Пираты - Рис Селия (список книг .txt) 📗

Том замялся и помрачнел.

— Боюсь, что ничего хорошего, — выдавил он наконец, понурив голову.

— Что случилось? — спросили мы разом, заподозрив неладное.

— Холстон, выбранный капитаном вместо вас, сэр, — покосился он на Брума, — высадил меня в Капо-Верде, а сам повел корабль дальше, в Вест-Индию. Я сел на попутное судно и вернулся в Англию. Доложил начальству, что попал в плен к пиратам, но потом они меня отпустили. Мне поверили, тем более, — ухмыльнулся Том, — что так оно, в общем-то, и было, за исключением мелких подробностей, в которые я решил никого не посвящать. А вскоре после возвращения в Лондон случайно узнал, что «Удачу» потопили где-то близ Багамских островов.

— Синие мундиры? — на всякий случай уточнил Адам, выбивая о перила пепел из трубки.

— В том-то и дело, что нет! — покачал головой Эндрюс. — Флот тут ни при чем. Холстона и всю команду отправил на дно какой-то охотник за пиратами. Он уже многих потопил, не только наших. Имени его никто не знает, но говорят, что у него есть каперский патент.

— Каперский патент? — насторожилась я. — А кем выдан, известно?

— Какая разница? — пожал плечами Брум. — Корсаров одинаково ненавидят и боятся все европейские монархи.

— Может быть, его наняла какая-нибудь крупная компания? — предположил Винсент. — Вроде Ост-Индийской или Королевской африканской.

— Вполне возможно, — подтвердил Эндрюс.

— Вот они-то и есть самые настоящие пираты! — презрительно фыркнул Адам. — Хоть ты, парень, и служишь в одной из них, я и при тебе не постесняюсь сказать, что все корсары Мэйна и ваш совет директоров, ежели сравнить, примерно то же самое, что мелкий уличный воришка и шайка разбойников с большой дороги! — Он запустил пальцы в кисет и снова принялся набивать только что выкуренную трубку. — А может, и нет у него никакого патента, а за нашим братом гоняется из мести. Или ради собственного удовольствия.

— Не буду гадать, что у него за причина, — вздохнул Том, — знаю только, что пиратов он преследует безжалостно и неумолимо. Как завидит «Веселого Роджера», так сразу командует палить из всех орудий. А если кто живым к нему в руки попадется, тут же добивает — и за борт! На его счету за последние три месяца больше корсарских кораблей, чем у всего Королевского флота за целый год! Но и это еще не все. Ходят слухи, он не потому так свирепствует, что решил извести всех корсаров подчистую, а потому, что надеется среди прочих потопить и тот корабль, которым командует один капитан, чье имя всем вам хорошо известно.

— Любопытно, — хмыкнул Адам. — А кто именно из наших общих знакомых так сильно ему насолил, слухи не сообщают?

— Сообщают, — кивнул Эндрюс. — Это вы, сэр.

Солнце село. Сразу налетели мошки и ночные бабочки и принялись беспорядочно виться вокруг зажженной лампы.

— Выходит, у него на меня зуб? — изумился Брум. — С чего бы это?

Корсарам не привыкать, что на них охотятся все, кому не лень, но чтобы так целенаправленно, нужны очень веские основания. Винсент что-то пробормотал сквозь зубы. Очень тихо, но я услышала. Винтана. Рок, судьба, нечто такое, чего нельзя избежать. Я вполне разделяла его чувства, давно ощущая занесенный над моей головой меч Немезиды [85].

— Что у него за корабль? — спросил Винсент.

— Большой, — ответил Том. — Очень много пушек. Но конструкция устаревшая, как будто он из минувшего века в наше время переместился. А еще он весь черный. И паруса, и мачты, и флаг.

— Флаг без девиза, верно? — вмешалась я, внутренне похолодев от нехорошего предчувствия.

— Верно, — удивился Эндрюс. — А ты откуда знаешь?

— Я его видела.

— Где?

— Во сне.

Минерва несколько раз кивнула в подтверждение того, что я говорю правду. Брум недоверчиво покосился на меня, но не стал иронизировать, а просто спросил:

— И ты знаешь, кто этот черный охотник?

— Знаю. Бартоломе.

