Темная стража - Касслер Клайв (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

Если что-нибудь пойдет не так, вовсе незачем, чтобы Кара и Рудольф Исфординги смогли дать одинаковые описания внешности Юрия Зайцева, так что специалист по общим операциям Майкл Троно крикнул по-английски с русским акцентом:

— Охранник герра Исфординга! Ваши двое товарищей уже сдались. Им не причинят вреда, вам тоже. Я открою дверь ровно на столько, чтобы вы выбросили оружие. В противном случае мне придется пустить слезоточивый газ. Ясно?

— Ясно, — отозвался охранник.

— Герр Исфординг, какое оружие у охранника?

— Только пистолет, — ответил адвокат.

— Очень хорошо. Он вынул его из кобуры?

— Да.

— Очень благоразумно, — одобрил Троно. — Герр Исфординг, возьмите у него пистолет и подойдите к задней двери. Сейчас я ее открою. Швырните пистолет на пол.

Кабрильо чуть приоткрыл тяжелую дверь, и черный револьвер с лязгом стукнулся о задний бампер. Хали и Джулия присоединились к ним, держа оружие наготове. Хуан кивнул им и распахнул дверь до конца. Перепуганный охранник сидел на скамье, идущей вдоль стены фургона. Он достаточно сориентировался в ситуации, чтобы уже держать сомкнутые в замок руки на макушке. Хали стянул их наручниками, загнал ему кляп, завязал глаза, пока Джулия помогала пузатому адвокату выбраться из фургона. Двух других охранников тоже втолкнули в фургон, и Хуан их запер.

Исфординг увидел пятерых вооруженных коммандос — частью в рабочей одежде, остальные в черном. Один, судя по фигуре, женщина — наверное, Людмила.

— Один из вас Юрий Зайцев? — спросил он с энтузиазмом.

— Да, — ответил по-русски один из коммандос в покрытой серым порошком одежде, а когда он стащил маску, лицо оказалось тоже пропыленным. Как Исфордингу и говорили, волосы у него оказались рыжие, а на подбородке красовалась рыжеватая эспаньолка.

— Мистер Савич передает привет, Рудольф, — пустил тот в ход имя, названное самим же Исфордингом. — Конечно, он не мог встретить вас лично, но вы увидитесь с ним довольно скоро. В том конце склада есть контора. Людмила отведет вас туда. Мы уезжаем через несколько минут.

Джулия сняла маску, чтобы он увидел, что это женщина, известная ему как Людмила, хотя на сей раз и без грима.

— Спасибо. — Исфординг тряхнул ей руку — А моя жена? Что с Карой?

— Ее сейчас доставит другая бригада, — ответила женщина по имени Людмила.

— Спасибо, — повторил адвокат. — Я благодарен всем вам за мое спасение.

— Вы не пострадали? — поинтересовалась Людмила, когда адвокат вслед за ней выбирался из трейлера. Чтобы ему было легче, Линк поставил у задней двери стремянку.

— Нет. Я в полном порядке. Разве что чуточку напуган. Пока вы не пришли в пятницу, я и не догадывался, что палестинцы охотятся за мной. Я благодарен вам всем.

Джулия одарила его улыбкой:

— Благодарите мистера Савича. Мы только выполняем приказы.

— Я знал, что он могущественный человек, но даже не представлял, что он может организовать что-то подобное.

— Ну вот, пришли, — объявила Людмила.

Обставлена контора была по-спартански — всего парочка столов и картотечных шкафов и протертый дерматиновый диван под окном с матовыми стеклами. Пол устлан истертым линолеумом, в воздухе застоявшийся табачный перегар. За задернутыми шторами — большое обзорное окно с видом на внутренность склада. Тяжело рухнув на диван, Исфординг принял бутылку воды, протянутую Людмилой.

Пару минут спустя в контору вошел Юрий Зайцев, оставив автомат на складе, но с кобурой на тонкой талии.

— Что теперь, герр Зайцев? — осведомился Исфординг.

— Дождемся еще кое-кого из моих людей, а потом отваливаем. Человек, который вел грузовик, думает, что у него был хвост, так что придется скомкать график. Мы не знаем, вышли на нас палестинцы или нет.

— Они не проводили операций за переделами Ближнего Востока много лет, — сообщил Исфординг. — Должно быть, совсем потеряли голову.

— После смерти Ясира Арафата недосчитались уймы денег, — возразил Зайцев, — достаточно, чтобы кто угодно потерял голову.

