Грабители морей - Жаколио Луи (электронная книга TXT) 📗
Таков был способ, при помощи которого чичестерский нотариус поддерживал свою власть. Другой его способ заключался в том, чтобы доставлять «Грабителям» всяческие наслаждения и наполнять их карманы золотом. Мы уже знаем из собственных его слов, что самые надежные из бандитов были поселены на острове с тем, чтобы один год отдыхать, а другой работать – поочередно.
В несколько лет ему удалось превратить свой остров в волшебную страну, кипящую медом и млеком. Вследствие этого бандиты всячески старались отличиться, чтобы только попасть на сказочный остров, и лезли из кожи, угождая Пеггаму.
Как подойти к острову, знал только один начальник «Грабителей». Лишь только какой-нибудь его корабль приближался к водяной стене, Пеггам сейчас же запирал капитана в каюту и сам брался за руль. Также поступал он и при отъезде с острова.
Такая организация давала преступному товариществу огромную силу, но, с другой стороны, в случае исчезновения или смерти Пеггама, оно совершенно распалось бы и уничтожилось. Кроме того, поселенная на острове колония не могла бы оттуда выйти, и ей пришлось бы удовольствоваться местными ресурсами, которые хотя и значительно увеличились за тридцать пять лет, но все же, при увеличении населения, оказались бы в конце концов недостаточными.
Об этом неудобстве Пеггам размышлял не однажды, но принятие соответствующих мер постоянно откладывал. Прежде он рассчитывал непременно принять эти меры, когда сам состарится, но по мере приближения старости властолюбивый нотариус все крепче и крепче держался за свою власть и все ревнивее оберегал ее от всякого совместительства. Своему любимцу Перси он многое доверял, но ни об острове, ни о таинственном правлении товарищества «Грабителей» не сообщал ему никаких подробностей. Быть может, Пеггам в конце концов решился бы сделать Перси своим помощником и назначить его своим преемником на случай смерти, но клерк мистера Джошуа желал поскорее насладиться жизнью и кроме того, сам никого не любя, не верил и в любовь к нему Пеггама. Таким образом, Перси обманул все расчеты старика, и мы уже видели, чем кончились их отношения.
Ежегодно нотариус проводил на острове от восьми до десяти месяцев, наслаждаясь жизнью, как восточный деспот, и в то же время подготавливая будущие экспедиции. Приезжая в Лондон, он принимал от своих шпионов доклады о выслеженных больших богатствах, о положении богатых замков и отелей, об отходящих и возвращающихся кораблях и раздавал свои приказания капитанам и начальникам отделов, предоставляя им действовать за собственною их ответственностью.
В Чичестере он ежегодно появлялся тоже не более чем на один месяц. Конторою управлял его родной брат вместе с почтенным Ольдгамом. В первое время такое отношение к своему прямому делу казалось публике крайне странным, но когда клиенты убедились, что Пеггам необыкновенно выгодно помещает их деньги и платит огромные проценты, то все примирились с абсентеизмом нотариуса, и в его конторе сосредоточились чуть ли не все капиталы графства Валлийского. Бедные и богатые одинаково верили ему и стали находить вполне естественным, что он живет в Лондоне: очевидно, он там выискивал наиболее выгодное помещение для вверяемых ему капиталов.
Таково было происхождение и устройство удивительного товарищества «Грабителей», которое родилось с Пеггамом и с ним же уничтожилось в силу вещей. Вообще он был человек необыкновенно даровитый и наделал бы чудес, если бы деятельность его была направлена не на зло, а на благо.
По отъезде с острова первым его делом было обеспечить за собою исключительное им обладание. Накануне прибытия в Лондон он хладнокровно, без малейшего колебания, подошел к задремавшему у руля капитану и, быстро приподняв его за ноги, сбросил в воду.
Сделано это было так ловко и быстро, что несчастный на первых порах приписал свое падение несчастному случаю.
– Пеггам! – крикнул он, плывя по воде. – Пеггам!.. Помогите!.. Бросьте мне веревку!..
