернулся к Желтому Камню и, указывая рукой на горную цепь, произнес: — Я привел моих братьев вахпекутов к священным Паха Сапа! Из одной страны духов мы вступаем в другую, еще более могущественную!

— Значит, это и есть Черные горы, о которых я столько слышал от своего деда-шамана, — негромко произнес Желтый Камень.

Как околдованный, он вглядывался в цепь чародейских гор. Рука его бессознательно потянулась к кожаному мешочку, висящему на ремешке на шее. В том мешочке у него хранился талисман, полученный им от Красной Собаки, когда тот давал ему его первое после рождения имя. С этим талисманом и было связано его имя Желтый Камень, поскольку талисманом служила горстка самородного золота. Считалось, что Красная Собака получил тот «желтый камень» от духов Черных гор. Он рассказывал, что духи, мстя алчным, злым белым людям, закляли в золоте свою к ним ненависть. И с тех пор от одного вида золота белых людей охватывало безумие, толкающее их на преступления. Действенность заклятия неоднократно подтверждалась при встречах Желтого Камня с белыми людьми. Как только кто-то из них видел его талисман, глаза его загорались жадным огнем. Красная Собака для того и подарил этот талисман своему внуку, чтобы ненависть к белым людям, заклятая в этом «камне», навсегда проникла в его сердце. Желтый Камень никогда не расставался с талисманом, заклятие духов, видимо, действовало, потому что он не переставал ненавидеть белых поработителей.

Черные горы все приближались, их темные очертания мощным бастионом вырастали на западном краю «лунной страны» — Плохих Земель.

Наконец, вахпекуты вступили в мрачное ущелье между куполообразными горами. Здесь, в Черных горах, все было иное, чем на Великих равнинах. В глубоких, мрачных ущельях густо росли деревья и кусты. Горные склоны, там, где это позволяли скалы, были покрыты соснами. Среди крутых скалистых обрывов лежали тихие, темные долины, поросшие кустами дикого шалфея, там виднелись тропы, протоптанные бизонами. В глубоких узких каньонах текли ручьи с черной, холодной водой, дремали молчаливые леса. Вообще звериных троп здесь хватало, ведь в Черных горах обитали серны, олени, лани, лоси, козы, горные овцы, медведи и бобры. Климат здесь тоже отличался от климата на Великих равнинах, дожди здесь шли чаще и обильнее. На самых высоких вершинах снег белел и летом, и вокруг них веял холодный воздух.

Вахпекуты расположились лагерем у ручья на небольшой полянке у подножия гор. С утра в лагере закипела работа. Кое-кто из мужчин отправился в горы с топорами на поиски прямых молодых сосенок для возведения типи, другие, разбившись на небольшие группы, пошли на охоту.

Желтый Камень с Длинным Копьем отправились на разведку, им хотелось убедиться, что в окрестностях не кочуют индейцы из племени Змей, как обычно называли северных шошонов. Дакоты с незапамятных времен враждовали со Змеями, которые доброжелательно были настроены к белым людям.

Только к вечеру Желтый Камень и Длинное Копье возвратились в лагерь. Никаких следов своих противников они не обнаружили. А в лагере тем временем все еще шла лихорадочная работа. Повсюду громоздились груды срубленных сосен. Уже обтесанные жерди поставили в козлы, чтобы они обсохли и затвердели на солнце. С еще не обтесанных жердей женщины и дети сдирали кору, а мужчины обрезали их ножами на нужную длину. Только под вечер женщины занялись приготовлением ужина, охотники принесли двух серн и лань.

Только мужчины пристроились отдыхать после утомительного дня, как где-то высоко в горах раздался могучий грохот, за ним последовали отдельные раскаты как будто грома и опять многократно усиленный эхом грохот. Вдали, на фоне пока еще ясного неба, появились бьющие вверх полосы дыма. Вахпекуты замерли в полной неподвижности.

Седовласый Та-Тунка-Сках скрестил руки на груди и тихо шептал слова молитвы, не отводя глаз от пугающего зрелища. Он один казался спокойным, как будто понимал, что происходит в горах. Постепенно взоры всех вахпекутов обратились к нему. Наконец, он перестал молиться, и тогда Желтый Камень задал ему вопрос:

— Отец мой, это духи говорят с нами?

— Снова проснулся Белый Великан, погребенный под горой Грома 58, — ответил Та-Тунка-Сках.