Федька-Зуек — Пират Ее Величества - Креве оф Барнстейпл Т. Дж. (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Так вот, караван выйдет из Панамы сегодня ночью — и возглавит его лично его превосходительство казначей столицы вице-королевства Перу — Лимы. С ним будут следовать его жена и дочь, отъезжающие домой, в Испанию. Состав каравана — четырнадцать мулов. Восемь из них будут нагружены золотом и драгоценными каменьями, а остальные шесть — личным багажом его высокопревосходительства.
За этим караваном последуют с интервалом в час или менее еще два, в общей сложности из пятидесяти мулов. Один будет везти провиант и серебро, а другой — основную часть сокровищ.
— И сокровища повезет, разумеется, средний караван?
— Нет, капитан. Порядок меняется: главный караван идет в один год первым, в другой — третьим, в третий — вторым. Но хитрость в том, что порядок следования меняют вовсе не ежегодно! Иногда три года подряд главный идет первым, иногда два. Кто не знает заранее — нипочем не угадает!
— Ладно, увидим, когда вскроем вьюки.
Дрейк приказал всем переодеться в белые рубашки — это для того, чтобы во тьме нечаянно не перестрелять своих. Отряд был разбит на две группы. Одной, во главе с Оксенхэмом и тем симарруном, что ходил в город на разведку, приказано было залечь в канаве по одну сторону дороги и пропустить караван, не обнаруживая себя до тех пор, пока последний мул не поравняется с англичанами. Другая группа во главе с ним самим заляжет по другую сторону дороги и чуть далее от Панамы — на то примерно расстояние, какое займет караван…
То есть Дрейк намеревался атаковать одновременно голову и хвост каравана: мулы ведь, как известно, имеют обыкновение ложиться, почуяв опасность. Сначала ложится вожак, за ним и все остальные. Движение прекращается…
Минуло уже тридцать пять недель после отплытия из Плимута — и нельзя сказать, чтобы удача в эти месяцы была приветлива к нему. Хотя…
— Добычи пока нет, братья мои погибли… Хотя можно на дело глянуть и с такой точки зрения: мор меня не затронул, кораблей у меня ныне больше, по тоннажу считая, чем было в начале экспедиции. Налажен союз с симаррунами. Неплохо! Но я предпочитаю иную точку зрения, третью: да, мне не везло на этот раз. Не везло сплошь. Другой на моем месте уже сдался бы и повернул назад. Но я говорю: да, была полоса невезения. Не бесконечна же она, в конце-то концов? Возможно, она уже кончается. А значит, впереди — счастливая полоса: сплошные удачи, везение и богатства. Верно, Тэд? — вполголоса говорил Дрейк моему главному герою, лежа на обочине. — Уж теперь-то нам ничего иного, кроме успеха, кажется, и не остается. Сокровища перуанских рудников — наши! Собственно говоря, теперь у меня одна забота остается: не допустить, чтобы мои люди перессорились и разодрались при дележе добычи…
Голос у капитана был веселым, но не сказать, чтобы очень уж уверенным…
Минул час. Пала тяжелая роса. Стало прохладно.
— Тэд, не заснул? Ну молодец, не спи. Мне сейчас пришла в голову одна забавная идея: иногда по Золотому тракту ходят караваны и из Номбре-де-Дьоса в Панаму: с продовольствием, почтой, модными безделушками из Испании и тому подобной ерундой. Так вот, если полоса моего невезения до сих пор не кончилась — это тотчас станет видно по караванам. Тогда к месту нашей засады подойдут одновременно два каравана с разных сторон. Понимаешь, Тэд: одновременно. А у нас не хватит людей, чтобы напасть на два каравана враз.
…И тут, точно горькое подтверждение его слов, со стороны Вента-Крус раздалось позвякиванье колокольчиков. То шел в Панаму караван с продовольствием!
«Эх, только бы! Только бы караван с сокровищами не сейчас подошел сюда! Ну хоть бы на четверть часа припозднился! А еще лучше бы — на полчаса!» — подумал Федор. О том же, надо полагать, думал (возможно даже и — молился!) Дрейк, и симарруны, и те из матросов, кто сознавал, в чем дело.
Но нет, Караван из Номбре-де-Дьоса только-только миновал засаду, последний мул его только-только протрусил мимо Оксенхэма, когда раздались звуки точно таких же колокольчиков со стороны Панамы. Приближались наконец сокровища Перу, которые уже тридцать девять лет дразнили воображение джентльменов удачи!
