Тайны знаменитых пиратов, или «Сундук мертвеца» - Белоусов Роман Сергеевич (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
Он «метался по всему кораблю, – так описывает его в своем романе Г. Мелвилл, – подобный огню святого Эльма, пляшущему в бурю то тут, то там на кончиках реев и мачт». Раззолоченный рукав его парижского кафтана повис лохмотьями, открыв всем взорам синюю татуировку, и эта рука, поднятая в яростном жесте среди клубов порохового дыма, сеяла суеверный ужас… Рука эта не дрогнула и тогда, когда паника охватила моряков. Это случилось после яростных залпов «Сераписа», когда была снесена мачта, а вместо парусов остались одни тряпки.
Казалось, что продолжение боя равносильно смерти. Один из младших офицеров, охваченный ужасом, начал молить о пощаде, тогда коммодор выхватил из-за пояса пистолет и уложил паникера на месте. Только неукротимость духа Пола Джонса, мужество его матросов и меткая стрельба тех, кто засел на мачтах, помогли выстоять «Бедному Ричарду» в этом многочасовом ожесточенном бою.
К исходу третьего часа сражения положение «Бедного Ричарда» действительно казалось безнадежным всем, кроме его капитана.
На судне полыхал пожар, в трюме стояла вода на полметра, противник не прекращал яростного огня. Любой на месте капитана спустил бы флаг, но не таков был Пол Джонс, не в его правилах было отступать. В этот момент с борта «Сераписа» вновь донеслись слова: «Вы сдаетесь?» На что Пол Джонс прокричал изо всех сил: «Не сдаюсь, а даю сдачи!»
И он выиграл эту битву. В половине одиннадцатого Пол Джонс дал двойной залп по грот-мачте «Сераписа», и она рухнула, вызвав полное эамешательство в радах противника. Капитан Пирсон не выдержал и решил спустить флаг. После чего с галантностью истинного джентльмена передал свою шпагу победителю. Оба они спустились в каюту Пола Джонса, чтобы выпить здесь по стакану вина, как того требовал тогдашний военный этикет.
Надо думать, что в этот момент капитаны помянули погибших в этой жестокой битве: их насчитывалось около половины всех участников боя с той и другой стороны. И может быть, именно тогда Пол Джонс произнес свои известные слова о том, что «человечество не может не испытывать отвращения и не сокрушаться при виде тех гнусных последствий, к которым приводит война». Эти слова прославленного флотоводца дали основание С.-Э. Морисону заявить, что «Пол Джонс любил сражаться, но ненавидел войну».
К концу боя «Бедный Ричард» был в жалком состоянии. Вода в трюмах все прибывала. На палубе не было живого места. Рангоут и такелаж, иначе говоря – мачты, стеньги, реи и т. д., все паруса и снасти были уничтожены, руль сорван, кормовая часть палубы с минуты на минуту могла рухнуть. По-прежнему на борту бушевал огонь. Но теперь с ним никто уже не боролся. Оставаться на таком судне, походившем на скелет, было опасно.
Пол Джонс с остатками команды перешел на «Серапис». А «Бедный Ричард» покачнулся, показалось, будто он тяжко вздохнул, накренился на левый борт и скрылся под водой, сопровождаемый, как погибший герой, пушечным салютом, прозвучавшим с «Сераписа».
На захваченных кораблях Пол Джонс решил идти в Голландию. Надо было починить потрепанные суда, да и многие матросы, в том числе и сам коммодор, были ранены и нуждались в лечении.
Голландцы разрешили войти в порт, но воспротивились тому, чтобы на захваченных английских кораблях развевался американский флаг. У нейтральной Голландии еще не было дипломатических отношений с Америкой. Поэтому Полу Джонсу предложили или поднять на трофейных судах французский флаг, или отправить их в США. Он отверг и то и другое предложения и поступил по-своему: оба корабля послал в подарок французскому королю.
Победа Пола Джонса и его щедрый дар произвели в Париже настоящую сенсацию. По словам Б. Франклина, в продолжение нескольких дней во французской столице ни о чем другом не говорили, как о подвиге, храбрости и необычном подарке американского капитана.
