Путь на Грумант - Бадигин Константин Сергеевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Капитан уже не слушал его. Он приказал быстрее заканчивать плот, завезти канат на берег, начинать выгрузку. Другого выхода не было.
Вскоре Смайльса опять задержал чиновник. Он заметно повеселел, в руках у него была книга.
— Не все пропало, капитан! Я так рад, что мне пришло в голову приобрести в Лондоне эту замечательную книгу. Теперь мы можем зимовать. Это даже интересно.
— Что за книга, Топгам?
— «Жизнь и замечательные приключения Робинзона Крузо на необитаемом острове», — торжественно ответил полицейский.
Капитан с недоумением посмотрел на ликовавшего чиновника.
— Дорогой Топгам, — перелистывая страницы, начал Смайльс, — четверть века назад и я зачитывался этой книгой, но… что вы хотите с ней делать здесь?
— Это достовернейший случай, — горячился чиновник. — Александр Селькирк, англичанин, прожил в одиночестве больше четырех лет… Четыре года на необитаемом острове! Здесь описано с мельчайшими подробностями множество приключений. Его богатый опыт незаменим для нас.
Смайльс слабо улыбнулся.
— Александр Селькирк жил там, где сама природа помогала ему. Мы будем зимовать на острове, покрытом вечными льдами… Простите, Топгам, мне необходимо заняться делами, — и он вернул книгу.
Разгрузка судна быстро подвигалась. Плот то и дело отходил от борта «Клайда». Ящики, мешки, тюки, свертки грудами лежали на берегу.
Но вот юго-западный ветер разогнал туман.
Перед глазами англичан открылся большой пролив, забитый с юга льдами.
Мощные ледяные поля надвигались на судно. Через несколько часов лед столкнул корабль с мели. Треща и содрогаясь, корпус пополз по каменистому дну…
Весь экипаж уже хлопотал на берегу, перетаскивая груз к видневшейся вдали избушке, у которой высился тяжелый русский крест. А «Клайд» встретил на своем последнем пути подводную скалу: круша дерево, льды расплющили застрявший корабль и двигались дальше, унося с собой обломки.
Глава двадцать восьмая
ЛАГЕРЬ ОБРЕЧЕННЫХ
Когда матрос описывал гибель «Клайда», Иван Химков спросил его:
— А зачем вы корабль в море бросили? Почему на берег не вытащили?
— Не мешай, Ванюха, — строго остановил сына Алексей. И, пока Чемберс собирался с мыслями, пояснил: — Заморское судно не лодья, на берег, хоть какой, ему хода нет. Востродонное судно разве вытащить?
Да, да, — прислушавшись к словам Химкова, согласился Чемберс. — Англичане никогда не хранят своя суда на берегу.
Матрос заканчивал свое скорбное повествование:
— Из экипажа нас трое осталось — мы да боцман — остальных похоронили. Несколько дней назад скончался наш капитан… Из преступников умерло четверо. О, это нехорошие люди. После смерти капитана хозяином на зимовке стал чиновник. Он заодно с преступниками. И боцман тоже.
Поморы давно догадались, что англичане наткнулись на их прежнюю избушку, и думали, как быть, чем помочь людям.
Русские поморы всегда славились честностью, гостеприимством и отзывчивостью в беде.
Каждый, нуждавшийся в крове, огне и пище, мог рассчитывать, что с ним поделятся последним.
Двери домов в поморских деревнях никогда не запирались. Даже в отсутствие хозяев путник мог зайти в избу, растопить печь и утолить голод. Зверобои зачастую оставляли на пустынном берегу на долгое время лодку, снасть, промысел. Стоило воткнуть около оставленного шест, в знак того, что это имущество еще понадобится хозяину, и никто не прикоснется к нему пальцем. Прибывших с попутным ветром на севере называли «ветреными гостями» и всегда радушно встречали.
— Жалко мореходов ваших, — тихо произнес Химков, — не смогли себя уберечь… Что ж, надо в избу сходить, посмотреть, чем пособить можно.
Алексей обернулся к сыну:
— Ванюха, отведи медведя к осиновке, пускай там сидит, нечего людей пугать. Отведешь, меня догоняй.
Только сейчас англичане с оторопью заметили большого белошерстного зверя, все это время неподвижно лежавшего у скалы.
