Пограничный легион (сборник) - Грэй Зейн (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Пол был фута на четыре выше, чем в первой хижине. В самом низу лестницы, у стены стояло полдюжины гладко обструганных жердей. Назначение их Джоун поняла с первого же взгляда: их вставляли в пазы вверху и внизу дверного проема и, таким образом, надежно закрывали вход. Стоя на последней ступеньке, Джоун заглянула через верхний край болтающегося одеяла в большую комнату, но ничего не увидела: разница между уровнями дверных проемов была слишком велика. Комнаты были удобны, тут Джоун могла, наконец, уединиться и, при необходимости, забаррикадироваться от непрошеных гостей. Джоун исполнилась благодарности к Келлзу — такой предупредительности она от него не ожидала.
Осмотревшись, она прилегла отдохнуть и собраться с мыслями. В новом жилище ей и в самом деле было неплохо: в щелях меж бревен гнездились птицы; по балке вдруг пробежал бурундучок и что-то ей пискнул; сквозь щель у самого лица виднелся куст шиповника и зеленый склон ущелья; мягкий, теплый, душистый ветерок играл ее волосами. Как странно, что в логове бандитов может быть красиво и приятно, что время здесь идет так же, как везде, что над головой светит солнце и синеет небо. Скоро Джоун почувствовала, что не в силах больше бороться с усталостью — веки сами собой слипались, — и решила, что полежит, не засыпая, с закрытыми глазами, подумает, послушает, подождет, что будет. Однако, несмотря на все старания, тут же заснула и спала, пока ее не разбудил какой-то шум. Цвет неба на западе сказал ей, что дело идет к вечеру, значит, она проспала несколько часов. К ней кто-то стучался. Джоун встала и отдернула одеяло-занавеску. У входа стоял Бейт Вуд.
— Ужин готов, мисс, — сказал он, — вам принести?
— Да, спасибо.
Через несколько минут Вуд вернулся, держа в руках крышку от ящика, на которой дымились сковороды и чашки, и протянул Джоун этот примитивный поднос.
— Знаете, мисс, я ведь первоклассный повар, когда есть из чего готовить, — заметил он с улыбкой, совершенно преобразившей его жесткое лицо.
Джоун тоже улыбнулась и поблагодарила его. Видно, кладовая у Келлза была полным-полна, и Джоун, уже много дней сидевшей на грубой, невкусной пище, ужин показался роскошным. Пока она ела, занавеска зашевелилась, и появился Келлз. Однако в комнату он не вошел — опустив за собой одеяло, остался стоять на пороге. Он был без куртки, чисто выбрит и казался совсем другим человеком.
— Ну, как вам нравится… ваш дом? — спросил он, как обычно, чуть насмешливо.
— Я вам очень благодарна, что могу здесь уединиться.
— Значит, вы полагали, что могло быть хуже?
— Конечно.
— Предположим, Гулден меня убьет… станет во главе банды… заберет вас к себе?.. Тут ходит одна история, самая мерзкая из всего, что мне приходилось слышать на границе. Когда-нибудь, когда мне надо будет вас припугнуть, я вам ее расскажу.
— Гулден! — с содроганием повторила Джоун. — Вы с ним враги?
— Тут, на границе, друзей не бывает. Мы просто сбиваемся в стаи, наподобие стервятников: в стае ведь безопаснее. Но между собой мы враждуем и деремся, как те же стервятники над падалью.
— Скажите, Келлз, ведь вам тошно от этой жизни?
— Мне всегда и везде было тошно от моей жизни. Я люблю только риск, жизнь, полную риска… Но теперь я готов попробовать жить иначе — если со мной будете вы.
Джоун отрицательно покачала головой.
— Почему? Я женюсь на вас, — продолжал он, понизив голос. — У меня есть золото, а будет еще больше.
— А откуда у вас золото? — Ну, скажем, я немного облегчил кое-каких перегруженных путников и старателей, — ответил он.
— Келлз, вы… вы негодяй! — воскликнула Джоун, не в силах сдержаться. — Вы, видно, совсем с ума сошли, если предлагаете мне выйти за вас замуж.
