Сын охотника на медведей - Май Карл Фридрих (читать полную версию книги TXT) 📗
И, не мешкая, они отправились в путь. Скачка была настолько быстрой, насколько это было возможно, петляя по извилистому коридору бокового ущелья. На выходе из главного ущелья они свернули влево, на север. Проехали совсем немного, когда Виннету придержал своего жеребца. Остальные сделали то же самое.
– Виннету поедет впереди, – произнес вождь. – Пусть мои братья пустят коней шагом и стараются уловить каждый шорох. Им следует делать то, что от них потребует Олд Шеттерхэнд.
Он спешился и быстро сделал что-то с четырьмя копытами своего коня, потом сел на него снова и галопом помчался вперед. Шум стука копыт его жеребца стал теперь едва слышен. Звуки напоминали тихие и приглушенные удары кулаком о землю. Остальные двинулись шагом, как и сказал Виннету.
– Что он сделал? – осведомился Дэви.
– Разве вы не заметили, что на его поясе, как и у меня, висели точно такие же подковы и «лошадиная обувь»? – вопросом на вопрос ответил Олд Шеттерхэнд. – Он пристегнул жеребцу плетенки, чтобы стать неслышимым для врагов, а скорее, чтобы самому все слышать.
– Зачем?
– Шошоны, взявшие в плен ваших спутников, и в толк не берут, что поблизости может быть еще кто-то. Но Токви-тей, их вождь, умнее и осторожнее, чем его воины. Он скажет себе, что два охотника вряд ли рискнут оказаться одни в таких опасных местах, а потому вполне вероятно, что он вышлет дополнительных разведчиков.
– Па! Совершенно пустая затея. Как эти парни найдут нас в потемках? Они даже не догадываются, где мы можем быть, не увидят и следов.
– Вы слывете настоящим вестменом, мастер Дэви, и я удивляюсь вашим речам! У шошонов здесь охотничьи угодья и пастбища, а значит, они тут знают каждую пядь земли. Или вы думаете – нет?
– Согласен.
– Ну, тогда делайте выводы! Станут ли осторожные охотники, оказавшиеся здесь, располагаться на открытой местности или в песчаной котловине бывшего озера?
– Ни в коем случае.
– А где же они укроются?
– В скалах, конечно.
– Стало быть, в какой-нибудь долине или ущелье. Вы можете объехать все окрестности, но, кроме долины старого русла реки, по которому следовали шошоны, и ущелья, где вы располагались на ночь, ничего не отыщете. Там и только там, следовательно, им нужно искать вас.
– Дьявольщина! Вы правы, сэр. Да, что говорить, мы едем с самим Олд Шеттерхэндом.
– Благодарю за комплимент, но он не по адресу, ибо то, что я вам говорю, может сказать каждый, кто прожил на Западе хотя бы несколько месяцев. А теперь продолжим: в местности, подобной этой, спутники никогда не расстаются надолго. Отсюда следует, что вы не могли удалиться далеко от Джемми и Фрэнка, значит, ваш лагерь не в глубине ущелья, а, скорее всего, в его ответвлении, которое предпочтет любой толковый вестмен. Таким образом, шошоны совершенно точно знают, где следует вас искать. То, что вы считаете невозможным, на самом деле достижимо без особых хлопот. Об этом прежде всего догадается вождь шошонов, но то, что я вам сейчас объяснял, знает и Виннету. Он поскакал вперед, чтобы не дать разведчикам шошонов обнаружить нас.
Дэви что-то проворчал себе под нос, потом выдал:
– Вы здорово все растолковали, сэр! Но сдается мне, дело апача не выгорит.
– Почему?
– Как может он в такой тьме заметить едущих ему навстречу разведчиков? Да они прежде увидят его или хотя бы услышат!
– Когда речь идет о Виннету, такие сомнения неуместны. У него великолепный конь, он отлично выдрессирован – так, как мне кажется, вам и не снилось. Это животное, к слову сказать, еще перед входом в боковое ущелье ясно дало понять, что вы находитесь там. Так, я уверен, будет и на этот раз: тем более мы едем против ветра – конь заранее сообщит своему хозяину о приближении любого существа. А потом, вы просто не знаете апача. Его интуиция остра, как у дикого зверя, если что-то упустят глаза, уши или обоняние, сработает его шестое чувство, которым обладают только те, кто с рождения живет среди дикой природы. Это не просто дар предвидения, скорее это инстинкт. Он сильнее любого другого вида чутья. И на того, у кого он есть, можно полагаться смело.
