Невероятные путешествия - Урбаньчик Анджей (первая книга .TXT) 📗
Наши судовые мастера с озера Чад сделали этот странный виток без особой уверенности в его необходимости и, убедившись по окончании работ, что он сохраняет свою форму, убрали канат. Мы вышли в океан с незафиксированным кормовым изгибом — и это было принципиальной ошибкой. Под влиянием проникающей в стебли папирусного тростника влаги корма начала распрямляться, разгибаясь назад. Я с самого начала подозревал, — говорит Хейердал, — что эта довольно-таки странная деталь должна иметь какое-то практическое значение. Однако нигде не смог найти даже намека на объяснение. Понял, когда было уже поздно: хвост плота лег на воду, а набегавшие с кормы волны стали заливать палубу…»
К сожалению, отсутствие опыта в сооружении подобных судов и плавании на них не являлось достаточно веским аргументом для некоторых сверхскептиков. Некоторая неудовлетворенность оставалась, по-видимому, и у самих участников рейса на «Ра».
В конце сентября 1969 года Тур Хей-ердал вместе со всеми членами экипажа побывал в Москве, где их очень тепло и сердечно принимали. Но если кто-нибудь и предполагал, что Хейердал отправится снова в экспедицию, то это убеждение развеялось, когда стало известно, что он начал писать книгу о рейсе на «Ра», поскольку такая работа должна была наверняка продлиться несколько месяцев…
Совершенно неожиданно в мае 1970 года разнеслась сенсационная весть: Хейердал снова планирует путешествие на папирусном судне — «Ра II». На этот раз плот будет меньших размеров, зато членов экипажа — больше. Что же касается книги «Экспедиция „Ра“, то она уже готова и выйдет в свет осенью 1970 года, после добавления раздела о рейсе „Ра II“. Эти новости, естественно, заинтриговали многих энтузиастов, которые с нетерпением ожидали начала нового „большого приключения“.
В своей книге «Экспедиция „Ра“ Хейердал не приводит конкретного объяснения, почему изменились его планы. Быть может, причиной был скептицизм некоторой части исследователей, которые, будучи противниками теории Хей-ердала, получили готовый контраргумент: „А все же не переплыл“. Или перевесил энтузиазм экипажа, который агитировал: „Построим лучший „Ра“, используем свой опыт. Переплывем…“ А может, Хейердал сразу же принял решение повторить экспедицию? Скорее всего, имело место и то, и другое, и третье…
Только члены экипажа и близкие друзья, в том числе паша города Сафи, знали, что в Марокко начнется строи тельство «Ра II». На этот раз Хейердал решил пригласить для сооружения «Ра II» мастеров с озера Титикака — южноамериканских индейцев, которые и сейчас используют камышовые лодки для рыболовного промысла. Ведь новый плот должен быть более прочным. Лодки индейцев аймара по виду очень похожи на древнеегипетские, послужившие прообразом для «Ра». Но они применяют иную технику, укрепляя корпус канатами, оплетающими палубу и днище, что обеспечивает большую прочность, чем та, которой обладают лодки с озера Чад.
Хейердал мог чувствовать себя удовлетворенным, поскольку весь экипаж «Ра» заявил о своем желании принять участие в повторной экспедиции. Тем самым решалась и одна из наиболее сложных проблем подбора участников рейса. Сантьяго Хеновес оставил свою работу в университете Мехико, чтобы найти четырех лодочных мастеров с озера Титикака. Вскоре четверо молчаливых индейцев аймара — Деметрио, Хосе, Хуан и Паулино — прибыли вместе с Сантьяго и боливийским переводчиком в Касабланку. В то же время вокруг Африки (поскольку Суэцкий канал был заблокирован) из далекой Эфиопии плыли 12 тонн папирусных стеблей. Они были срезаны возле озера Тана и под маркой «бамбук» сгружены в Сафи. Сразу же по прибытии на место назначения они таинственно исчезли, как и индейцы аймара, и лишь посвященные знали, что за глухой стеной, окружавшей Сафийский городской питомник, шла напряженная работа. Так же таинственно исчезли доставленные в Сафи египетская парусина, сплетенная в Италии из лозы каюта, древесина для мачт, руля и весел, разнообразнейшие канаты и многое другое.