— Бразилец? — Он нахмурился. — Я был уверен, что он потерял нас еще в Америке и вернулся на Ямайку несолоно хлебавши. Проклятье!

— Откуда известно, что он за нами охотится? — поинтересовался Винсент.

— Черный корабль несколько раз пересекал Атлантику. Останавливал встречные суда. Его капитан расспрашивал о вас, — пояснил Том.

— Но мы-то в Индийском! — сразу повеселел Адам. — Здесь ему нас нипочем не сыскать!

— Я так не думаю, — покачал головой Винсент. — Если уж ему так приспичило, рано или поздно он нас и здесь достанет.

— Считайте, уже почти достал, — добавил Эндрюс. — Мы ведь не просто так сюда зашли. Это я шкипера уговорил, чтобы успеть вас предупредить. Когда мы заходили в Кейптаун, там только и разговоров было, что о черном корабле-призраке. Его принимали за «Летучего голландца». Но дело не в дурацких суевериях, а в том, что последнее судно, с которым он повстречался, накануне миновало Дурбан. А это означает, что бразилец обогнул мыс Доброй Надежды и направляется на север. Сюда. За вами.

Брум задумался. За последние несколько месяцев он приобрел такую широкую известность, что Бартоломе не составит труда выяснить, где его искать. Очень может быть, что он совсем рядом и уже завтра нагрянет с далеко не дружественным визитом,

— Нет, ты мне все-таки ответь, — посмотрел он в упор на Тома, — на кой черт я ему сдался?

Адам был блестящим капитаном, и никто не рискнул бы назвать его тупицей, но временами у него начисто отказывало логическое мышление.

— Бразильцу нужен вовсе не ты, — тоскливо вздохнула я.

43

Брум собрал команду на сходку, и мы порешили, что негоже нам бегать и прятаться от объявившегося охотника за корсарами. Мы поднимем «Веселого Роджера», выйдем в море, как в былые времена, и снова займем свои прежние места на борту. Винсент — шкипера и первого помощника, Пеллинг — квартирмейстера и боцмана, Филипс — старшего канонира. Не будет с нами только Минервы.

Почему? Минерва была беременна, и хотя срок был небольшой, ее постоянно тошнило, и мы пришли к единодушному мнению, что в таком деликатном состоянии ей лучше поберечься и не рисковать. Минерва возмущалась, доказывала, что это безопасно, приводила в пример других женщин и даже, переломив свой гордый, независимый характер, унизилась до просьб, но Винсент и Брум оставались непоколебимы, а я тем более.

Перед выходом в море мы установили на корабль дополнительные орудия, самоуверенно посчитав, что с таким арсеналом нам никто не страшен, и на следующее утро подняли якорь. Ветер дул попутный, в небе ни облачка, но Винсент был угрюм и неразговорчив. Он стоял на корме, опершись на поручни, и мрачно вглядывался в туманную даль, где остались покинутый нами остров и Минерва.

— Не беспокойся о ней, — попыталась я развеять дурное настроение шкипера, — она в безопасности. Бразильцу нужна только я, больше его никто не интересует.

Вот только уверенности в этом у меня почему-то поубавилось. Чем дальше мы удалялись от берега, тем сильнее беспокоила меня навязчивая мысль, что я чем-то напоминаю утку, отводящую лису от гнезда с птенцами, прикидываясь, будто у нее перебито крыло. С одной стороны, вроде бы все логично, а с другой… Бартоломе все-таки не лис, а матерый волк, его так просто не проведешь!

Брум приказал удвоить число вахтенных и не ослаблять внимания ни днем, ни ночью. С утра до вечера впередсмотрящие на мачтах обозревали все стороны горизонта, напрягая глаза в поисках противника и не находя никаких признаков его присутствия. Так прошло несколько дней, и даже самые стойкие и убежденные начали склоняться к мнению большинства, что Эндрюсу тогда померещилось и замеченный им корабль был тем самым легендарным «Летучим голландцем», встреча с которым, по морским поверьям, предвещает несчастье. Все чаще раздавались голоса, что мы ищем там, где бразильца нет. Так не лучше ли вернуться на Мадагаскар и дождаться, пока ситуация не прояснится?

Бартоломе атаковал нас на рассвете пятого дня, всего через несколько часов после того, как Брум принял решение прекратить крейсирование и возвращаться назад.