Караван с сокровищами приближался. Осталось триста ярдов… Двести… Полтораста… И тут случилось то, что не нарушило — нет, происшедшее до основания разрушило весь ход операции! Из придорожных кустов поднялся, шатаясь, очень высокий человек в белой рубашке. Заплетающимся языком он изрыгал чудовищные богохульства в адрес Испанской империи, католической религии и климата перешейка.
Он бросился к… к последнему мулу каравана с продовольствием, идущего из Вента-Крус в Панаму. В следующее мгновение на него кинулся симаррун, таившийся в засаде рядом, сбил с ног и зажал рот. Но было уже поздно: всадники, едущие в авангарде каравана с сокровищами, заметили белое пятно рубашки англичанина. Один из них поворотил своего коня, подхлестнул его и поскакал в сторону Панамы, то есть к основной части каравана.
Дрейк не понял, что именно произошло. Ему лишь показалось, что караван с сокровищами остановился: колокольцы затихли. Капитан заподозрил что-то неладное, но все еще надеялся на скорую встречу с казначеем города Лимы…
Но казначей был не просто осторожен и подозрителен (без этих качеств он не продвинулся бы по службе в своем ведомстве), он был еще по природе своей трус. Поэтому он принял меры — и, конечно же, это были меры предосторожности, умелые и надежные. Услышав от подскакавшего из головы каравана всадника о подозрительном белом пятне, мелькнувшем в кустах у дороги (бессвязных проклятий Роберта Пайка не услышали именно те, кому они были адресованы. Только кое-кто из своих. Впрочем, дела это не меняло), казначей приказал всему каравану остановиться. Мулов свели на обочину и пропустили вперед второй караван — гот, что вез продовольствие и серебро.
Когда караван поравнялся с местом засады, Дрейк дал сигнал к нападению.
Захватили-то караван легко. Но вот когда дело дошло до вскрытия вьюков — ни золота, ни драгоценных камней ни в одном не оказалось. И только тут Дрейку толком, в подробностях рассказали о выходке матроса Пайка. Как и о том, что в сторону Панамы ускакал испанец из авангарда так и не появившегося у места засады каравана сокровищ.
Опять ему срывали блестяще задуманную операцию! Опять от внезапности действий к самому их началу не оставалось ни-че-го. Полоса невезения явно еще не пройдена им до конца. Впору было завыть! Любой другой на его месте признал поражение и отступился
от намерения разбогатеть за один рейс. Любой другой… Но это был Фрэнсис Дрейк!
И он отдал приказ: готовиться к бою. А симаррунам — выслать в сторону тихоокеанского побережья разведку. Лазутчики вернулись скорее, чем их ждали, с известием, что от Панамы по «Золотому тракту» движутся вооруженные испанцы. Человек до полусотни.
Через час испанцы поравнялись с засадой. Завидя в сумраке смутные фигуры, испанский офицер крикнул:
— Эй, именем короля, кто вы такие?
— Англичане, — кратко ответил Дрейк.
— Откуда принесло этих еретиков на верную погибель? — менее громко, но в ночной тишине хорошо слышно, спросил офицер и снова закричал:
— Сдавайтесь во имя короля Филиппа Второго! Даю слово офицера и дворянина, что я встречу вас со всем почтением!
— Спасибо, не нужно, — с издевательской вежливостью отвечал ему Дрейк. — Во имя Ее Величества королевы Англии я найду свой путь.
И началась перестрелка во тьме. Пули с обеих сторон летели наугад. Но симарруны, подобно кошкам видящие во тьме, стреляли из своих луков куда точнее — и притом бесшумно, поэтому испанцы сосредоточили огонь на англичанах — тут по крайней мере вспышки видны при выстрелах! Дрейк был легко ранен, а один из матросов — убит. Тогда Дрейк свистком собрал своих людей и бросился во главе них вперед с криком: «Святой Георгий и Англия!»
Испанцы начали отступать в направлении небольшого форта, расположенного близ дороги, в сторону Вента-Крус. Но тут симарруны выскочили из засады со своим, наводящим на испанцев остолбенение от ужаса, боевым кличем: «Йо-пе-хоу!» Тут испанцы прекратили бой и кинулись наутек!
