Морской Волк - Лондон Джек (лучшие книги онлайн .txt) 📗
– Действует как будто неплохо, – сказала Мод, одобрительно кивнув головой в сторону моего рулевого приспособления. – Впрочем, я ведь ничего не смыслю в мореходстве.
– Это устройство будет служить, только пока мы идем бейдевинд, – объяснил я. – При более благоприятном ветре – с кормы, галфвинд или бакштаг – мне придется править самому.
– Я, признаться, не понимаю всех этих терминов, но вывод ясен, и он мне не очень-то нравится. Не можете же вы круглые сутки бессменно сидеть на руле! После завтрака извольте дать мне первый урок. А потом вам нужно будет лечь поспать. Мы установим вахты как на корабле.
– Ну как я буду учить вас, – запротестовал я, – когда я сам еще только учусь! Вы доверились мне и, верно, не подумали, что у меня нет никакого опыта в управлении парусной шлюпкой. Я впервые в жизни попал на нее.
– В таком случае, сэр, мы будем учиться вместе. И так как вы на целую ночь опередили меня, вам придется поделиться со мной всем, что вы уже успели постичь. А теперь завтракать! На воздухе разыгрывается аппетит!
– Да, но кофе не будет! – с сокрушением сказал я, передавая ей намазанные маслом галеты с ломтиками языка. – Не будет ни чая, ни супа – никакой горячей еды, пока мы где-нибудь и когда-нибудь не пристанем к берегу.
После нашего незамысловатого завтрака, завершившегося чашкой холодной воды, я дал Мод урок вождения шлюпки. Обучая ее, я учился сам, хотя кое-какие познания у меня уже были, – я приобрел их, управляя «Призраком» и наблюдая за действиями рулевых на шлюпках. Мод оказалась способной ученицей и быстро научилась держать курс, приводиться к ветру и отдавать, когда нужно, шкот.
Потом, устав, как видно, она передала мне весло и принялась расстилать на дне шлюпки одеяла, которые я успел свернуть. Устроив все как можно удобнее, она сказала:
– Ну, сэр, постель готова! И спать вы должны до второго завтрака. То есть до обеда, – поправилась она, вспомнив распорядок дня на «Призраке».
Что мне оставалось делать? Она так настойчиво повторяла: «Пожалуйста, прошу вас», что я в конце концов подчинился и отдал ей кормовое весло. Забираясь в постель, постланную ее руками, я испытал необычайное наслаждение. Казалось, в этих одеялах было что-то успокаивающее и умиротворяющее, словно это передалось им от нее самой, и чувство покоя сразу охватило меня. Сквозь сладкую дрему я видел нежный овал ее лица и большие карие глаза... Обрамленное зюйдвесткой лицо ее колыхалось передо мной, вырисовываясь то на фоне серого моря, то на фоне таких же серых облаков... и я уснул.
Я понял, что крепко спал, когда, внезапно очнувшись, взглянул на часы. Был час дня. Я проспал целых семь часов! И целых семь часов она одна правила шлюпкой! Принимая от нее весло, я должен был помочь ей разогнуть окоченевшие пальцы. Она исчерпала весь небольшой запас своих сил и теперь не могла даже приподняться. Я вынужден был бросить парус, чтобы помочь ей добраться до постели, и, уложив ее, принялся растирать ей руки.
– Как я устала! – произнесла она с глубоким вздохом и бессильно поникла головой.
Но через секунду она встрепенулась.
– Только не вздумайте браниться, не смейте, слышите! – с шутливым вызовом сказала она.
– Разве у меня такой сердитый вид? – отозвался я без улыбки. – Уверяю вас, я не сержусь.
– Да-а... – протянула она. – Не сердитый, но укоризненный.
– Значит, мое лицо только честно выражает то, что я чувствую. А вот вы поступили нечестно – и по отношению к себе и ко мне. Как теперь прикажете доверять вам?
Она виновато взглянула на меня.
– Я буду паинькой, – сказала она, как напроказивший ребенок. – Обещаю вам...
– Повиноваться, как матрос повинуется капитану?
– Да, – ответила она. – Я знаю: это было глупо.
– Раз так, обещайте мне еще кое-что.
– Охотно!
– Обещайте мне не так часто говорить: «Пожалуйста, прошу вас». А то вы быстро сведете власть капитана на нет.
Она рассмеялась, и я почувствовал, что моя просьба не только позабавила ее, но и польстила ей. Она уже сама заметила, какую власть имеют надо мной эти слова.
– Пожалуйста – хорошее слово... – начал я.
– ...Но я не должна злоупотреблять им, – докончила она за меня.
Она снова рассмеялась, но уже чуть слышно, и уронила голову. Я оставил весло, чтобы закутать одеялом ее ноги и прикрыть ей лицо. Увы, у нее было так мало сил! С недобрым предчувствием посмотрел я на юго-запад и подумал о шестистах милях, отделявших нас от берега, и о всех предстоявших нам испытаниях. Да и бог весть, что еще ждало нас впереди! В этой части океана в любую минуту мог разыграться гибельный для нас шторм. И все же я не испытывал страха. Я не был спокоен за будущее, о нет, – самые тяжкие сомнения грызли меня, – но за всем этим не было страха. «Все обойдется, – твердил я себе, – все обойдется!»
После полудня ветер посвежел и поднял большие волны, которые основательно трепали шлюпку и задавали мне работу. Впрочем, запасенная нами провизия и девять бочонков воды придавали шлюпке достаточную устойчивость, и я шел под парусом, пока это не стало слишком опасным. Тогда я убрал шпринт, туго притянул и закрепил верхний угол паруса, превратив его в треугольный, и мы поплыли дальше.
Под вечер я заметил на горизонте с подветренной стороны дымок парохода. Это мог быть либо русский крейсер, либо скорее всего «Македония», все еще разыскивающая шхуну.
Солнце за весь день ни разу не выглянуло из-за облаков, и было очень холодно. К ночи облака сгустились еще больше, ветер окреп, и нам пришлось ужинать, не снимая рукавиц, причем я не мог выпустить из рук рулевого весла и ухитрялся отправлять в рот кусочки пищи только в промежутках между порывами ветра.
Когда стемнело, шлюпку стало так швырять на волнах, что я вынужден был убрать парус и принялся мастерить плавучий якорь. Это была нехитрая штука, о которой я знал из рассказов охотников. Сняв мачту, я завернул ее вместе с шпринтом, гиком и двумя парами запасных весел в парус, накрепко обвязал веревкой и бросил за борт. Конец веревки я закрепил на носу, и плавучий якорь был готов. Мало выступая из воды и почти не испытывая влияния ветра, он тормозил шлюпку и удерживал ее носом к ветру. Когда море покрывается белыми барашками, это наилучший способ, чтобы шлюпку не захлестнуло волной.
