Тайные фрегаты - Лаптухин Виктор Владимирович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Отлучаться из конторы Ивану не велели. Даже ночевать пришлось в каморке, расположенной между конторкой и складом. Вся она была заставлена шкафами с картонными папками и какими-то коробками. На складе постоянно находилась пара широкоплечих охранников, своим говором и повадками сильно смахивавших на морских пехотинцев. Все дни уходили на изучение карт и лоций побережья западноевропейских стран, а также на чтение очень интересных, но не имевших отношения к торговле бумаг. Несколько раз в контору заходил благообразный священник. Немногословно, но очень толково он поведал об основах тайнописи и разгадывании шифров, о том, как не оставляя следов вскрыть запечатанное письмо, ознакомиться с его содержанием и обратно запечатать.

Однажды Ивана подняли среди ночи и отвезли в Дувр. Здесь дали краткие наставления, а затем в одежде рыбака погрузили на борт небольшого суденышка. Его команда собралась на лов сельди, но под сетями хранила мушкеты. Потом было плавание к берегам Франции, где в условленном месте выгрузили ящик и приняли неизвестного человека с толстой сумкой в руках. На обратном пути встретились с французским дозорным ботом. На предложение остановиться и выяснить некоторое вопросы ответили стрельбой и скрылись в тумане.

На английском берегу капитан Хинсток похлопал лейтенанта Карпентера по плечу и радостно сообщил, что тот выдержал и это испытание. Пока можно отдыхать и ждать новых приказаний.

О том, что в Лондоне находится российский посол, Иван знал. Знал и то, что это никто иной, как знакомый еще по Амстердаму боярин Андрей Артамонович Матвеев.

Но возле его дома, как и возле каждого знатного иностранца, всегда толклись разные неприметные личности. Следили за всеми приходившими и уходившими из посольства, а также друг за другом. Лейтенанту королевского флота, да еще оказавшемуся причастным к деликатным делам, лучше около них и рядом не стоять.

А вот за посольскими слугами наблюдение велось не столь строго. Как-то рано утром Иван заметил посольского повара, спешившего на рынок за покупками. Как бы случайно оказался рядом с ним у одного прилавка. Услышал, как он торгуется с продавцом и свою корявую английскую речь сдабривает ядреными московскими словечками. Немного погодя и сам приценился к телячьей ноге, спросил совета относительно качества мяса. Разговорились и перешли на русский. Повар согласился взять записку на имя посла, к ней за свои труды получил полновесный испанский дублон.

На следующий день повар кивнул Ивану, как старому знакомому. На перекрестке постояли рядом, поглазели на новые штуки сукна, которые приказчики раскладывали в окне лавки. Мимо проехала карета, и сидевший в ней человек, приоткрыв занавески, тоже взглянул на новый товар и тех, кто стоял возле лавки.

Под вечер повар зашел выпить пива в гостиницу, где теперь проживал Иван. На улицу вышли врозь, но пошли в одну сторону. Так и оказались в тихом переулке, куда не доносился шум с набережной. Повар постучал в дверь невысокого дома, на котором висела потемневшая вывеска какого-то торговца.

В небольшой комнате у тлеющего камина сидел сам российский посол. За прошедшие годы он мало изменился. Одет все также щеголевато, чисто выбрит, благоухает духами. Но на лбу прибавилось морщин, взгляд стал суровым. Все же веселая ямочка на подбородке осталась, а уголки губ, как и раньше, таили усмешку.

— Здравствуй, Иван, — негромко произнес Андрей Артамонович. — Рад видеть тебя живым и здоровым. Возмужал ты, плотников сын, сразу можно в гвардейский полк записать, в первую шеренгу поставить. Рассказывай, где тебя носило?

Слушал внимательно, порой удивленно поднимал брови. Задавал короткие вопросы и только качал головой. Под конец рассказа любезная улыбка исчезла с его губ.

— Андрей Артамонович, помогите вернуться домой, — закончил Иван. — Знаний и опыта на чужой стороне набрался, пора и Отечеству послужить. Сейчас меня на новую службу определили, чтобы воевал тайно, под чужим флагом. Сунут куда-нибудь, куда своих посылать жалко, да и бросят. Им победа, а мне в чужом пиру похмелье. На Руси, как я слышал, государь Петр Алексеевич построил флот, и наши корабли уже вышли в море.

