Всадник без головы(изд.1955) - Рид Томас Майн (список книг .TXT) 📗
— А, мисс Луи, — воскликнула она, — ведь так зовут того молодого храброго господина, который спас нас в черной прерии!
— Да, — поспешил ответить охотник. — Только сегодня утром он рассказывал мне эту историю. Это было как раз перед нашим отъездом. Это он самый. Он-то и поймал крапчатого мустанга. Сейчас он на пути к вам и должен быть здесь до наступления сумерек. Я же погнал свою старую кобылу вперед, чтобы предупредить вашего отца насчет крапчатого мустанга. Я для вас это сделал, мисс Луиза.
— О, как вы добры, мистер Стумп! Я вам очень, очень благодарна! Теперь вы меня извините, я должна вас оставить на минутку. Отец скоро вернется. У нас сегодня званый обед. Мне надо распорядиться по хозяйству… Флоринда, скажи, чтобы мистеру Стумпу подали закусить. Пойди и распорядись поскорее… Да, вот еще что, мистер Стумп, — продолжала девушка, придвинувшись ближе к охотнику и понизив голос — если молодой… молодой человек приедет, когда здесь будут гости — он, вероятно, незнаком с ними, — последите, пожалуйста, чтобы о нем позаботились. Здесь, на веранде, у нас стоит вино, тут же будет и закуска. Вы понимаете, о чем я говорю, мистер Стумп?
— Чорт меня побери, если я что-нибудь понимаю, мисс Луиза! Я все понимаю насчет выпивки и прочего, но про какого молодого человека вы говорите, этого я не возьму в толк.
— Ну как же вы не понимаете! Молодой человек, который должен привести мустанга.
— А-а! Морис-мустангер! Про него вы, стало быть, говорите? Но я должен вас предупредить по-дружески, что этого парня обидит гостеприимство из вторых рук. Ведь он, как у нас, бывало, говорили на Миссисипи, «горд, как Пойндекстер». Простите, что я так говорю. Я забыл, что говорю с мисс Пойндекстер — если не с самым гордым, то с самым красивым членом этой семьи.
— О, мистер Стумп, мне вы можете говорить все, что хотите. Вы знаете, что на вас, на нашего милого великана, я не обижусь. Но что вы хотели сказать, говоря про гостеприимство из вторых рук?
— Я хотел сказать, что нет никакого смысла мне предлагать в вашем доме Морису-мустангеру выпить или закусить. Если только ваш отец сам не предложит ему, он уйдет, не дотронувшись ни до чего. Вы понимаете, мисс Луиза, ведь он не из тех людей, которых можно послать на кухню.
Молодая креолка не сразу ответила — она была как будто озадачена — и сосредоточенно стала о чем-то думать.
— Ну ничего, мистер Стумп, тогда не беспокойтесь насчет этого, — наконец сказала она. — Вы не угощайте его. Только дайте мне знать, когда он приедет. Но если это будет во время самого обеда, то, будьте добры, задержите его немного. Вы обещаете мне это?
— Хорошо, это я сделаю.
— Тогда я сама предложу ему закусить.
— Если вы это сделаете, мисс, я боюсь, вы испортите ему аппетит. Даже голодный волк потеряет всякую охоту к пище, когда увидит вас. Когда я пришел сюда, я был так голоден, что готов был проглотить целиком сырого индюка. А теперь мне он больше не нужен. Я могу теперь целый месяц не есть мяса.
Луиза разразилась звонким смехом.
— Ах вы, милый великан! — сказала креолка с веселым упреком. — Не верится мне, что вы так легко теряете аппетит… А вот идут Плуто с Флориндой, они вам несут кое-что, что составит вам более веселую компанию, чем я. До свиданья, Зеб! До свиданья!
В эту минуту из дверей кухни показалась Флоринда с подносом в руках. За ней следовал Плуто, тоже с подносом, но только более крупного размера и более основательно нагруженным.
Легкой походкой, в веселом настроении Луиза ушла с веранды, но, очутившись одна в своей комнате, она снова погрузилась в глубокое раздумье. «Это моя судьба. Я чувствую это. Мне страшно идти ей навстречу, но не в моих силах избежать ее. Я не могу и не хочу!»
Глава XII
УКРОЩЕНИЕ ДИКОЙ ЛОШАДИ
Азотея — самая приятная часть мексиканского дома. Ее пол — плоская крыша гасиенды, а крыша — синий купол неба.
