Остров сокровищ(сборник) - Стивенсон Роберт Льюис (книги бесплатно .txt) 📗
— Милорд,— сказал сэр Дэниэл,— не говорил ли я вам об этой подлой «Черной стреле»? Вот вам черная стрела. Возьмите ее, пусть она вам докажет правдивость моих слов! Клянусь распятием, куманек, она воткнута в грудь одного из ваших людей, во всяком случае, он носит вашу ливрею!
— Это был мой человек,— ответил лорд Шорби и попятился.— Хотел бы я иметь побольше таких людей. У него был нюх, как у гончей, и он был скрытен, как крот.
— Правда, кум? — насмешливо спросил сэр Дэниэл.— А что он вынюхивал в моем бедном жилище? Ну, больше уж ему не придется нюхать.
— С вашего позволения, сэр Дэниэл,— сказал один из слуг,— к его груди приколота бумага, на которой что-то написано.
— Дайте мне бумагу и стрелу,— сказал рыцарь. Взяв стрелу в руки, он угрюмо и задумчиво рассматривал ее.
— Да,— сказал он, обращаясь к лорду Шорби,— вот ненависть, которая преследует меня по пятам. Эта черная палочка или другая, похожая на нее, когда-нибудь прикончит меня. Позвольте неученому рыцарю предостеречь вас, кум: если эти псы начнут вас преследовать — бегите! Они прилипчивы, как заразная болезнь! Посмотрим, что они написали, однако… Да, то самое, что я и думал, милорд; вы отмечены, словно старый дуб лесничим; завтра или послезавтра на вас обрушится топор. А что вы написали в своем письме?
Лорд Шорби снял бумагу со стрелы, прочел ее и скомкал; подавив отвращение, он опустился на колени перед убитым и стал поспешно рыться в его сумке.
Потом поднялся с расстроенным лицом.
— Кум,— сказал он,— у меня действительно пропало очень важное письмо. Если бы я мог схватить негодяя, который похитил это письмо, он немедленно украсил бы виселицу. Но прежде всего нужно загородить все выходы из дома. Клянусь святым Георгием, с меня хватит бед!
Вокруг дома и сада расставили караулы; на каждой площадке лестницы стоял часовой, целый отряд воинов дежурил у главного входа; другой отряд сидел вокруг костра в сарае. Воины лорда Шорби присоединились к воинам сэра Дэниэла. Людей и оружия было вполне достаточно и для защиты дома, и для того, чтобы поймать врага, если он еще укрывался в доме. А труп шпиона пронесли под падающим снегом через сад и положили в монастырской церкви.
И только когда все смолкло, девушки вытащили Ричарда Шелтона из его тайника и рассказали ему о том, что происходит в доме. Со своей стороны Дик рассказал им о том, как шпион прокрался в комнату, как обнаружил его и как был убит.
Джоанна в изнеможении прислонилась к завешанной коврами стене.
— От всего этого ничего не изменится,— сказала она.— Завтра утром меня все равно обвенчают!
— Как? — вскричала ее подруга.— Ведь здесь наш паладин, который разгоняет львов, как мышей! У тебя, видно, мало веры в него! Ну, укротитель львов, утешьте нас. Дайте нам услышать отважный совет.
Дик смутился, когда ему дерзко кинули в лицо его собственные хвастливые слова; он покраснел, но все же заговорил.
— Мы в трудном положении,— сказал он.— Однако, если бы мне удалось выбраться из этого дома хотя бы на полчаса, все было бы отлично. Венчание было бы предотвращено…
— А львы,— передразнила девушка,— разогнаны.
— Я сейчас не склонен хвастать,— сказал Дик.— Я прошу помощи и совета. Если я не пройду мимо часовых и не выйду из этого дома, мне ничего не удастся сделать. Прошу вас, поймите меня правильно!
— Отчего ты говорила, что он неотесан, Джоанна? — спросила девушка.— Язык у него хорошо подвешен. Когда нужно, его речь находчива, когда нужно— нежна, когда нужно — отважна. Чего тебе еще?
— Моего друга Дика подменили,— с улыбкой вздохнула Джоанна,— это совершенно ясно. Когда я познакомилась с ним, он был грубоват. Но все это пустяки… Никто не поможет моей беде, и я стану леди Шорби.
— А все-таки,— сказал Дик,— я попытаюсь выйти из дома. На монаха мало обращают внимания, и если я нашел добрую волшебницу, которая привела меня наверх, я могу найти и такую, которая сведет меня вниз. Как звали этого шпиона?