Тем временем Хейердал, закончив работу над книгой о плавании на «Ра», занялся приготовлениями к новой экспедиции, проблема финансирования которой была разрешена благодаря огромному интересу, который на книжном рынке вызвало анонсирование его новой книги…
Учитывая опыт прошлогоднего рейса, на этот раз было решено сделать более прочным не только корпус, но и рулевые весла. Четверо мастеров-индейцев и помогавшие им марокканцы работали не щадя сил.
Сперва были изготовлены два огромных снопа из отдельных стеблей папируса, их запеленали в тонкие папирусные циновки, сплетенные таким образом, что все концы стеблей были обращены внутрь. Затем эти две толстенные сигары опоясали поперек канатами. Между ними уложили третий сноп — той же длины, но меньшего диаметра. Затем все три скрепили вместе с помощью двух канатов длиной в несколько сотен метров. Каждый из них, не соприкасаясь с другими, спиральной вязкой опоясывал центральное веретено, прижимая его к одному из наружных. После того как стянули обе шнуровки, образовался как бы монолитный, плотный корпус плота, без каких бы то ни было узлов или лерек осиливающихся канатов.
Оба конца плота подобным образом удлинили другими пучками папирусных стеблей, которые суживались и изящно загибались кверху, образуя нос и похожую на него корму.
По бокам этой основы уложили еще по одному такому веретену из папируса. Они увеличивали ширину плота и высоту его бортов, которые должны были защитить палубу «Ра II» от волн.
На последнем этапе строительства на дно плота уложили 10 поперечных брусьев, на этой платформе установили и укрепили сплетенную из лозы каюту размером 4X2,8 метра, в которой могли разместиться «в положении мумий», как говорит Хейердал, восемь человек. На деревянном помосте все было готово к установке двойной мачты; на корме сделан деревянный стояк для мостика и крепления для весел.
«Ра II» был почти готов. Длина плота в окончательном виде составляла 12 метров, ширина — 4,9 метра, толщина, как и предполагалось, —около 2 метров.
6 мая рухнула часть высокой стены, за которой шло строительство, и «Ра II», рождавшийся в течение многих недель на площадке, в окружении цветов и пальм, отправился в свой первый путь. Похожий на огромную птицу, он медленно и величаво двигался через город на резиновых колесах мощного прицепа, приводя в изумление толпы темнокожих зрителей.
«Даю тебе имя „Ра II“, — супруга сафийского паши, госпожа Амара, дважды произнесла традиционную фразу, и струйки козьего молока потекли по еще сухим бортам папирусного плота. „Ра II“ заскользил вниз и остановился, слегка покачиваясь на воде, как морская птица, готовая вот-вот взмыть в небо.
Внезапно сильный порыв ветра, налетевший с гор, ударяет по «Ра II», и, прежде чем экипаж ожидавшего его буксира успевает сориентироваться в ситуации, плот, легкий, как бумажный кораблик, сделав несколько кругов на воде, устремляется прямо на высокий, четырехметровой высоты каменный мол. Раздаются испуганные возгласы. Замешательство на борту буксирного судна лишает членов его команды способности принять эффективные меры. Вперемежку звучат команды на арабском, французском и испанском языках. Еще секунда — и шедевр мастеров с озера Титикака разобьется о каменную стенку. Поражение еще до выхода в море!..
Но свершается чудо! Плот целехонек. Дугообразный ахтерштевень, приняв удар, спружинивает и отбрасывает «Ра II» от стенки подобно резиновому мячу. Любое другое судно разнесло бы в щепки от таких ударов, а «Ра II» без малейших повреждений уже спокойно покачивается на воде. Экипажу буксира удается поймать конец, и плот отводят к причалу.
На этот раз участники рейса решили в отношении запасов съестного не следовать примеру древних мореходов: «Ра II» обладал меньшей грузоподъемностью, да и прямой необходимости в том не было. Поэтому продукты — консервы, сухари и прочее, а также пресную воду запасли в основном не в глиняных кувшинах, как в прошлый раз, а в обыкновенных мешках и других, вполне современных резервуарах. Тур Хейердал считал, что самое важное — скопировать как можно точнее конструкцию древних ладей и использовать тот же, что и в давние времена, строительный материал.
