Черный охотник (сборнник) - Кервуд Джеймс Оливер (лучшие книги .TXT) 📗
Туанетта и Джимс всячески старались скрыть друг от друга свое разочарование и ободряли друг друга, рисуя будущее в самых розовых красках. Зимние месяцы пробегут быстро, а с начала весны они вернутся в Ченуфсио. И впредь судьба уже не разлучит их больше.
И так они расстались.
Джимс взял направление на северо-запад, к реке Тьянеларунтэ, впадавшей в озеро Онтарио. Потеха не могла долго решить, кому из своих идолов отдать предпочтение. Сперва она пошла следом за Джимсом, но потом остановилась, повернула назад и пошла за Туанеттой. Это было пятого ноября, а двадцатого Джимс находился уже в восьмидесяти милях от Ченуфсио. Только теперь начал он понимать, насколько серьезна была возложенная на него Тиогой задача. Как ни стар был Вуску, он все же мог передвигаться быстрее своего искалеченного сына. Токана — Серая Лиса не мог выдержать более пяти-шести миль в день, да и то он напрягал при этом все свои жалкие силы. Джимсу приходилось помогать ему при переходах через трудные места. Токана смеялся иногда, относясь к этому как к шутке, но нетрудно было видеть, что душа его в такие минуты переполняется стыдом.
Джимс в удивлении спрашивал себя, что заставило этого человека сопровождать отца и сестру, тогда как он мог бы оставаться в Ченуфсио вместе с другими немощными. Только из рассказа самого Токаны он узнал, что все трое — и Вуску, и Серая Лиса, и Лесная Горлица остались бы зимовать в Ченуфсио, если бы Тиога не дал им Джимса в качестве сына и брата.
— А теперь в Ченуфсио будет тремя голодными ртами меньше! — смеясь сказал старый Вуску.
Вера этого старого воина в силы и способности своего нового сына вдохновляюще действовала на юношу. Но особенно сильную поддержку находил он в присутствии Лесной Горлицы. Девочка с обожанием смотрела ему в глаза, и благодаря ей не так тяжело сказывалась на Джимсе разлука с Туанеттой. Он стал обучать девочку французскому языку, он объяснил ей, что Туанетта, занявшая место Сой-Иен-Макуон, принадлежит ему и она в будущем году уже навсегда останется с ним. Маленькая девочка спрашивала его, можно ли будет ей сопровождать их, куда бы они ни пошли жить. И после этого между ними установились еще более крепкие узы.
Вуску привел свою семью в лес, в котором, он был уверен, должно было хватить дичи на всю зиму. Там водилось множество енотов, а также можно было ожидать, что к истокам реки будут прилетать так называемые утки-рыболовы с целью охотиться за рыбой, как только озера покроются льдом. Здесь путники построили шалаш из стволов молодых деревьев. Джимс смастерил даже камин с трубой, а также отделил каморку для Лесной Горлицы, чем привел девочку в неописуемый восторг.
Вскоре начал уже падать густой снег, и очень рано наступили лютые морозы. В начале января замерзли даже быстрые стремнины истоков и исчезли, естественно, утки-рыболовы. Это была памятная зима 1755-56 года, о которой в течение многих поколений передавалась от отцов детям страшная повесть. Вся дичь, казалось, исчезла с лица земли, и голод убил почти десятую часть индейского населения запада.
Олени ушли на восток и на юг. Медведи еще в ноябре запрятались на зимовку в берлоги. То же самое относилось и к енотам, составлявшим главный предмет питания индейцев в неурожайные годы. Утки-рыболовы улетели искать открытые воды, где можно было бы охотиться за рыбой. Кролики как будто совершенно исчезли, как это случается регулярно каждые семь лет. Лоси и буйволы оставались за пределами Аллеганских гор. Мясо выдр и бобров ценилось дороже их шкур. Лисицы и прочие мелкие плотоядные зверьки вынуждены были искать места, более богатые дичью. Голод беспощадно сжимал в своих объятиях земли трех индейских племен.