Адвокат хотел уже было ответить, когда все подскочили от грохота за стенами склада. Секундой позже донеслись хлопки, в которых легко было опознать огонь оружия с глушителями. Один из людей Зайцева испустил сдавленный крик, оборванный следующей очередью. Выхватив пистолет из кобуры, Зайцев передернул затвор.

— Оставайтесь здесь, — приказал он Людмиле. Пригибаясь, подбежал к двери. Перестрелка снаружи продолжалась. Осторожно обогнул притолоку, держа пистолет в вытянутых руках, внимательно изучая обстановку. Ругнувшись, расстрелял четыре патрона, чтобы расчистить путь из конторы. Осторожно шагнув через порог, он снова выстрелил в темный силуэт, пробежавший позади полуприцепа. Обернулся, чтобы отдать Людмиле очередной приказ, когда его подсекла длинная, яростная очередь автоматного огня, прострочившая его от колена до груди. Импульс полудюжины пуль швырнул его обратно в контору, где он мешком рухнул на стол. Грудь его представляла кровавое месиво.

Зеркальное стекло широкого окна, выходящего на склад, рассыпалось дождем осколков от заглушенного автоматного огня. Пули зарикошетили по комнате, высекая искры из металлической фурнитуры и пропахивая борозды в дешевых панелях стен. Отреагировав быстро, как кошка, Людмила бросилась на Исфординга, закрыв его своим телом от пуль и одновременно выхватывая из кобуры собственное оружие. Скатилась с него, когда в проеме разбитого окна замаячила темная фигура. Лицо боевика было закутано в куфию с шахматным узором, столь излюбленную палестинцами. Углядев Людмилу, он вскинул свою штурмовую винтовку к плечу. Она выстрелила первой, и Исфординг увидел, как голова араба буквально разлетелась вдребезги. Кровь и розовые ошметки мозгов расплескались по стене рядом с ними этакой омерзительной кляксой Роршаха. Место павшего занял другой мусульманский боевик, прошивший всю контору из своей штурмовой винтовки. У Людмилы вырвало шмат мяса из предплечья, а потом она поймала еще пару нуль в живот. Сумев издать лишь негромкий вскрик боли, она упала на грязный линолеум, распростершись в расплывающейся луже собственной крови.

Атака была настолько молниеносной и яростной, что Исфординг просто-таки оцепенел. Тесную контору заполнил запах крови и едкий смрад пороха. Нападающий — должно быть, тот самый, что убил Зайцева, ворвался в комнату. Подступив к недвижному телу Людмилы, носком ботинка перевернул труп, чтобы поглядеть на раны.

— Отличная стрельба, Мохаммад, — сказал он по-арабски стрелку в окне. Развернув куфию со своего лица, вожак террористов поглядел на Исфординга. Его острые черты прямо-таки источали угрозу, а черные глаза горели ненавистью. — Я знаю, что ты говоришь по-нашему, — бросил он Исфордингу по-прежнему по-арабски. — Ты работал на покойного председателя Арафата, припрятав деньги, которые должны были пойти на борьбу с американцами и евреями.

— Все остальные мертвы, Рафик, — доложил Мохаммад снаружи. — Здание наше.

— Я разве не говорил, что кто-нибудь попытается вытянуть эту свинью из тюрьмы? — Рафик одарил Исфординга оскалом такого превосходства, что тот, не сдержавшись, обмочил брюки. — Осталось только обождать.

Араб открыл выкидной нож, острый клинок которого сверкнул в свете люминесцентных ламп.

— Итак, поговорим о деньгах.

ГЛАВА 17

Рудольф Исфординг никогда не задумывался о людях, чьи деньги отмывает. Он изолировался от собственных клиентов настолько, что они были для него не более чем кодами доступа в банковских учетных записях или неразборчивыми подписями в юридических документах. Он всегда считал себя счетоводом, человеком, благополучно устроившимся за удобным столом, огражденным бумажной баррикадой. Теперь же свидетельства его деяний были разбрызганы по стенам конторы и расплывались лужей под телом Людмилы. Заставить себя посмотреть на месиво, раньше бывшее грудью Юрия Зайцева, он просто не мог.

Прежде чем Рафик успел задать адвокату хоть один вопрос, его вызвали из конторы. Мохаммад следил за пленником через дверной проем глазами, напоминавшими осколки обсидиана. Исфординг видел, что палестинцы подтаскивают пандус к задней двери трейлера, чтобы вытащить бронемашину. Русские, похитившие его, из кожи вон лезли, чтобы никто не пострадал и не был убит. Рафик же со своими головорезами наверняка не будет столь скрупулезен. Исфординг затрепетал всем телом, будто в эпилептическом припадке.