– Хм, что-то такое есть и у меня.
– У меня тоже, но в этом с Виннету мне не тягаться. Теперь дальше: не забывайте – его конь носит «обувку», в то время как шошоны, если они действительно отправились на разведку, и не подумают позаботиться о том, чтобы скрыть стук копыт своих лошадей.
– Ого! Они осторожны будут не меньше нашего! – заметил Дэви с видом знатока.
– Не думаю, в сложившейся обстановке они считают осторожность не только излишней, но даже вредной.
– Почему вредной? – искренне изумился американец.
– Потому что она не позволит им действовать быстро. Они убеждены, что вы до сих пор находитесь на своей стоянке в ожидании ваших спутников. И, стало быть, уверены, что ни с кем по пути не столкнутся, и не станут сдерживать своих коней.
– Хм, все логично, с вами трудно не согласиться. Я повидал достаточно всего в жизни и многих умных парней не раз оставлял в дураках. Но вот сейчас тут, перед вами, должен признать, немного спасовал. Виннету сказал, что мы должны исполнять вашу волю – стало быть, он провозгласил вас нашим предводителем, а это мне, признаюсь, втайне не давало покоя, но теперь я вижу, что он был прав. Вы сильно превосходите нас, потому я и в будущем охотно стану под ваше знамя.
– Такого я и в мыслях не держал. В прерии у всех равные права. Я не претендую на какие-либо привилегии по этой части. Я так полагаю: пусть главное решает тот, у кого больше опыта или способностей, но никто в подобных делах не должен ничего предпринимать без согласия на то других. Золотое правило, проверено не раз и не два.
– Well, там видно будет. Но что мы предпримем, если встретимся с разведчиками шошонов, сэр?
– А как вы считаете?
– Оставим их на свободе.
– Вы серьезно?
– Да. Они не смогут нам помешать. Мы сделаем свое дело прежде, чем они вернутся.
– Как раз этого никто не может утверждать. Если мы позволим им пройти, они отыщут место лагеря и потушенный костер.
– Чем же это грозит?
– Очень многим. Они смекнут, что мы уехали с целью выручить пленных.
– Вы и вправду думаете, что они сделают такой вывод? А не решат ли они, что мы просто продолжили нашу прерванную скачку?
– Только не это. Люди, к которым не вернулись их товарищи, не поедут без них дальше, это же ясно, как божий день!
– Значит, вы хотите этих разведчиков обезвредить?
– Вот именно.
– То есть убить?
– Нет. Человеческая кровь, знаете ли, – весьма ценная жидкость. Виннету и Олд Шеттерхэнд всегда помнят об этом и никогда не пролили зря ни капли чужой крови. Я – друг индейцев и знаю, кто прав – они или те, кто снова и снова вынуждает их защищаться и хвататься за нож. Красный человек ведет отчаянную борьбу, и он, по-видимому, проиграет в ней. Я готов пощадить индейца, даже если он считает меня врагом, ибо знаю, что его вынудили быть моим противником. Потому мне и сегодня не взбредет в голову совершить убийство.
– Как же вы хотите вывести шошонов из игры, не убивая их? Если мы столкнемся с ними лоб в лоб, схватка неизбежна! Они станут защищаться ружьями, томагавками, ножами…
– Па! Не имею ни малейшего желания встречаться с врагами, но ради вашего вопроса и ответа на него хотел бы, чтобы они все же выслали разведчиков – у вас появилась бы возможность увидеть, как захватывают таких людей, как они.
– А если их окажется слишком много?
– Этого не стоит опасаться. Чем их больше, тем сильнее они будут мешать друг другу. К тому же более, чем двух, никто не вышлет на разведку, а… Стойте, кажется, Виннету едет!
В следующий миг, не издав ни малейшего шума, как призрак, перед ними возник вождь апачей.
– Разведчики! – Он был предельно лаконичен.
– Сколько их? – осведомился Шеттерхэнд.
– Двое.
– Отлично! Виннету, Дэви и я остаемся здесь, другие быстро поскачут в пески, возьмут с собой лошадей и будут ждать от нас сигнала.