— Ты, Иван, на английской службе преуспел, чин получил немалый. А дома придется начинать с рядовых постов, и оплата будет поменьше.

— В Англии хорошо живется тому, кто имеет сильную родню и поместья. Простым людям приходится трудно, каждый заботится о себе сам. Вчера видел знакомого боцмана. Стоит на площади, шея и руки в колодках, а над головой надпись — «Лентяй». Оказалось, уволили из флота по болезни, дали смешную пенсию, а потом загнали в работный дом. Там по 12 часов в день трепал пеньку. За то, что не смог выполнить урок, выставили старика у позорного столба. Заплатил за него штраф, только знаю, что скоро он опять там окажется…

Иван замолчал. Не стал вспоминать других моряков, списанных на берег по разным причинам. Да и не расскажешь всего. Одному на чужой стороне порой приходится очень тяжело. И страшно! Ну да послу этого не понять, он лицо казенное. За ним Держава!

— Не приведи Господь заболеть, руку или ногу потерять! — вырвалось у Ивана. — Дома-то хоть милостыню подадут, а здесь такое запрещено. О свободах и правах на всех углах кричат, а наделе ходи с опаской, власти хвали, о своих мыслях молчи…

— Ну, положим, длинные языки и на Москве укорачивают, да и с бродягами разговор короткий, — усмехнулся посол. — Англичане народ веселый, после работы не прочь выпить, поплясать и на кулачках подраться. Это королева Анна возлюбила тишину и благопристойность. По воскресениям все увеселительные заведения закрыты, даже катание на лодках осуждается. Но женщину можно понять. Парламент постановил, что после ее смерти на британский престол вступит ганноверский курфюрст Георг Людвиг, внучатый племянник Карла I. Этого князька Анна люто ненавидит, называет «немецким медведем». Издевается над тем, что в своей крохотной столице он построил дворец — жалкую копию Версаля, а сам трясется над каждым медяком. В Ганновере [57] все сделки свыше 12 фунтов заключаются только с письменного разрешения самого Георга.

— И этот крохобор станет английским королем?

— Если выживет кто-то из детей Анны, то не станет. Но хотя королева и рожает чуть ли не каждый год, ее дети умирают один за другим. Муж Анны, датский принц, всем чужой. Он, конечно, получил почетную должность лорда-адмирала, но кроме охоты и выпивки ничем не интересуется. Кстати, верно, что он еще возглавляет и секретную службу Адмиралтейства?

Вопрос не смутил Ивана. Хочешь вернуться домой — сослужи службу Отечеству.

— Всеми тайными делами ведает секретарь Филипп Стефенс, о нем мало знаю. В нашу контору почти все заграничные письма приходят на имя торговца Брайана. Все они передаются мистеру Дефо.

— Какому Дефо? Тому, что издает газету «Обозрение»? — глаза Андрея Артамоновича азартно блеснули.

— Того самого. В иностранных делах он разбирается отлично.

— Ну и новость! — воскликнул посол. — А ты знаешь историю самого мистера Даниеля Дефо? Нет? Тогда послушай.

Рассказывать посол умел, говорил кратко и ясно, словно по книге читал. Оказалось, что в молодости мистер Дефо участвовал в мятеже против тогдашнего короля. Бунтовщиков разгромили и перевешали, а он, один из немногих, получил помилование. Стал виноторговцем и побывал в соседних странах. Вернулся и принялся писать статьи в газетах. Не боялся высказываться о таких делах, какие обсуждают только шепотом в темных углах. За эти писания опять чуть не попал на виселицу. Обошлось и на этот раз, но три дня у позорного столба Дефо простоял.

— Чем же он провинился? — полюбопытствовал Иван.

— Написал поэму «Чистопородный англичанин» и очень обидел тех, кто в годы гражданской войны и политических перемен разбогател и занял место древних фамилий. Сегодня эти новые дворяне кичатся деньгами и титулами, считают себя основой британской нации.