Черный охотник (сборнник) - Кервуд Джеймс Оливер (лучшие книги .TXT) 📗
— Я горю желанием скорее приступить к делу, — ответил Давид.
Биго кинул на стол перчатку, свернутую в клубок, и, казалось, немного задумался, пока его не заставил очнуться громкий хохот, доносившийся из комнат в глубине дворца.
— Да, Давид, — задумчиво произнес он. — Пожалуй, что это самое удачное время. Лучше всего вам познакомиться с ними во время отдыха — со всеми этими людьми, которые помогают мне править Новой Францией. Карты и немного вина — нужно несколько развлечься после тягот государственных дел, и у нас вошло в обыкновение собираться здесь и за стаканчиком обмениваться всеми слухами и новостями. Люди, которые вершат большие дела, тоже нуждаются в развлечениях, и вы вскоре сами убедитесь в этом в Квебеке.
Он пошел вперед, и, миновав две комнаты, Давид, следовавший за ним, очутился в огромной зале, где сидело множество офицеров, распивая вино и играя в карты. Но Давид не знал того, что здесь собрались самые бессовестные государственные преступники, которые когда-либо играли роль в истории человечества. Целая банда грабителей в крупном масштабе, люди, которые во имя удовлетворения своих низких страстей обманывали страну, люди, которые предпринимали смелые разбойничьи кампании, чтобы еще большее увеличить свои и без того огромные состояния.
Это были те люди, которые готовы во всякое время нанести ножом удар в спину.
Люди, которые истощили Новую Францию, загубили весь цвет ее молодежи и привели процветающую страну к полному разорению, нищете и голоду, пока наконец жители не стали приветствовать англичан как своих освободителей.
Эти люди во главе с Биго сумели уже далеко зайти в своей беззастенчивой игре с мировой картой.
А между тем в Новой Франции никто и не догадывался об их предательстве.
Сам король был другом Биго. А потому Биго являлся символом Франции.
В комнате сидело человек двенадцать. Здесь не было той несравненной роскоши, которая характеризовала личные покои Биго. Тут стоял целый ряд столов, кресел, несколько диванов, на стенах были развешаны редкие картины, а на полу лежали ковры. Все носило на себе следы долголетнего пользования. Полы были в пятнах. Столы и стулья — сильно потерты. Один диван был поломан, огромный канделябр частью вылез из своих закреп в стене.
«Цвет Новой Франции» — так называл Биго эту банду. И здесь в этот вечер собрались Каде, Мерсье, Варен, Брер, Вергор, Канон, Рюго, и, наконец, в одном из углом комнаты сидели Водрей, де Пин и капитан Робино. К ним-то и направился Биго, с радостью отметивший в уме, что его приказ был выполнен с изумительной быстротой и ординарцы не потеряли ни одной минуты.
Де Пин первый увидел приближение Биго и Давида и тотчас же направился им навстречу, выражая всем своим существом удивление и удовольствие. Он схватил обе руки Давида в свои и продолжал крепко пожимать их, пока не подошли Водрей и капитан Робино. На маркизе был великолепный новый парик, и, хотя он не выражал открыто такого восторга при виде Давида, как де Пин, он, тем не менее, радостно приветствовал его.
Лишь Робино несколько озадачил юношу. Капитан улыбался, но было очевидно, что его улыбка вынужденная. Давиду показалось, что этот человек читает у него в сердце. Капитан был невысокого роста, приблизительно средних лет, и на лице у него застыло выражение, какое можно только заметить в жертве вечного злополучия. Лишь случайно несколько дней спустя Давид узнал, что Робино был последним отпрыском воинственного и славного рода, оказавшего неоценимые услуги Новой Франции.
— Вот это счастливое совпадение! — воскликнул де Пин. — Если бы не новый парик маркиза Водрея, то мы вряд ли увидели бы вас сегодня. Маркизу не терпелось поскорее похвастаться своим новым приобретением.
Маркиз благодушно повернулся так, чтобы свет падал прямо на роскошный парик, ниспадавший волнами на плечи.
