Одинокий голубь - Матц Тамара П. (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Пи постарался сосредоточиться.
— Много напало, — наконец ответил он. — Человек, наверное, двадцать. Гас сколько-то убил.
Каллу и Дишу пришлось поднять Пи, все силы покинули его теперь, когда он оказался в безопасности. Дишу пришлось поддерживать его на лошади, пока они ехали, потому что он не мог даже держаться за луку седла.
Команда, пребывавшая в прекрасном настроении и праздновавшая свои успехи — разве не были они первыми, кто пригнал стадо из Техаса в Монтану? — мгновенно протрезвела, разглядев, в каком Пи состоянии.
— Ну, привет, парни, — сказал Пи Ай, когда ему помогли слезть с лошади. Все столпились вокруг, чтобы поздороваться с ним. По Кампо уже успел сварить кофе. Когда Берт и Нидл Нельсон помогли Пи усесться, прислонившись спиной к фургону, По протянул ему кружку, но руки у Пи слишком тряслись, и он не мог ее удержать. По принялся поить его с ложки, и где-то между двумя ложками Пи сполз на землю и отключился. Он проделал это так быстро, что никто не успел подхватить его.
— Он умер? — заволновался Ньют.
— Нет, просто выбился из сил, — объяснил Калл. Он нагружал свои седельные сумы патронами, радуясь, что успел подковать кобылу.
— Он говорил, ему помог Дитц, — вспомнил Диш Боггетт. То, как Пи это сказал, подействовало ему на нервы. Дитц умер и лежит в земле там, позади, на реке Паудер.
Калл промолчал. Он раздумывал, взять Диша с собой или нет.
— Наверное, Пи был не в себе, — заметил Диш. — Это все объясняет.
По Кампо улыбнулся.
— Мертвые иногда могут нам помочь, если мы им позволим и если они сами захотят.
Джаспер Фант, радуясь по поводу того, что находится среди живых, сурово взглянул на По.
— Никто никогда мне не помогал, кроме отца, — заявил он.
— И как он тебе помог? — поинтересовался Нидл.
— Оставил мне двадцать долларов в завещании. Я на эти деньги купил себе седло и с той поры стал ковбоем.
— Это ты сам себя так называешь, — заметил Соупи Джонс. Они с Джаспером поспорили за картами, и с тех пор у них были плохие отношения.
— Я же здесь, верно? — возмутился Джаспер. — То, что ты проиграл ту игру, не значит, что я плохой ковбой.
— Ох, закрой пасть, Джаспер, — устало произнес Диш. Ему надоели и Джаспер, и Соупи, и к тому же он полагал, что к вопросу о Пи и Дитце они отнеслись слишком легко. Ведь Пи сказал, что еще чуть-чуть, и они бы застали Дитца. Диш всю свою жизнь боялся призраков, хотя никому бы в этом не признался, и ему было не по себе от того, что один бродил поблизости. От этого еще страшнее работать ночью, несмотря даже на то, что данный призрак вроде бы настроен дружелюбно.
Затем кто-то заметил, что капитан Калл уезжает. Он достал из фургона еще одно ружье и забрал дождевик, который одалживал Пи, накрыв его теперь одеялом.
— Гоните стадо на север, — велел он. — Будьте внимательны. Я поеду за Гасом.
При одной мысли о том, что он уедет, у всех в сердце забрался страх. Хотя они и любили показывать свою независимость, вся команда чувствовала себя значительно спокойнее, когда капитан находился поблизости. И если не капитан, тогда Гас. Всего пару часов назад они чувствовали себя завоевателями. А как же еще, ведь они победили Йеллоустон. Но теперь, наблюдая, как капитан седлает кобылу, они все впали в уныние. Как ни великолепна расстилающаяся перед ними равнина, она превратила Пи Ая в полутруп. И индейцы за гнали Гаса в какую-то дыру. Они вполне могут убить его, а заодно и капитана. Все люди смертны, а они особенно — во всяком случае, им так казалось. Еще до вечера может поднавалить тысяча индейцев. Они могут свалиться им на голову, как когда-то свалились на голову Кастера.
У Калла не было времени, чтобы успокаивать людей и давать им подробные инструкции. Если Гас тяжело ранен, он быстро ослабеет, так что каждый час имел значение. Опоздание на десять минут может быть равносильно опозданию на десять дней или даже на год. Кроме того, его раздражал тот умоляющий вид, с которым смотрели на него ковбои. Иногда ему казалось, что они забудут, как дышать, если он или Гас им не покажут. Он знал, что они все люди способные, даже если они сами того не понимали, но временами вели себя как дети, ждущие, что их возьмут за руку. Всю свою взрослую жизнь он соглашался быть впереди, но иногда, если люди выказывали особую тупость, он дивился, зачем ему все это нужно.
