Король абордажа - ван Викк Мэсон Френсис (список книг .txt) 📗
— До отплытия я бы хотел обосноваться здесь, — заявил Поль Меньер, близкий приятель Армитеджа, который раньше был студентом-юристом. — Если я увижу еще один разлагающийся труп, я просто свихнусь.
Под высоким деревом братья приготовили пищу, запили обед вином и, вытянувшись, приготовились вздремнуть, пока солнце не уйдет из зенита и не станет прохладнее.
— Как вы думаете, сколько составит наша доля? — спросил Уоррен Клер, загорелый, покрытый татуировками боцман с «Дельфина». — Я думаю, не меньше трехсот дукатов.
— Нет, больше…
Не обращая внимания на разворачивающуюся дискуссию, Дэвид лежал на спине и думал о том, что его волновало. Доктор Эксквемелин оказался совершенным шарлатаном и к тому же грязнулей. Его надо было разоблачить, Этот мерзавец совсем не заслуживал трех дополнительных долей, которые полагались врачу. Да он смыслит в хирургии не больше самого тупого юнги! И к тому же жестокий подлец и мастер на клевету.
Заложив руки за голову, Армитедж вздохнул и улыбнулся, когда Клер захрапел. Сквозь полусомкнутые веки он заметил оленя, который вышел посмотреть на этих пришельцев, вторгнувшихся в его лес. Большие живые глаза зверя и его шевелящиеся уши напомнили ему об охоте в Виргинии.
Виргиния! Его снова захватило непреодолимое желание как можно скорее увидеть великолепную, залитую солнцем Чесапикскую бухту с прекрасным водопадом и буйной природой. Сейчас он уже более чем удовлетворил свою жажду к приключениям и путешествиям. В результате похождений за последние три года он после этого плавания сможет купить доходное место в одной из северных колоний.
Армитедж задремал, но мозг его все еще был занят проблемой лживых доносов Эксквемелина. Как только Морган позволяет себя обманывать? Вдыхая душистый цветочный запах, Армитедж задумался о Моргане, этом странном, полном противоречий человеке, которого он так хорошо узнал за эти годы. Он думал о Гарри, диком и свирепом, который возглавил атаку на Сан-Иеронимо. Но это совершенно не тот Морган, которого он слушал на Ямайке: умный, проницательный стратег, который объяснял, почему следует захватить Санта-Каталину.
«Если его поддержать, — сказал себе Армитедж, — то Гарри Морган станет величайшим английским завоевателем нашего времени».
«Интересно, — текли дальше его мысли, — сколько придется выложить за место врача, скажем, в Нью-Хевене? Три тысячи фунтов, а может, четыре? Да, четырех тысяч должно с лихвой хватить».
Он свернулся калачиком и заснул. Он не знал, сколько Проспал, когда его разбудил тревожный крик.
Резко открыв глаза, он увидел множество смуглокожих лиц, сгрудившихся у костра. На них были железные латы, грязные желтые мундиры и высокие кожаные ботинки. Испанцы!
Армитедж решил умереть, раз уж ему так суждено, но не сдаваться. Об этих солдатах необходимо предупредить Моргана. Он не успел схватить оружие, поэтому отбивался голыми руками, пока его не ударили по голове тупым концом алебарды. Перед глазами все закружилось, и Дэвид Армитедж надолго впал в забытье.
Только благодаря своему на редкость тонкому слуху маленький аптекарь сумел заранее почувствовать приближение солдат и незамеченным шмыгнуть в кусты. Там он притаился и принялся решать проблему, что ему будет выгоднее: присоединиться к напавшим или поспешно вернуться, чтобы предупредить адмирала лютеран?
Чашу весов перевесила всем известная щедрость Моргана по отношению к тем, кто оказал ему услугу, поэтому, пригибаясь и шныряя между кустов, Альварадо Давилла мчался по лесу, пока снова не оказался на Камино Реал. А там аптекарь развил такую скорость, что у адмирала оказалось достаточно времени, чтобы выставить в засаду отряд в сотню лучших стрелков. Он давно уже не пользовался луками, хотя стальная стрела могла в абсолютной тишине спокойно пробить стальные латы толщиной в четверть дюйма на расстоянии в сто ярдов.
Поэтому никто не был озадачен, когда на дороге появился дон Аугустин со своими людьми и выслал вперед трубача с белым флагом. Испуганный и дрожащий трубач объявил адмиралу Моргану, что если он немедленно не уберется отсюда вместе со своими войсками, то ему не будет пощады от солдат его католического величества.
