Непотопляемый «Тиликум» - Гильде Вернер (книги онлайн полные версии .TXT) 📗

3 сентября море наконец успокоилось, и мы решили снова поставить грот-мачту покапитальнее. Из палубы от старой мачты торчал приличный пень сантиметров 90 в длину. Уцелел, запутавшись в вантах, и второй обломок длиной почти семь метров. Мы аккуратненько наложили на места переломов шины, на которые пошли рейки внутренней каютной обшивки, и прочно стянули обломки тросами. К новой мачте мы приладили весь необходимый стоячий и бегучий такелаж. Из обломков бизани я сделал козлы. Точнее говоря, связал между собой верхушки обеих частей, нижние же их концы закрепил на планшире. Крепкие тросы, как штаги, поддерживали козлы спереди и сзади. К верхнему перекрестью я подвесил верхний блок тали, а нижний закрепил на новой мачте, чуть повыше ее центра тяжести.

Проверив еще разок всю конструкцию на прочность, я попросил Фреда и Сэма поработать хорошенько на этих талях.

Оба принялись за работу. Мачта повисла над палубой. С грехом пополам я подтянул ее шпор к пяртнерсу.

— Теперь майна помалу!

Шпор мачты исчез под палубой. Я с силой поднажал на мачту плечом, и вот она уже стоит, как свечечка в подсвечнике. Все остальное было детской игрой. К вечеру, оставляя за кормой по четыре мили в час, мы шли уже курсом вест. На борту царило великолепное настроение, как всегда, когда безносая промахнется своей косой.

9 сентября мы увидели землю, а 10 вечером стояли уже в гавани Хабу, рыбачьей деревушки близ Иокогамы.

В последующие дни мы латали всевозможные дырки, которых до сей поры не замечали. Потом Стоун и Винсент продали корпус своей яхты, после чего оба благополучно отбыли в Англию на почтовом пароходе.

22

Я получаю свои деньги. Моя книга. Новые планы. Владелец автобусов.

Понятно, о нашем плавании раструбили все газеты. Я воспользовался обстоятельствами и в одном интервью вставил между прочим, что неплохо бы японскому правительству заплатить мне теперь мои денежки.

Не знаю, то ли газетные репортажи повлияли, то ли действительно все формальности наконец были выполнены, только вскоре временно исполняющий обязанности высокочтимого комиссара по выплате компенсаций тюленебоям-промысловикам, следуя распоряжениям самого высокочтимого комиссара, отсчитал причитающуюся мне сумму в чудесных зелененьких долларовых бумажках.

Несколько дней спустя ко мне явился некий мистер Глейзер. Вместе с мистером Джильбертом они владеют в Токио издательством, выпускающим книги на английском языке.

— Почему бы вам не описать ваши приключения и не опубликовать книгу «в нашем издательстве? — спросил мистер Глейзер.

— Я моряк и писать книги не умею.

— Человек сумеет все что угодно — надо только решиться.

«А ведь парень прав», — подумал я. И решился.

Первым делом мне выплатили задаток. Никогда за всю мою жизнь такого со мной еще не бывало. Но потом мне пришлось основательно потрудиться. Мистер Глейзер придумал отличный метод работы:

— Лепите скелет, мистер Восс, а уж мясом под перьями наших умельцев он живо обрастет.

Иной раз мясо к костям приходилось не очень-то впору, но мистер Глейзер говорил, что настоящему писателю из-за таких мелочей расстраиваться вовсе ни к чему. А ведь он-то в этой кухне, надо думать, разбирался. По завершении рукописи я получил вторую часть гонорара. Это мне так понравилось, что я всерьез начал подумывать, а не написать ли мне еще несколько книг, чем больше, тем лучше.

Я с нетерпением ждал выхода моих воспоминаний, и вот наконец настал этот счастливый день. В руках у меня была книга: «The Venturesome Voyages of Capt. Voss» [54]. Я не удержался от искушения послать один экземпляр в Хорст.

В августе 1914 года разразилась война. До сих пор толком не пойму, для чего вдруг европейцам потребовалось взаимное истребление. Оно, конечно, руки-то у людей всегда чешутся. Дрались же мы между собой, скажем, в кубриках на больших парусниках. Но ведь всего лишь дрались. До смерти-то никого не забивали…

Из-за войны мне ничего не оставалось, как отправиться с ближайшим пароходом в Сан-Франциско, а оттуда в Викторию (Британская Колумбия).

В деньгах я вообще-то не нуждался, но мне очень хотелось подыскать себе подходящее занятие. Наняться на какой-нибудь пароход? Легче легкого: теперь, в войну, число их заметно прибавилось. Однако давнему своему твердому решению я изменять ни в коем случае не собирался. Плавать на пароходах — никогда, разве что пассажиром.

Однажды я поделился этими заботами со своим добрым другом доктором Мартенсом.

— Джон, — сказал он, — ты мучаешься от скуки. Тебе непременно нужно заняться чем-нибудь полезным.

— Это я знаю, док, но только вот чем?

Мы еще разок подробно обсудили проблему, и в заключение доктор Мартенс сделал мне неплохое предложение.

— Послушай-ка, ты ведь, наверное, знаешь мистера Кингстона?

— Это у которого два автобуса?

— Точно. Так вот. Кингстон умер, и его вдова не знает теперь, что с ними делать.

— Ради бога, уж не собираешься ли ты женить меня на ней?

— Нет, но она охотно продала бы тебе эти автобусы, и притом не запросила бы дорого.

— Да ты, видать, слегка того, доктор, — сказал я.

Но Мартенс рассеял мои сомнения самым убедительным образом.

В конце концов я купил-таки оба страшилища. Более того, я выучился сам водить автомобиль и выправил даже в полиции водительские права.

Изредка, когда выпадает свободная минутка, я езжу на своей машине (есть у меня и она) к пляжу. Бесконечной чередой катятся длинные океанские волны. У самого берега они разбиваются и обращаются в ревущий прибой. И вот уже гигантская эта масса воды, все еще грозная и могучая, истаивает и рассеивается ручейками в песке. Обессиленная, стекает вода обратно в море и опять бьет о берег, сливаясь с новым буруном.

Волны вздымаются и рушатся. Откуда они пришли — от Гаваев, Японии или Гвинеи, — кто знает. Медленно бреду я обратно к машине. Стоит ли печалиться, Ханнес? Повидал ты на своем веку побольше, чем миллионы других людей. А ведь это, пожалуй, получше, чем стать миллионером.