Когда же три месяца спустя в Париж явился и сам герой, его встретили с триумфом, какого удостаивали лишь великих полководцев. Сам монарх Людовик XVI соизволил принять коммодора в королевском дворце, наградил его орденом и вручил шпагу с золотым эфесом. В тот же день, сверкая новеньким орденом на мундире, при шпаге. Пол Джонс посетил оперу, где был приглашен в ложу королевы. Под гром рукоплескающего зала его увенчали лавровым венком, как римского триумфатора. И герою Фламборо-Хед показалось, что он достиг высшей чести и славы, всего, о чем мечтал, к чему был далеко не равнодушен.
Не забыли отметить заслуги коммодора и на его второй родине. В честь Пола Джонса выбили золотую медаль. Кроме того. Конгресс постановил выразить ему от имени народа благодарность за то, что он поддержал честь американского флага.
На корабле «Ариэль» Пол Джонс вернулся в Америку. Его назначили старшим офицером флота и поручили наблюдать за строительством первого линейного корабля, флагмана флота «Америка».
Моряк, назначенный капитаном на этот корабль, стал бы и командующим всеми военными силами страны. И воображение Пола Джонса рисовало ему волнующие картины, как под орудийный салют и бой барабанов он поднимется на мостик флагмана в новеньком адмиральском мундире. Но судьба распорядилась по-иному. К тому времени, когда фрегат «Америка» сошел со стапелей и закачался на плаву, Англия признала независимость своих бывших колоний в Северной Америке. Был заключен мир, многолетняя война закончилась. Конгресс постановил распустить военный флот, а фрегат «Америка» передать своему французскому союзнику,как бы в компенсацию за сепаратный мир, заключенный с Англией.
Вместе с построенным, можно сказать, его руками кораблем, с которым Пол Джонс связывал столько надежд, флотоводец, оставшийся без флота, покинул свою вторую родину. Он рассчитывал, что во Франции, где еще недавно ему воздавали поистине королевские почести, для него хватит дела. И вновь его надежды не оправдались.
Пока «Америка» пересекала океан, был подписан янгло-французский договор о мире и военному моряку вежливо предложили переменить местопребывание, дабы не смущать англичан, по-прежнему считавших Пола Джонса пиратом и не желавших забывать прошлого.
Что было делать прославленному мореходу? Имение продано, деньги израсходованы, возвращение на старую родину, в Англию, заказано. В этот трудный момент он узнает, что в русский флот набирают опытных иностранных моряков. Что ж, рассуждает он, служил двум, послужу и третьему.
На службе в России
Когда небольшой бот, предназначенный для коротких морских прогулок, покинул копенгагенский порт, малочисленная команда не подозревала, что ей предстоит утомительный и опасный переход.
Нанявший судно незнакомец, хорошо заплатив, желал, как он объявил, лишь подышать воздухом в открытом море. Вскоре, однако, погода испортилась. Владелец бота предложил вернуться. Тогда, к удивлению всех, незнакомец, а это был не кто иной, как Пол Джонс, наставил на рулевого пистолет и приказал держать курс дальше в открытое море.
Так под угрозой, после четырехдневного плавания утлое суденышко пересекло Балтийское море и бросило якорь в порту Выборга. Поль Джонс вышел на русский берег. Отсюда добрался до Ревеля, а дальше по суше проследовал в Петербург.
Переход его на русскую службу был совершен с согласия Т. Джефферсона, тогдашнего американского посла в Париже и старого приятеля Пола Джонса, и по договоренности с русским посланником И. М. Симолиным.
Тотчас по прибытии в столицу, где его именовали Паул Жонес, он был зачислен на русскую службу сначала «в чине флота капитана ранга генерал-майорского», а спустя некоторое время указом Екатерины II, удостоившей его аудиенции, был определен контр-адмиралом в Черноморский флот.
Таким образом, лишь в России Пол Джонс получил звание, о котором давно мечтал. И вообще, в русской столице его встретили как нельзя лучше. Ему оказывали всяческие любезности. Когда сама императрица приняла знаменитого моряка, тот преподнес ей новую Американскую конституцию, не задумываясь о том, какое это может произвести впечатление на царскую особу.
