Знак черепа - Данн Джон Аллан (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗

— Отвечайте выстрелом из пушки, — распорядился я. — Надо отвлечь их внимание и заморочить им голову, раз мы не можем ответить на их сигнал.

Вдоль фальшборта, скорчившись, словно сельди в бочонке, лежали туземцы. Лучи заходящего солнца, почти полого падавшие на гладкие доски палубы, высвечивали круглые белки их выпученных глаз и пророчески окрашивали в красный цвет наконечники их копий.

При звуках пушечных выстрелов Саймон и сэр Ричард появились на корме. Мушманго притаился за штурвалом, нервно проводя пальцами по острию своей кривой турецкой сабли. Второй вождь находился на носу вместе с туземцами. Канониры заняли свои места. Краем глаза я уловил сверкание искры осторожно раздуваемого запального фитиля для гранат. Расстояние между судами постепенно сокращалось.

С полдюжины человек столпилось на палубе баркентины. Один из них держал в руке коническую трубу рупора.

— Эй, на «Соколе»! — закричал он. — Почему не отвечаете на сигналы?

Крышки орудийных люков в борту баркентины приподнялись, и зловещие дула выглянули на нас оттуда. Дольше медлить было нельзя.

— Ответь им, Майкл, — приказал я. — И сразу открывай огонь!

Бывший буканьер, пренебрежительно отказавшись от моего рупора, приложил ладони ко рту и громогласно проревел боевой клич флибустьеров:

— За борт!

Одним прыжком он очутился на палубе, отдавая команды канонирам:

— Выше прицел, Эмбер! Продрай им палубу так, чтобы у них полопались глаза! Круши их!

Мы шли правым галсом, и шхуну буквально встряхнуло от залпа наших кормовых орудий. Сквозь густой и едкий пороховой дым, разделяющий нас, я разглядел вспышки ответных выстрелов. Вражеское ядро пропахало борозду вдоль нашей палубы, собрав кровавую жатву среди туземных воинов, которые вскочили на ноги, размахивая копьями и издавая яростные вопли.

— Всем лечь и укрыться! — закричал я. — А теперь, Майкл, лево на борт! Круто под ветер!

Я прикинул расстояние, и шхуна резко увалилась под ветер, срезав нос «Золотой Надежде» 70; впервые за все время плавания на ней я испытал удовлетворение от того, что он у нее такой неуклюжий. Круто повернув через фордевинд, я проскользнул мимо баркентины, снова накрыв ее бортовым залпом. Наш маневр оказался настолько быстр, да к тому же густое облако дыма при почти полном безветрии так надежно скрывало нас от противника, что их запоздалый ответный залп причинил нам мало вреда.

Очутившись за кормой баркентины, я вновь круто поменял галс как раз в тот момент, когда солнце впервые коснулось самой высокой вершины далекого горного хребта. Ядро из бакового орудия Майкла, пущенное снизу вверх, разнесло в щепки кормовой подзор «Золотой Надежды», едва не задев ее руль. Встав под ветер, мы бросились вдогонку, чтобы подойти к ней вплотную и взять на абордаж. И тут раздался выстрел длинноствольного кормового орудия баркентины, установленного на поворотном лафете.

Пушка была заряжена картечью и обрывками коротких стальных цепей, которые с диким визгом разлетелись по палубе «Сокола», расщепив фок-мачту, изодрав паруса и заставив с дюжину туземцев скорчиться в предсмертных муках на окровавленном настиле палубы. Пираты лихорадочно торопились перезарядить пушку, прежде чем мы очутимся в мертвом пространстве, но мы успели благополучно проскочить мимо и забросить на корму баркентины абордажные крючья. Острые зазубренные когти тройных стальных «кошек» впивались в дерево бортов, цеплялись за открытые пушечные люки, за натянутые абордажные сети, за ванты и вообще за все, за что можно было зацепиться. Оба судна с треском столкнулись бортами, вздрогнув от килей до клотиков, и мы бросились карабкаться на ванты и реи, засыпая «Золотую Надежду» градом ручных гранат. В это время рявкнули каронады правого борта баркентины, расположенные как раз на уровне фордека «Сокола». Огненный шквал буквально смел все, что находилось на палубе; тяжелое ядро врезалось в уже поврежденную мачту, и та рухнула, увлекая за собой обрывки парусины и перепутанный такелаж. «Сокол» еще пытался удержаться на плаву, цепляясь за баркентину всеми своими баграми и крючьями, но это была его последняя битва. Вода хлынула в разошедшиеся пазы продавленных бортов, и туземцы, подававшие из трюмных погребов картузы с порохом, в панике выскочили наверх.