— Нет, с ума я не сошел, — возразил он и засмеялся. — Вот Гулден — тот рехнулся. У него совсем ум за разум зашел. А я не сошел. Я просто потерял из-за вас голову. А вы все же подумайте, что лучше — выйти за меня замуж, жить в достатке среди порядочных людей, путешествовать — или скитаться по таким вот лагерям и поселкам? Когда я не пьян, я буду вполне хорошо с вами обращаться. А тут меня все равно рано или поздно прикончат. Вот тогда-то вы наверняка достанетесь Гулдену.
— Почему непременно ему? — не сумев удержать любопытства, спросила Джоун.
— Потому что меня все время преследуют мысли о нем.
— Меня тоже. Из-за него я теряю представление о мере вещей. Рядом с ним вы и другие кажетесь вполне порядочными людьми. А на самом деле вы глубоко непорядочны, порочны.
— Значит, вы за меня не пойдете, не уедете со мной отсюда? Очень странный выбор. Ведь все, что я вам сказал, — правда.
— Келлз! Я женщина. И внутренний голос говорит мне, что вы не станете меня тут насильно держать, что на такую подлость вы не способны… после того, как я спасла вам жизнь! Это было бы чудовищно, бесчеловечно. Я не верю, что мужчина, рожденный женщиной, способен на такое!
— Но я хочу вас… я вас люблю, — тихо, напряженно сказал он.
— Любите! Разве это любовь? — презрительно бросила Джоун. — Один Бог знает, что это такое.
— Называйте это, как вам угодно, — с горечью продолжал он. — Вы молоды и прекрасны. Находиться возле вас — наслаждение. Вся моя жизнь была сплошным адом. Мне не о чем вспомнить. И впереди меня ждет тот же ад — кромешный ад и смерть. Так как же мне не удержать вас здесь?
— Но послушайте, Келлз, — горячо зашептала Джоун, — ну, хорошо, вы говорите, я молода и прекрасна. И я в вашей власти. Мне приходится искать у вас защиты от тех, кто еще хуже. Вы ведь не такой, как они. Вы образованы. Вероятно, у вас была… хорошая мать… Сейчас вам очень плохо, вы озлобились, ожесточились. Вы ненавидите жизнь. Вам кажется, что моя красота, моя молодость даст вам что-то новое. Каплю радости. Только как? Это было бы возможно, но только если… если бы я вас… полюбила…
Келлз пристально посмотрел на нее. Злая страсть исказила посуровевшее лицо. Но тут же на его странные глаза набежала тень — в голове мелькнула какая-то мысль, в нем снова заговорило его другое «я». Все еще пристально глядя на Джоун, он протянул руку к занавеске у себя за спиной, отдернул ее и, наклонив вдруг голову, вышел.
Джоун не шелохнулась. Она сидела, глядя на дверь, за которой скрылся Келлз, и прислушивалась к тяжелым, все убыстряющимся ударам сердца. Как же так? Она говорила с Келлзом прямо, без обиняков. Почему же он по-своему истолковал ее последние слова, придал им смысл, которого в них не было? А может быть, воспользоваться этим, пустить в ход свои женские качества, взбунтоваться — бороться, ненавидеть? Надо научиться хитрить, изворачиваться, притворяться, без зазрения совести давать ему понять, что он может надеяться на взаимность. И если он поверит, он будет у нее в руках. В этом-то она была уверена. Незачем выходить за него замуж, незачем жертвовать собой. Тут Джоун с удивлением отметила, что на мгновение допустила даже такую возможность. Но что-то ей говорило, что это — совсем другая жизнь, не похожая на прежнюю, что на карту поставлены все привычные ценности. В ее положении можно не только оправдать, но и поверить в справедливость любой лжи, любого обмана. А вот удастся ли ей так все рассчитать, чтобы этот бандит ее не раскусил? Самое большее, на что она осмелилась бы намекнуть, — это, что когда-нибудь в отдаленном будущем она, может быть, сумеет его полюбить. Возможно, это сработает — если ей удастся призвать на помощь все, что в ней есть обольстительного. Только вот как на это решиться? Вдруг она попробует, а у нее ничего не получится? Тогда Келлз проникнется к ней презрением, тогда она конченый человек. Так Джоун металась между надеждой и сомнением. Все врожденные и воспитанные у нее представления о чести и порядочности с негодованием отвергали такую противную женской натуре ложь; все, чему научил ее опыт последних кошмарных недель, требовало принять игру и, призвав на помощь свойственную женской натуре двуличность, постараться превзойти Келлза в подлости, одолеть его с помощью его же оружия.