В хорошую погоду — а в этом благодатном климате погода всегда хороша — азотею предпочитают гостиной.
В послеобеденные часы, когда заходящее солнце заливает розовым светом снежные вершины гор Оризаба, Попокатепетль и Талука, мексиканский кабальеро в своем украшенном вышивкой наряде щеголяет перед прекрасной сеньоритой, дымя ей прямо в лицо своей сигаретой. А черноглазая донселла тихо слушает любовные признания. Слушает? А может быть, и не слушает и с тоскующим сердцем глядит на далекую гасиенду, где живет любимый ею кабальеро.
Проводить часы надвигающихся сумерек на крыше дома — это обычай, которому следуют все, кто поселился в мексиканском жилище. Вполне естественно, что и семья луизианского плантатора не отказалась от этой приятной традиции.
И в этот вечер после обеда, когда столовая опустела, все гости вместо гостиной собрались на крыше. Заходящее солнце осветило косыми лучами такое оживленное и блестящее общество, которое вряд ли когда-нибудь собиралось на азотее Каса-дель-Корво. Даже в старые времена, когда прежний владелец собирал у себя местных гидальго, — даже тогда не было здесь таких красивых женщин и таких отважных мужчин, как в этот вечер.
Гости, которые собрались в Каса-дель-Корво, чтобы поздравить Вудли Пойндекстера с новосельем, принадлежали к избранному обществу не только сеттльментов на Леоне, но и более отдаленных мест. Там были гости из Гонзэльса, из Кастровиля и даже из Сан-Антонио — старые друзья плантатора, которые, так же как и он, переселились в юго-западный Техас, и многие из них проехали более ста миль на лошади, чтобы присутствовать на этом торжестве.
Плантатор не пожалел ни денег, ни трудов, чтобы придать должную пышность празднику. Блестящие мундиры приглашенных офицеров форта, военная музыка, прекрасные старые вина погребов Каса-дель-Корво — все это придавало пиршеству тот блеск, который был еще до сих пор неизвестен на берегах Леоны.
Но главным украшением общества была прекрасная дочь плантатора. Сотни глаз были устремлены на нее: одни следили за ней с восхищением, другие с завистью.
В блестящей толпе гостей был человек, который больше чем кто-либо следил за ней и ловил каждое ее движение. Это был ее двоюродный брат Кассий Кольхаун.
Она никуда не могла пойти, чтобы он не последовал за ней. Он, как тень, шел по пятам, передвигаясь с места на место. То шел наверх, то спускался вниз, то стоял, прислонившись в углу, с видом притворной рассеянности, но ни на минуту не сводил глаз с прекрасной креолки.
Странно, что он не обращал внимания на то, что она говорила в ответ на комплименты, которыми ее засыпали мужчины, добиваясь ее улыбки. Даже явное внимание драгуна Генкока, повидимому, не беспокоило Кольхауна. И только после того, как все поднялись на азотею, Кассий Кольхаун выдал себя. Окружающие не могли не заметить того упорного, испытующего взгляда, которым он следил за Луизой, когда та время от времени подходила к перилам и всматривалась в даль.
Почему она это делала, никто не знал и никого это не трогало. Никого, кроме Кассия Кольхауна. У нега же были на этот счет подозрения, терзавшие его.
А когда в прерии в золотых лучах заходящего солнца появилась какая-то группа и наблюдавшие с азотеи скоро различили в ней табун лошадей, у капитана не осталось больше сомнений: он знал, кто был во главе этой кавалькады.
Но еще задолго до того, как табун лошадей привлек внимание гостей, Луиза заметила его по облаку пыли, поднявшемуся на горизонте. Правда, оно было тогда еще настолько неясным, что увидеть его мог только тот, кто напряженно ждал, что вот-вот табун покажется.
— Дикие лошади! — объявил майор, командир форта Индж, посмотрев в бинокль. — Кто-то ведет их сюда, — сказал он, вторично поднимая бинокль к глазам. — А! Теперь вижу: это Морис-мустангер. Он иногда поставляет нам лошадей. Он как будто бы едет прямо сюда, мистер Пойндекстер.
— Очень возможно, что это он, — ответил владелец Каса-дель-Корво. — Этот мустангер взялся доставить мне десятка два-три лошадей и, вероятно, уже ведет их… Да, мне кажется, что мы не ошиблись, — сказал он, посмотрев в бинокль.