Но Пеггам сейчас же после совершения своего злодейства лег на дно лодки и притворился спящим. Бедный капитан поверил этому в простоте души. Лодка двигалась медленно, паруса ее были убраны. Утопающий пустился ее догонять вплавь и, наверное, догнал бы, но Пеггам, вдруг вскочив на ноги, поставил все паруса. Лодка помчалась быстрее. Только тут понял бедный капитан, в чем дело.
– Подлец! Подлец! – крикнул он.
От страха и волнения с ним сделались судороги, и он пошел ко дну, в последний раз прокричав проклятие своему убийце.
Злодей Пеггам остался единственным обладателем тайны Безымянного острова.
XXIII
– Пощады никому!
Герцогу Норрландскому не хотелось уезжать из Лондона, не получив достоверных сведений об участи Пеггама, так как задуманная экспедиция не могла состояться, покуда жив этот зловредный старик. Грундвиг, волнуемый дурными предчувствиями, не одобрил медлительности герцога и настаивал на скорейшем отъезде домой.
– Подожди еще сутки, – возражал ему герцог. – Ведь нам же нужно собрать справки о Пеггаме, а в Розольфсе мы не можем этого сделать.
– Как знать! – сквозь зубы бормотал верный слуга. – Там-то мы, быть может, и узнаем о нем скорее всего.
Вслух он не решался высказать своих соображений, чувствуя их неосновательность, но тем не менее его словно какая-то сила влекла поскорее домой.
– Знаешь, Грундвиг, это у тебя какая-то мания, – говорил герцог. – Ну для чего мы вернемся в Розольфсе, не узнав достоверно, куда девался Пеггам? Ведь нам опять придется ехать в Лондон, потому что эти справки для нас необходимы. Мне самому хочется поскорее казнить злодеев, но если мы не оградим себя со стороны Пеггама, то навлечем на себя погибель. Впрочем, так и быть, даю тебе слово, что если и завтра мои розыски не приведут ни к чему, то мы уедем во всяком случае.
Настойчивость Грундвига принесла свои плоды. На следующий день розольфская эскадра вышла из Лондона, а через две недели уже вступила в норрландские воды.
Вечером того дня, когда вдали показался Розольфский мыс, Грундвиг стоял, опираясь о борт «Олафа», и с глубоким умилением глядел на родные берега. Вместе с тем его сердце по-прежнему сжималось от дурного предчувствия, и он шептал про себя:
– Нет, право, какая-то беда носится в воздухе. Да сохранит Бог герцога и его семью! Да отвратит он от них погибель!
Уезжая из Лондона, герцог Норрландский оставил там своего доверенного человека в лице капитана Билля, выказавшего во время последних передряг необычайную находчивость и редкую сообразительность. У братьев Беринг ему был открыт неограниченный кредит, и вообще он получил от герцога самые широкие полномочия относительно розысков Пеггама и Перси.
Разумеется, от него никто не ожидал, чтобы он захватил в свои руки начальника «Грабителей» – это было не по силам одному человеку, но ему было поручено, если он отыщет бывшего клерка мистера Джошуа, вступить с ним в переговоры и привлечь его к союзу с норрландцами. Надо заметить, что лазутчики герцога выследили Пеггама, когда он входил в свой дом в Блэкфрайярсе, и поспешили об этом донести. Когда герцог с Грундвигом и Гуттором явились в этот дом, там уже никого не было, но оставшиеся следы ясно свидетельствовали о борьбе, происшедшей между Перси и Пеггамом. Каков был результат этой борьбы – оставалось загадкой.
Герцог мог дать Биллю лишь самые неясные указания, но тем не менее молодой человек с радостью принял возложенное на него поручение. Он успел войти в курс той тревожной жизни, которую он вел в Лондоне, недосыпая и недоедая, вечно пребывая настороже. Это он, между прочим, отыскал жилище Пеггама, хотя и поздно, так что открытие не принесло существенной пользы.
Из всех розольфцев Пеггам меньше всех знал именно Билля, и это обстоятельство, по мнению молодого человека, позволяло ему действовать смелее всякого другого. Он решил прежде всего приняться за розыски Перси, который был необходим для разъяснения того, где лежит Безымянный остров. Спасенный Ольдгам, как оказалось, не мог дать никаких географических указаний, зная об острове лишь потому, что видел однажды мельком его карту в письменном столе своего патрона.