— Это английские волосы, Давид, — сказал он, и в голосе его звучала гордость. — Воображаю, как они чудесно выглядели на голове женщины, которой они принадлежали. Индейца племени оттава прислали дюжину скальпов в подарок своему «белому отцу за морем». Но мне больше нужен был вот этот скальп, чем королю Луи, и я получил его благодаря тому, что обыграл нашего друга Биго. Как вам нравится, мой юный друг?
— Подумать только — носить на голове женский скальп! — в ужасе воскликнул де Пин. — Лейтенант, какого вы мнения о тщеславии человека, который способен на подобную вещь? Женщину — да, но волосы, срезанные с ее головы вместе с кожей — бррр!!!
— Вы забываете, мсье мэр, — невозмутимо парировал маркиз, — что в вашем собственном городе есть немало охотников за скальпами, а также немало джентльменов, которые носят на голове «женские скальпы», как вы выражаетесь. Разве это не так, Робио?
— Совершенно верно, — согласился Робино сухим, бездушным голосом.
Давид Рок провел языком по пересохшим губам.
— Скальпирование людей я считаю возмутительным преступлением, — сказал он. — Но это будет продолжаться до тех пор, пока наши губернаторы, а также и английские покупают человеческие волосы. Я хотел бы сказать вам, мсье Водрей, что мне пришлось видеть скальпы французских женщин в форте Вильям-Генри, и один из этих скальпов не уступал в красоте тому, что украшает вашу голову. И мне было бы очень неприятно думать о волосах французской женщины на голове англичанина.
Биго рассмеялся довольным смехом.
— Совершенно верно, лейтенант! — воскликнул он. — И вы тем более правы, что, благодаря возмутительной неудаче, я проиграл маркизу такое сокровище!
После этого Давид был представлен всем присутствующим в зале. Секретарю интенданта Дешено, лукавому человеку, доверенному всех любовных связей своего господина. Генеральному комиссару Каде, который успел награбить двадцать миллионов франков и который впоследствии частично расплатился за свои преступления в Бастилии. Генеральному казначею Эмберу, морскому контролеру Бреру и еще нескольким офицерам.
Давид видел перед собой блестящих джентльменов, приветствовавших его как собрата-офицера. Больше всего ему понравился Каде, тот самый Каде, который в скором времени должен был получить на девять лет договор поставки продуктов (по умопомрачительным ценам) для ста двадцати французских фортов и постов. Каде, этот архиплут всех времен, сумевший награбить еще больше, чем его господин — Биго! И, как ни странно, он пользовался популярностью в народе как в провинции, так и в городе. Этот человек обладал такой приятной внешностью, что, уплатив шесть миллионов франков штрафа и отбыв срок наказания в Бастилии, он был освобожден; после чего он приобрел великолепное поместье в самой Франции, ссудил Франции тринадцать миллионов франков, которые он награбил у ее же правительства, и продолжал жить беспечно и преуспевая в той самой стране, которая, отчасти благодаря ему, потеряла заокеанскую империю.
Он произвел на Давида впечатление великодушного, чистосердечного и открытого человека.
— Вы должны возможно чаще навещать меня, мой друг, — сказал Каде и ласково положил руку на плечо Давида. — Я люблю моих людей из пограничных лесов, а вы, наверное, так много знаете, что могли бы дать мне драгоценные сведения, и помогли бы мне прийти этим людям на помощь.
Де Пин еле сдержал саркастическую усмешку. Он великолепно знал, что Каде высасывает кровь из своих людей, которых он так любит.
Час спустя Давид лежал в постели, подобной которой он никогда в своей жизни не видел, и думал о всех переживаниях минувшего дня и ночи. Его последней мыслью было: «Я так и не ужинал сегодня».
Давид Рок проснулся рано и стал прислушиваться к перезвону колоколов. Он не знал, что этот колокольный звон служит лишь для того, чтобы известить жителей Квебека о предстоящей сегодня публичной экзекуции.
Первая мысль его была об Анне. У него было желание открыть окно, громко закричать от радости и позвать ее к себе. Его Анна находилась недалеко от него, и теперь трагедия прошлой ночи казалась ему такой малозначащей и ничтожной. Анна поняла его и, наверное, простила. И сегодня она еще лучше поймет, как это случилось, что он поцеловал Нанси Лобиньер.
