Берег черного дерева и слоновой кости (сборник) - Жаколио Луи (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Капитан слушал старика, не перебивая.
— Что же здесь происходит? — бормотал он в недоумении. — Расскажите мне толком, и если вам нужен защитник…
— Это очень печальная история, — сказал после некоторого колебания Розевель, — но тебе следует все-таки узнать ее. Быть может, еще не слишком поздно, и тебе удастся спасти его.
— Кого?
— Твоего дядю Магнуса… Выслушай меня спокойно, — продолжал старик. — Тебе нечего опасаться: никто, кроме меня и Грундвига, не знает о существовании потайной лестницы, и нас здесь никто не потревожит. Впрочем, при первом подозрительном шуме я сумею надежно спрятать тебя.
— Хорошо, Розевель, я слушаю тебя.
— Узнай, во-первых, что я на два года моложе твоего отца, хотя по виду намного старше. Не удивляйся этому. Я перенес столько страданий, что силы мои надломились… Масло в лампе выгорело почти до последней капли, и в один прекрасный день я угасну незаметно для самого себя. Но довольно обо мне. Тебе известно, что Биорны владели огромным рыболовным флотом и занимались более семи веков ловлей рыбы и охотой на китов? Видишь эти книги в шкафах? — спросил Розевель. — Это все корабельные журналы. Так вот, когда твоему дяде, Магнусу Биорну, исполнилось четырнадцать лет, у него в голове прочно засела одна идея. Просматривая корабельные журналы наших капитанов, собранные здесь, он заметил во всех одну любопытную подробность. При наступлении холодов, когда корабли возвращались в Розольфс, чтобы не застрять во льдах, со всех концов Европы тянулись птицы, направляясь к Северному полюсу. Пролетали они в таком количестве, что застилали небо. С наступлением весны птицы возвращались обратно. Очевидно, что они летели на север не за льдом, если убегали от сравнительно легкой европейской зимы. И, следовательно, там, на севере, около полюса, должна была быть страна, изобилующая болотами, реками, быть может, даже свободное ото льда море, берега которого покрыты густой растительностью, в которой мириады птиц могли найти себе пропитание. Об обширности этой земли можно было судить уже по количеству улетающих туда птиц. Эта-то неизвестная обетованная земля и была причиной гибели моего господина. Он задался целью открыть ее… «Розевель, — твердил он мне постоянно, — мы с тобой прославимся открытием шестой части света». Пять лёт плавали мы с ним по Северному морю, зимовали на Шпицбергене, на Новой Земле, побывали на берегах Лены и достигли восемьдесят шестой параллели. Все приготовления к будущей экспедиции держались в строгой тайне, так как Магнус не хотел огорчать своего брата Гаральда, а с другой стороны, не хотел, чтобы его секрет был разглашен заранее: он надеялся преподнести всему миру сюрприз.
Помолчав, старик продолжал:
— Семь лет прошло с того дня, когда мы выступили в нашу экспедицию из Сибири, взяв с собой нескольких слуг и наняв отряд эскимосов с собаками и санями. Впереди мы гнали стадо оленей, которые должны были служить пищей нам и собакам. С большими трудностями достигли мы восемьдесят седьмой параллели. Там нас застала третья зима. Медленно продвигались мы дальше… Однажды мы взошли на ледяную гору, высотою около трех тысяч футов. К большому удивлению заметили мы, что наверху мороз был меньше. Вдруг Магнус закричал от радости. Мы взглянули в направлении, в котором он указывал. Далеко на горизонте узкая голубая полоска отражала, как в зеркале, лучи заходящего солнца. Это было море, свободное ото льда. Мы достигли нашей цели. Но радость наша была преждевременна. Нам предстояло пройти еще около двадцати миль по ледникам. Шаг за шагом прорубали мы себе топорами во льду дорогу, и с каждым пройденным шагом уходили наши силы… К довершению всех бед, выяснилось, что на третью зимовку у нас не хватит провианта. Я стал советовать вернуться назад. Но Магнус предпочитал скорее погибнуть, чем вернуться назад накануне успеха.