— Пройдоха,— сказала юная леди.— Вполне подходящее прозвище! Но что вы собираетесь делать, укротитель львов? Что вы задумали?
— Я попытаюсь пройти мимо часовых,— ответил Дик.— И если кто-нибудь остановит меня, я спокойно скажу, что иду молиться за Пройдоху. В церкви уже, вероятно, молятся о его бедной душе.
— Выдумка несколько простовата,— сказала девушка,— но может сойти.
— Тут дело не в выдумке, а в дерзости,— возразил молодой Шелтон.— В трудную минуту дерзость лучше всяких ухищрений.
— Вы правы,— сказала она.— Хорошо, ступайте, и да хранит вас небо! Вы оставляете здесь несчастную девушку, которая любит вас, а также другую, которая питает к вам самую нежную дружбу. Помня о нас, будьте осторожны и не подвергайте себя опасности.
— Иди, Дик,— сказала Джоанна.— Уходя, ты подвергаешь себя не большей опасности, чем оставаясь здесь. Иди, ты уносишь с собой мое сердце. Да хранят тебя святые!
Дик прошел мимо первого часового с таким уверенным видом, что тот только изумленно взглянул на него. Но на второй площадке воин преградил ему путь копьем, спросил, как его зовут и зачем он идет.
— Pax vobiscum,— ответил Дик.— Я иду помолиться за душу бедного Пройдохи.
— Охотно верю,— ответил часовой,— но идти одному не разрешается.
Он перегнулся через дубовые перила и пронзительно свистнул.
— К вам идет человек! — крикнул он и позволил Дику пройти.
В конце лестницы стояла стража, ожидавшая его прихода. И когда часовой еще раз повторил свои слова, начальник стражи приказал четырем воинам проводить его до церкви.
— Не давайте ему ускользнуть, молодцы,— сказал он.— Отведите его к сэру
Оливеру, если вам жизнь дорога!
Открыли дверь. Двое воинов взяли Дика под руки, третий пошел впереди с факелом, а четвертый, держа наготове лук и стрелу, замыкал шествие. В таком порядке они проследовали через сад, сквозь плотную ночную тьму и падающий снег и подошли к слабо освещенным окнам монастырской церкви.
У западного портала стоял пикет запорошенных снегом стрелков, которые прятались от ветра под аркой. Проводники Дика сказали им несколько слов, и только тогда их пропустили в святилище.
Церковь была слабо освещена восковыми свечами, горевшими в алтаре, и двумя-тремя лампами, висевшими на сводчатом потолке перед усыпальницами знатных семей. Посреди церкви, в гробу, лежал мертвый шпион с набожно сложенными руками.
Под сводами раздавалось торопливое бормотание молящихся; на клиросе стояли коленопреклоненные фигуры в рясах, а на ступенях высокого алтаря священник в облачении служил обедню.
При виде новоприбывших один из одетых в рясу мужчин поднялся на ноги и, сойдя с клироса, спросил шедшего впереди воина, что привело их в церковь. Из уважения к службе и покойнику они разговаривали вполголоса; но эхо громадного пустого здания подхватывало их слова и глухо повторяло в боковых приделах.
— Монах!— сказал сэр Оливер (ибо это был он), выслушав донесение стрелка.— Брат мой, я не ожидал вашего прихода,— продолжал он, поворачиваясь к молодому Шелтону.— Кто вы? И по чьей просьбе вы присоединяете свои молитвы к нашим?
Дик, не снимая капюшона с лица, сделал сэру Оливеру знак отойти немного в сторону от стрелков. И как только священник отошел, Дик сказал:
— Я не надеюсь обмануть вас, сэр. Моя жизнь в ваших руках.
Сэр Оливер вздрогнул, его толстые щеки побледнели; он долго молчал.
— Ричард,— сказал он наконец,— я не знаю, что привело тебя сюда; наверно, что-нибудь дурное. Но во имя нашей прошлой дружбы я тебя не выдам. Ты просидишь всю ночь на скамье рядом со мной; ты просидишь со мной до тех пор, пока милорд Шорби не будет обвенчан; если все вернутся домой невредимыми, если ты не замышляешь ничего дурного, ты уйдешь куда захочешь. Но если ты пришел сюда ради крови, кровь эта падет на твою голову. Аминь!
Священник набожно перекрестился, повернулся и поклонился алтарю.
Он сказал несколько слов солдатам, взял Дика за руку, провел его на клирос и посадил рядом с собой на скамью. Молодой человек приличия ради сейчас же опустился на колени и, казалось, погрузился в молитву.
