Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами - Купер Джеймс Фенимор (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗

Джеймс Фенимор Купер

Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами

ПРЕДИСЛОВИЕ

Достойно удивления, что люди, вокруг которых непрестанно творятся чудеса, не обращают на них ни малейшего внимания. Ничтожные нарушения привычных для них событий политической или общественной жизни становятся предметом их живейшего интереса, единственной темой разговоров на многие месяцы кряду, в то самое время как чудесные события, ниспосланные свыше, ежедневно совершаются у них на глазах, производя не больше впечатления, чем обыденные происшествия. В некотором смысле с этим можно было бы примириться, поскольку все, исходящее непосредственно от Создателя, можно сказать, настолько непостижимо для человеческого разумения, что мы не умеем судить об этом, но истина заключается вот в чем: причиной подобного пренебрежения служит наша склонность ограничиваться тем, что мы полагаем нам подвластным, а не тем, что заведомо превосходит наше понимание. Это свойственно человеку. Чудеса творения встречаются на каждом шагу, оставаясь незамеченными, а он ломает голову над материями не только несущественными и надуманными, но и над теми, которые никогда не позволят ему подняться выше самых жалких практических действий.

Что же касается нас, то мы твердо убеждены, что перст Провидения указывает людям всех рас, цветов кожи и национальностей путь, который приведет и Восток и Запад к осуществлению великих чаяний всего человечества. На этом пути нас подстерегают тучи демонов, и блуждания сбившихся с него миллионов тягостны, беды неисчислимы; иные не хотят идти вперед; иные же с непристойной поспешностью стараются обогнать своих спутников, всегда при этом забывая великие заповеди, некогда ниспосланные нам свыше. И все же человечество движется вперед; и недалек тот день, то время, когда вся земля будет преисполнена верой в Господа, «как водами великими, наполняющими моря».

По мнению обширного класса благонамеренных, но недалеких моралистов, одним из основных камней преткновения является то, что Провидение допускает некие просчеты в своем руководстве судьбами людей. Подобные мыслители видят всегда лишь одну сторону медали и исходят из своего убогого уровня понимания. И будь нам дозволено постигнуть, как Бог относится к нам, с тою же легкостью, с которой мы понимаем свое собственное к Нему отношение, в подобных суждениях можно было бы найти крупицу смысла; но когда в великом действе творения одна сторона абсолютно непостижима для другой, не просто тщетно — нет, кощунственно пытаться объяснить то, что наши умы, еще не стряхнувшие с себя земную пыль и прах, неспособны понять. Взгляните на то, что происходит сейчас в Италии. Прекрасный полуостров едва начинает освобождаться от мрака и уныния — плодов нескончаемых раздоров и железного деспотизма — благодаря порыву, пробужденному жестоким завоевателем, который, прикрываясь видимостью и речами поборника Свободы, соблюдал лишь свои собственные интересы. Такого убежденного эгоиста, как Наполеон, в истории, пожалуй, не сыщешь; и все же он оставил по себе понятия о правах личности, которые, подобно зерну, брошенному при дороге, взошли так дружно, что едва ли эту мощную поросль кому-нибудь удастся выполоть. Так всегда обстоит дело с прогрессом общества. По всей видимости, добрый результат порождается самим злом, и о непостижимых путях Божьего Промысла надо судить по конечным результатам, а не по частным случаям Его попечения о нас. Я оставляю эти замечания для тех читателей, у которых, быть может, достанет терпения дочитать до конца труд, представленный на следующих страницах.

Нам осталось сказать лишь несколько слов относительно некоторых технических деталей нашего повествования. Прежде всего заметим, что некоторые слова даны нами в общепринятом написании, даже если мы с этим и не согласны.

Мы ничуть не приукрасили плодородие и изобилие природы Запада. Мы лично убедились, что в этом отношении она намного превосходит природу штатов Атлантического побережья, а некоторые исключения объясняются неустанной заботой и постоянным удобрением почвы, а иногда ее природными особенностями. В наше время люди передвигаются быстро, как на крыльях. За несколько дней мы преодолели тысячи миль и могли сравнить два крайних пункта своего недавнего путешествия. Не исключено, что со временем поразительное плодородие Запада пойдет на убыль или уподобится остальной территории страны; но ныне оно предстало нам как великий Божий дар, мы благоговейно уповаем, что он будет принят с должной благодарностью, а те, кто избран пожинать плоды этого изобилия, никогда не забудут о заповеданных Богом неколебимых понятиях добра и зла.

Июнь 1848 года

ГЛАВА I

Для многих, как мы слыхали, прославленный Ниагарский водопад — поразительный пример могущества Творца. Дело в том, что на некоторые умы предметы близлежащие и наглядные оказывают громадное впечатление. Это доказывает, что неразвитое сознание легче всего поддается новым впечатлениям, тогда как события менее очевидные, но неизмеримо более великие оставляют его равнодушным. Не странно ли, в самом деле, что человек может восхищаться любым явлением земной природы больше, чем самой Землей, или поражаться выше всякой меры могуществом Того, кто сотворил мир, когда каждый вечер у него над головой загорается небесный свод, усеянный мирами, тоже сотворенными рукою Творца!

Все же и самый малый плод мудрости и всемогущества Бога достоин восхищения. Даже листок — явление загадочное, а происхождение его так же непостижимо, как и происхождение дерева, на котором он вырос; единственное дерево недоступно нашему пониманию и исследованию, как и целый лес; и хотя наш мир полон неисчерпаемого разнообразия, желудь наводит нас на мысль о той же чудесной гармонии цели и средств, о той же благодатной предусмотрительности, той же благосклонной мудрости, что и прихотливо изогнутый сук, на котором он вырос.

Американские леса описывали столь часто, что поневоле задумаешься: стоит ли заново живописать сцены, которые могли и наскучить, и ретушировать картины, написанные в таком множестве, что они давно знакомы каждому? Но леса творение Бога, и их щедрое многообразие может дать темы для бесконечных описаний. Ведь даже и океан в своих безграничных просторах таит неисчерпаемое богатство дивных красот и чудес; и тот, кто вместе с нами еще раз окунется в дебри девственного леса, широко раскинувшиеся по бескрайним землям нашей страны, возможно, найдет новые поводы для восхищения, новые причины для восхваления Всевышнего, который дал жизнь всему на свете — от звездных миров до мельчайших частиц материи.

Наше повествование относится к 1812 году, а еще точнее — к исходу благодатного месяца июля. Солнце уже близилось к западному окоему лесистого пейзажа, когда действующие лица впервые должны были появиться на сцене, которая заслуживает более подробного описания.

Местность была в некотором смысле девственная, хотя и не лишенная самых характерных и привлекательных черт цивилизации; земля — «волнистая», как иногда говорят, по аналогии с поверхностью океана, когда по нему неторопливо катятся длинные пологие волны. Лес покрывал все видимое пространство, но, в отличие от обычных американских лесов, деревья не стояли стеной, стараясь обогнать друг друга в росте и стремясь к свету; коренастые дубы, в изобилии разбросанные там и тут, перемежались прогалинами с такой свободной небрежностью, какой достигает лишь высокое искусство, подражающее нетронутой природе. За немногими исключениями здесь преобладали невысокие дубы, родственные нашему обыкновенному дубу note 1, а между ними раскинулись поляны неправильной формы и подчас необычайной красоты, которые в этих краях называют прогалинами; сочетание двух слов и дало название этому особому виду местного лесного ландшафта — «прогалины в дубровах».