Развалившись на возвышении на импровизированном троне в богато украшенной зале королевской таможни, Морган принял посланца. Он улыбнулся и фыркнул, а потом поистине гомерически расхохотался. К этому хохоту дружно присоединились капитаны и их помощники. Они смеялись так, что у них слезы выступили на глазах.
Неожиданно адмирал перестал смеяться и наклонился с кресла:
— Убирайся с моих глаз, щенок, и передай своему драгоценному начальнику, что если он не заплатит мне сто тысяч золотом, то я разрушу его крепости и сожгу город.
Медленно тянулись дни, пока награбленное добро постепенно уносили на берег с помощью добровольцев из индейцев, которые всегда были рады помочь всем врагам испанцев, упаковывали в тюки и грузили на пиратские корабли.
— Ха! Похоже, прибыл выкуп, — воскликнул рыжебородый боцман, командир отряда, охранявшего батареи, которые держали под прицелом подходы к Порто-Бельо со стороны Панамы. Прибывшая депутация привезла с собой свиток — послание от главнокомандующего армией и губернатора Панамы, который они желали вручить его превосходительству адмиралу.
Генри Морган лично наблюдал за погрузкой, записью и оценкой драгоценностей, а потом принял документ. Пробежав его глазами, он разразился жуткими проклятьями, которые быстро сменились таким громким хохотом, что один испуганный пират уронил мешок с серебряными монетами, и они рассыпались среди мебели, свертков тканей, коробок, шкатулок и сундуков.
— Прочти, Гарри, что еще нам пишет старый осел?
— Ну, он просит, чтобы я предоставил в его распоряжение образец оружия, с которым мы одержали такую доблестную победу над таким славным городом! Как вам это нравится? Энох, как по-твоему, что ему послать?
Уроженец Новой Англии задумчиво хлопнул себя по щеке, где сидел москит. Все капитаны удивленно переглянулись, когда он вытащил из-за пояса пару превосходных французских абордажных пистолетов.
— Вот оружие, которым я убил Кастельона. Подойдет в качестве образца?
— Клянусь хвостом сатаны! У тебя отличное чувство юмора, Энох, — воскликнул Морган. — Ты решил эту проблему. Уилл! Оторви мне кусок от той расшитой золотом юбки, а ты, Ахилл, дай мне пару пуль. Кэт, — проревел Морган. — Напиши послание доблестному и храброму превосходительству дону Аугустино де Бракамонте. Напиши, что это «превосходный образец» того оружия, с которым мы взяли Порто-Бельо. Скажи ему, что он может держать у себя пистолет год, а через год мы придем за ним.
Итак, после двухнедельной оккупации города пираты разломали три пушки, которые они решили не брать с собой, и отплыли, нагрузив трюмы золотом и забив все палубы тремя сотнями надежно закованных в кандалы рабов.
— Ну, Гарри. — Джекмен, стоя вполоборота, наблюдал, как земля Кастильо-дель-Оро постепенно скрывалась из виду. — Ты завоевал береговому братству победу, о которой будут говорить по всему свету. Думаю, ты доволен?
Адмирал улыбнулся.
— Неплохо, Энох, для первого настоящего удара.
Они стояли вдвоем и смотрели на бегущие облака.
Заметив на лице уроженца Новой Англии озабоченное выражение, Морган спросил его о причине беспокойства.
— Я подумал о том, как нас встретит сэр Томас, потому что в комиссии сказано…
— …что нам дается каперское полномочие на военные действия с донами на море, и только. — Морган, нахмурившись, сплюнул через поручень. — Я надеюсь, что размер доли сэра Томаса и короля убедит их отнестись к этому разумно. Я рассчитываю на это.
Джекмен немного помолчал, а потом произнес:
— Я думаю, ты прав, но…
— Но что?
— Ты помнишь этого напудренного секретаря из Уайтхолла, этого труса Бекфорда? Разве он не постарается причинить нам неприятности, даже если сэр Томас согласится с нами? Как, по-твоему, белоручки лорды Торговой палаты посмотрят на твой набег? У капитана Мингса, мне помнится, конфисковали все его богатство, а самого повесили за гораздо менее наглое нарушение комиссии. Эти проклятые законники в Англии никогда не смотрят на дело с нашей точки зрения.