Старик помолчал, потом вздохнул и продолжал слабым голосом:
— Он решил во что бы то ни стало провести во льдах третью зиму. Эскимосы вырубили нам во льду пещеры, и мы остались… Что было дальше — я не помню. Очнулся я уже в Розольфсе, куда меня без сознания привезли эскимосы. Благодаря заботливому уходу Грундвига я поправился. Гаральд, узнавший обо всем от привезших меня эскимосов, испугался, как бы Эдмунд и Олаф не вздумали отправиться за дядей… Ведь они оба отличались пылкостью и благородством характера!.. Тогда распустили слух, что иностранец, которого привезли в замок, умер. И так как меня по приезде никто не узнал, — настолько я изменился и постарел, — то слуху поверили. Я же был осужден на вечное заточение в этой башне. Вот уже три года прошло с тех пор, и я жду не дождусь, когда смерть соединит меня с моим господином.
— Ты думаешь, он уже умер?
— Как знать?.. Но если даже он жив, помощи ждать неоткуда.
— Ты ошибаешься, старик, — с живостью перебил его Ингольф. — Фредерик Биорн отправится на поиски своего дяди.
— Ты! Ты! — крикнул вне себя от охватившего его возбуждения Розевель. — Ты хочешь сделать это?
— Клянусь, что я разыщу его живым или мертвым и этим искуплю свои прегрешения!
Глава XXV
«Друг Пеггама»
Узник бежал!
Это известие поразило всех. Суеверные розольфсцы были недалеки от истины, предполагая, что дело не обошлось без участия призрака. Но скептически настроенный адмирал Коллингвуд думал иначе и предложил произвести строжайший обыск во всем замке. К его удивлению, предложение его встретило единодушный отказ. Олаф и Эдмунд не могли отрешиться от симпатии к человеку, которого они спасли от гибели в мальстреме, и даже сам Гаральд решительно восстал против обыска.
— Как вам угодно, любезный герцог, — сказал задетый за живое Коллингвуд. — В сущности, речь идет о вашей безопасности, и поэтому вы вольны распорядиться, как вам заблагорассудится. Но я не могу понять вашей слабости к этому негодяю, замышлявшему ограбление замка и вашу смерть.
— Нельзя ему отказать в справедливости, — отвечал Черный Герцог. — Капитан Ингольф теперь уже не простой пират, а офицер регулярного флота, исполнявший приказ своего начальства. Поэтому он не несет ответственности за свои действия. К тому же, обедая за моим столом, он не знал, что приказ касается меня: он дал в этом честное слово.
— Я все равно не допустил бы, чтобы его повесили, — продолжал герцог. — Биорны сражаются с врагами лицом к лицу, они честные воины, а не поставщики сырого материала для виселиц.
— В таком случае, герцог, я вижу, что мне здесь нечего делать…
Адмирал не договорил.
Толпа английских матросов втащила в залу какого-то человека со связанными руками.
— Оставьте меня, скоты этакие! Пустите, вам говорят! — кричал человек, отбиваясь от матросов. — Ведь я же вам повторяю, что я хочу видеть вашего адмирала!
— Господин адмирал, — сказал один из матросов, — это пират, бежавший с «Ральфа». Нам удалось изловить его.
— Сам ты пират, бочка английская! — огрызнулся Иоиль. — Нашел, чем хвалиться: поймали! Это когда я сам пришел к вам… Победители тоже! Двадцать на одного…
— Ну этот от меня не уйдет! — воскликнул Коллингвуд. — Этого я непременно велю повесить.
— Во-первых, не забывайте, что здесь вы не на английской земле, — смело возразил Иоиль, и этот ответ сразу завоевал ему расположение всех норландцев. — А во-вторых, через пять минут вы будете меня сами защищать. А пока извольте приказать, чтобы мне развязали руки.
— Молчи, дерзкий!
— Берегитесь, адмирал Коллингвуд! Как бы вам не пришлось потом раскаяться.
— Негодяй! Ты смеешь мне угрожать!..
— Я имею к вам поручение от мистера Пеггама, — торопливо проговорил Иоиль.
— От Пеггама!
Кровь отхлынула от лица адмирала.
— Как ты сказал: Пеггам? — переспросил Олаф, не в силах больше скрывать свое изумление.
Но Эдмунд вовремя остановил брата.
— Молчи! — прошептал он. — Давай лучше слушать.
— Да, от лучшего друга их милости, Пеггама, — громко подтвердил Иоиль.