Вначале Джимс был еще более или менее подготовлен, так как ему удалось убить взрослого оленя, и, кроме того, он при содействии старого Вуску отметил целый ряд деревьев, в дуплах которых зимовали еноты. Но в конце января голод стал подбираться все ближе и ближе к маленькому шалашу, и Джимсу приходилось все дальше и дальше заходить в своих поисках дичи. В конце концов он стал уходить дня на два сразу. Морозы были ужасающие. Деревья издавали треск, точно залпы из ружей. Лютые ветры не прекращались ни на минуту. У Лесной Горлицы глаза становились больше с каждым днем, а тельце все тоньше. Джимс охотился со всей энергией, на какую только способно отчаяние. Все, что он добывал, было прежде всего для девочки, будь то пичужка, которую он убивал из лука, красная белка, желуди, найденные случайно в дупле, или сочные коренья водяной лилии, добытые из-под двухфутовой толщи льда.
А когда попадался сонный енот в дуплистом дереве, тогда хватало на всех — на несколько часов. Так тянулась неделя за неделей, и голодная смерть все время витала над шалашом. Жуткие страхи охватывали порою Джимса. Туанетта ни на одно мгновение не выходила у него из головы. Ведь она тоже принимала участие в этой тяжелой борьбе со смертью. Между тем А-Ди-Ба должен был добывать пищу для одиннадцати ртов, а не для четырех!
Но больше всего мучился Джимс, когда он смотрел на маленькую Лесную Горлицу, душа которой еле держалась в изможденном теле. Тем не менее она никогда не жаловалась и всегда встречала Джимса радостной улыбкой. Он теперь уже не отлучался далеко на охоту, так как и его силы тоже иссякали. Он только мог надеяться убить какую-нибудь птичку, но однажды, во время страшного бурана, он наткнулся на лань, столь же ослабевшую от голода, как и он сам. Без этой случайной добычи Вуску и Лесная Горлица умерли бы от истощения. Но так или иначе они были еще живы. Когда снег начал таять, в изобилии стали появляться еноты, а в открывшихся водах можно было собирать мясистые коренья водяной лилии.
В первых числах марта началась форменная оттепель, и Джимс со своими спутниками повернул назад в Ченуфсио. По дороге им попадалось множество дичи, а вечером они собирали в изобилии животворный липовый сок. То же самое делали и оставшиеся в Ченуфсио индейцы, занятые варкой липового сахара. Только четыре семьи опередили Джимса. О Тиоге и его воинах ничего не было слышно.
Несмотря на то, что наступила весна, над Ченуфсио нависла грозная тень. Почти ни одна семья не возвращалась, не оплакивая потерю кого-либо из близких. К концу марта собралось уже сто пятьдесят человек. Среди них была и Красношейка, Мэри Даглэн. В общей сложности в Ченуфсио недоставало тридцати человек, не выдержавших лишений и голода. А могучего охотника А-Ди-Ба все еще не было.
Но наконец появился и он. Даже Тиога с трудом узнал бы его в этом жутком скелете из костей и кожи. Следом за ним влачились вверенные его попечению индейцы. Джимс стал пересчитывать их. Одиннадцать! Он кинулся им навстречу. Он с трудом узнал Туанетту, до такой степени она исхудала и стала похожа на всех других, с трудом волочивших ноги и шагавших с низко опущенными головами. Он подхватил девушку, весившую сейчас не больше ребенка, и понес ее в шалаш. Туанетта приникла к его груди и начала тихо плакать. Джимс уложил ее на мягкие шкуры, и когда на помощь ему явились Мэри и Лесная Горлица, он предоставил им заботы о ней, а сам вышел из шалаша. Навстречу ему поднялось какое-то страшное существо с водянистыми глазами и отвисшей челюстью. Это была Потеха.
А-Ди-Ба, с трудом держась на ногах, рассказал про свою борьбу с голодной смертью. Он привел назад живыми всех одиннадцать человек и собаку. Без этой собаки, говорил Высокий Человек, он не прокормил бы одиннадцать душ. И тогда Джимсу стало ясно, почему Потеха не была съедена.
Через некоторое время Мэри Даглэн снова позвала его к Туанетте. Она лежала на ложе из выделанных шкур, в ее глазах уже не было того страшного выражения, которое Джимс прочел в них раньше. Сейчас в них была написана радость свидания. Она протянула ему руку, и он опустился возле нее на колени. А потом она уснула, и юноша не видел ее до следующего дня. Все это время Туанетта спала, а Мэри и Лесная Горлица неустанно сторожили ее сон. Когда она проснулась, Джимс повел ее по всему Ченуфсио.