Ваня, окликнув мишку, побежал к лодке, а Химков и англичане направились к зимовью. Оба матроса долго оглядывались на свирепого зверя, послушно бредущего за юношей.
Вот и изба. Алексей толкнул знакомую дверь и первым вошел в горницу.
За столом несколько человек шумно играли в кости. Увидя невесть откуда взявшегося плечистого, бородатого помора, игроки застыли с открытыми ртами.
— Здравствуйте, добрые люди, — с достоинством поклонился Химков.
Англичане растерянно переглянулись.
— Кто этот человек, Джо? — изумленно спросил почерневший от копоти худой, долговязый англичанин.
— Капитан русского судна, сэр. В этот момент в дверях появился Иван и стал рядом с отцом.
— Русские? Ты убежден, Джо? Хм, хм… — несколько оправившись, сухопарый англичанин принял важный вид. — Спроси, могут ли они доставить нас в Англию?
Пока Чемберс рассказывал все, что сам успел узнать о русских зимовщиках, Алексей незаметно толкнул локтем сына:
— Видать, это главный, сухопарый-то. Что длинен, что черен… Будто сухарь ржаной… И остальные хороши: в грязи да в копоти все.
Юноша тишком фыркнул в рукав.
Выслушав матроса, Топгам, — это был он, — многозначительно посмотрел на своих и вскользь заметил:
— Вот оно что… Их здесь только двое…
— Скажи этим дикарям, Джон, — обернулся он к Чемберсу, — что я, Якоб Топгам, властью его величества короля Англии назначен губернатором этого острова, русские должны повиноваться мне. — И он важно ткнул пальцем себя с грудь.
Чемберс нехотя перевел.
Химков удивленно взглянул на Топгама.
— На русской земле вашему королю власти нет, — тихо, но твердо ответил он. — Елизавета Петровна нам государыня, а мы ей слуги…
— Кто ты такой? — грубо перебил чиновник.
— Я этого дома хозяин, — Алексей гордо поднял голову. Под его взглядом Топгам отвел глаза.
— Сэр, мы должны захватить шлюпку русских, пока они здесь, — заговорщицки зашептал чиновнику один из игроков с широким угреватым лицом, — Тогда этот бородач заговорит по-другому…
Топгам утвердительно кивнул. Широколицый — боцман — и еще один поднялись из-за стола и вышли из горницы.
Чемберс с испугом посмотрел на Химкова.
— Они хотят украсть вашу шлюпку, — украдкой шепнул он, — принимайте меры… Топгам совсем не губернатор, он лжет!
К удивлению матроса, Химков остался спокоен. Топгам же, проводив взглядом своих людей, продолжал разговор.
— Так вы хозяин, — говорил он с издевкой. — Очень жаль, но я вынужден был занять ваш дворец без разрешения. Химков словно не заметил насмешки.
— По обычаю нашему, по нужде всякий может домом владеть, ежели хозяина нет… Вижу я, цинга вас одолела, помоч хотел. А вы… — Вы умеете лечить цингу? — оживился чиновник.
— Ежели бы нам в знатье, что здесь люди живут, — продолжал Химков, — давно бы помочь дали, снадобья принесли. Да и обувку показали бы как шить. В таких сапогах-то, — он показал на обувь англичан, — по острову много не походишь. Хоть и лиходеи у вас, а все жалко: люди.
Гонгам недовольно посмотрел на Чемберса:
— Здесь преступников нет, все помилованы его королевским величеством. По прибытии на остров я всем снял кандалы.
— Кандалы? Да уж здесь в кандалах не проживешь… И без кандалов не сладко… А насчет избы не сомневайтесь, живите сколько надо… Баньку бы вам, попариться, помыться, вишь, как замшели…
Химков искренне хотел поделиться своим мудрым житейским опытом с этими людьми, уже так дорого заплатившими за королевскую «милость». Топгам же тянул время. Единственно, что его заинтересовало, — это противоцинготные лекарства русских. А прежде всего надо было заполучить их лодку.
Но тут в горницу ворвался боцман с искаженным от страха лицом.
— В шлюпке медведь! — хрипло выкрикнул он. — Большой белый медведь… Мы хотели отогнать, но он бросился на Чарли и чуть не загрыз его.
Чемберс и молодой Химков звонко расхохотались.
— Замолчи, щенок! — накинулся на матроса с кулаками боцман.