— На абордаж!

Я слышал еще не раз призывный клич Майкла, когда мы, кто как мог, сломя голову карабкались на палубу баркентины, хватаясь за обрывки абордажных сетей, цепляясь за ванты, прыгая с ноков рей и точно обезьяны перелетая с судна на судно на концах свисающих с мачт оборванных канатов. В дикой сумятице и толчее нас встречали удары заостренных вымбовок 71, и гандшпугов 72 холодный блеск обнаженных клинков, вспышки мушкетных и пистолетных выстрелов, направленных нам прямо в лицо, но пути для отступления у нас уже не было.

Тот, кто побывал в самой гуще сражения, подобного нашему, едва ли сможет подробно его описать. Я помню, как сэр Ричард хрипло и бессвязно выкрикивал ругательства рядом со мной, когда мы беспорядочной толпой штурмовали абордажные сети; помню сильный запах винного перегара в его дыхании и то, как он пошатнулся, спрыгнув на палубу баркентины и смешавшись с толпой сражающихся. Я видел также, как Майкл, выстрелив из пистолета, швырнул его в лицо противнику, не переставая наносить и парировать удары своим тесаком. Густой пороховой дым окутывал нас в надвигающихся сумерках, и в этом дыму случайно мелькнуло лицо Саймона, суровое, напряженное, с плотно сжатыми губами и блестящими глазами. Подле него, ни на шаг не отступая, находился его юный секретарь.

Я разрядил пару своих пистолетов в толпу наседавших на нас пиратов и бросился в схватку со шпагой в руке. Эмбер был рядом со мной. Он предпочел тесаку длинный кривой нож, резонно считая его более подходящим оружием в страшной тесноте и сутолоке палубной драки. Мой собственный клинок застрял между ребрами какого-то зловещего вида бандита и, когда тот упал, едва не вырвался у меня из рук.

Краем глаза я заметил широкое лезвие топора, взметнувшееся над моей головой, пока я пытался освободить свою шпагу. Левая рука Эмбера, точно волосатая змея, молниеносным движением перехватила запястье пирата, а правая в мгновение ока вспорола ему живот, как брюхо у селедки. Бандит с воплем свалился к моим ногам, в предсмертных конвульсиях хватая меня за лодыжки, так что я с трудом освободился от его сведенных судорогой пальцев. Впереди меня Саймон бесстрастно, словно на уроке фехтования, уложил наповал своего противника.

Вскоре в пистолетах не осталось ни одного заряда, а перезаряжать их было уже некогда. Настал черед холодной стали, которая вскоре разогрелась и начала дымиться от пролитой крови. Андриананцы и люди короля Демпаино с дикими воплями орудовали копьями и дротиками, и постепенно мы оттеснили пиратов к срезу полуюта и даже загнали некоторых на трап, ведущий на ахтердек.

Тут я снова увидел Майкла, ревущего, точно разъяренный бык; стремясь настичь какого-то бандита, он расталкивал толпу направо и налево, прокладывая себе дорогу могучими ударами тесака. Преследуемый пират, пятясь, пытался скрыться от него, ища спасения за спинами двух своих товарищей. Тесак Майкла снес полчерепа у одного из них. На моих глазах голова пирата развалилась, как перезрелый арбуз, и, хоть я и торопился на выручку сэру Ричарду, которому приходилось туго, тем не менее мне удалось узнать в трусливом беглеце Сэма Пайка.

Палуба стала скользкой от крови. От шпаги сэра Ричарда остался только обломок в несколько дюймов, а его лицо в сгущающихся сумерках выглядело серым и изнуренным. Ложное ощущение силы и бодрости, вызванное опьянением, улетучилось, оставив после себя дрожащие руки и неверный взгляд. Не добежав до него двух шагов, я увидел, как он поскользнулся, и один из пиратов пырнул его ножом. Сэр Ричард бессильно опустился на доски палубы, а я успел сделать выпад и вонзить шпагу в бок ликующего победителя, прямо под мышку, под его поднятую руку.