Они с Августом много раз обсуждали вопрос лидерства.
— Все весьма просто, — говорил Август. — Большинство людей сомневаются в своих собственных способностях. Ты же — нет. Вот им и хочется удержать тебя рядом. Это освобождает их от необходимости сомневаться.
— Так ведь большинство из них вполне справились бы самостоятельно, — возразил Калл.
Август хмыкнул.
— Ты слишком много работаешь, — объяснил он. — Людям стыдно. Вот они и считают, что тянуться за тобой они не могут, а от этого уже один шаг до того, что бы считать, что без тебя они вообще ничего не могут.
— Хотел бы я увидеть что-нибудь, что заставит тебя устыдиться, — проговорил Калл.
— Мой петушок несколько раз делал это, — признался Август.
Калл задумался, что он мог иметь в виду, но не спросил.
Собравшись, он сразу сел на лошадь и подъехал к Дишу Боггетту.
— Ты за старшего, — приказал он. — Двигайтесь на север. Как смогу, вернусь.
Диш даже побледнел при мысли о такой ответственности. У него и так хватало забот с этими призраками, о которых бредил Пи Ай.
Капитан выглядел сердитым, что быстрее примирило ковбоев с его отъездом. Все боялись его гнева. Но когда он уехал и даже не успел еще скрыться из виду, их чувство облегчения сменилось страхом.
Всего лишь час назад развеселый Джаспер Фант погрустнел быстрее всех.
— Милостивый Боже, — сказал он. — Вот приехали мы в Монтану, а тут и индейцы, и медведи, и зима на носу, и капитан с Гасом куда-то пропали. Удивлюсь, если нас всех не прирежут.
В порядке исключения Соупи Джонс не нашелся, что ответить.
95
После ухода Пи Август всю ночь держал пистолет взведенным. Он внимательно следил за поверхностью реки, поскольку полагал, что если этой хитростью воспользовался Пи, то вполне могли до нее додуматься и индейцы. Они могли взять бревно и плыть, укрывшись за ним. Он старался внимательно смотреть и слушать, хотя высокая температура и дрожь, пробирающая его постоянно, мало способствовали успешному выполнению этой задачи.
Он ждал, когда индейцы, подобно огромным змеям, вынырнут из воды прямо перед ним, но не дождался. В жару он начал что-то бормотать. Время от времени он сознавал, что находится в полубессознательном состоянии, но помочь себе никак не мог, да и предпочитал бред тоскливому ожиданию появления индейцев. Вот он внимательно следит за водой, а через минуту он уже у Клары. Иногда он совсем ясно видел ее лицо.
Утром вышло солнце. Как ни плохо Август себя чувствовал, он по привычке обрадовался солнцу. Оно помогло ему прийти в себя и задуматься, как бы отсюда выбраться. Ему надоела эта маленькая холодная пещера под берегом. Сначала он собирался дождаться в ней Калла, но чем больше размышлял, тем неудачнее представлялся ему этот план. Калл может появиться лишь через несколько дней, в зависимости от того, как пойдут дела у Пи. Если Пи не доберется до лагеря, а такую вероятность всегда надо учитывать, то Калл может еще с неделю не начать его разыскивать.
Как человек, разбирающийся в ранах, он при одном взгляде на свою ногу понял, что дела плохи. Нога была желтой с черными полосками то тут, то там. Весьма вероятно, заражение крови. Он знал, что если в ближайшие несколько дней не получит медицинской помощи, то вряд ли выживет. Даже несколько часов до наступления ночи могли иметь значение.
Если индейцы застанут его на открытом месте, у не го тоже будет мало шансов выжить, но он твердо знал, что, дай ему возможность выбирать, он предпочел бы активный способ умереть.
Как только встало солнце, он вылез из пещеры и встал. Больную ногу дергало. Было больно даже прикасаться пальцами ноги к земле. Вода быстро убывала. В пятидесяти ярдах к востоку шел путь, натоптанный зверьем, приходящим к ручью на водопой. Август решил использовать карабин, который он забрал у индейца, в качестве костыля. Он срезал с седла подпруги и прикрепил их с двух сторон карабина, затем соорудил подушечку из обрывка одеяла, чтобы подложить на один конец. Засунув один пистолет за ремень брюк, другой — в кобуру, он напихал в карман сушеного мяса, взял ружье и похромал вдоль берега к тропинке.
