Король абордажа - ван Викк Мэсон Френсис (список книг .txt) 📗
Модифорд с удивлением услышал, что его помощник считает мнение своего племянника заслуживающим внимания.
— Что касается того, что Тортуга — это заноза, да. А насчет покупки — нет, — ответил Морган, прихлопнув одного из мириад москитов, которые все-таки пробирались сквозь жалюзи.
— Почему вы настроены так решительно?
— Дю Россе знает, что его дни прошли; он слишком заботится о своем добре. Там, в Париже, французский король распродает акции Французской Вест-Индской компании. Дю Россе не дурак, — Морган говорил, выбирая слова и не спуская глаз с раскрасневшегося лица сэра Томаса, — и понимает, что ему не удержать такой доходный пост просто ради своих заслуг.
— Черт побери! — вмешался полковник. — Покупать его или нет, разве это не блестящая возможность захватить этот остров?
— Да, — пробормотал Модифорд, — почему бы нет?
Гарри поднялся, подошел к окну, откинул занавески и посмотрел на гавань, как будто что-то высматривая.
— Странно, но я не вижу здесь даже катера, который принадлежал бы королевскому флоту. Интересно было бы взглянуть хотя бы на один военный корабль, кроме кораблей братьев, которых вы в вашей беспредельной мудрости оскорбили и ограбили.
— Сначала скажи мне, где ты найдешь корабли для своих людей, если, конечно, наберешь их, чтобы захватить или атаковать Тортугу.
— Не будем хитрить. Я не против того, чтобы купить или захватить Тортугу, как только мы… э… вы сможете удержать этот стратегически важный клочок земли. Так же, как и испанцам, вам надо устранить эту вечную угрозу Порт-Ройялу.
Модифорд тихо хихикнул.
— Клянусь Богом, Эдвард, твой племянник проявляет редкостную проницательность.
— Ба. Все, что он проявляет, это редкую наглость, — буркнул старый солдат и устроил опухшую ногу на табуретке. — Ясно как белый день, что он сам приятель этого учителя танцев по имени Дуросси или как его там.
Не обращая внимания на сэра Эдварда, Морган поднялся и учтиво поклонился губернатору.
— Очень хорошо, сэр, я передам своим людям, что платежи пока задерживаются, но когда я смогу отплыть?
Сэр Томас подергал серьгу с аметистом в мочке своего длинного уха.
— Если вы будете терпеливы и доверитесь мне, — заметил он, — то будете совершенно свободны, ну, скажем, через месяц.
Капитан «Золотого будущего» остановился на пороге.
— Вы хотите сказать, что дадите нам каперские лицензии? Вы дадите нам порох и оружие?
Модифорд ответил с бледной улыбкой:
— Сейчас я ничего не могу обещать — и это все, что я могу сделать. Нет, не уходите, прошу вас. Как насчет пунша с мадерой у меня в саду? Пройдемте сюда.
Губернатор сам проводил пирата до двери и неожиданно остановился.
— Я присоединюсь к вам через минуту. Вначале я должен сказать сэру Эдварду пару слов наедине.
Морган был рад снова очутиться под открытым небом.
«Черт меня подери, — подумал он, — кто бы мог подумать, что старый боевой конь окажется здесь — и к тому же помощником губернатора? Это хороший или плохой знак?»
В благоухающем саду было чудесно, и Морган с удовольствием бродил среди цветущих кустов и виноградников.
Сделав круг по усыпанной гравием дорожке, Морган неожиданно нос к носу столкнулся с высокой молодой девушкой с корзинкой цветов страстоцвета в одной руке и парой ножниц в другой.
Почему-то никто из них не сказал ни слова, они молча стояли друг против друга в желтоватом лунном свете. И никто из них почему-то не удивился. Неожиданно Морган подумал почти вслух: «А если я женюсь на этой девушке?»
Она стояла в платье из линкольновского зеленого сатина, украшенного желтым платком, повязанным на белой, изящной шее. Девушка была лишь немного ниже его ростом. Он увидел, что ее каштановые волосы собраны в простую прическу и что ее серьги и другие украшения далеки от того, чтобы называться дорогими, — но все же в ее манере держаться он чувствовал внутреннее достоинство и мягкость, присущие ей от рождения. При слабом свете луны Морган скорее угадал, чем увидел, что у нее ясные серые глаза, но был совершенно убежден в том, что рот у нее полный и строгий.
Первой заговорила девушка:
— Извините, сэр, кто вы?
— Но… но я, — он с удивлением обнаружил, что заикается, — я… я капитан Морган, владелец барка «Золотое будущее». А… а вы, извините?
Она опустила глаза и положила ножницы в корзину, а потом ответила тихо и спокойно:
— Я Мэри Элизабет, вторая дочь сэра Эдварда Моргана. Я полагаю, вы сейчас виделись с ним?
Морган оторопело подумал: «Боже правый! Старая боевая лошадь просто не может быть отцом такого милого, прекрасного создания! Это невероятно!» Однако вслух он произнес:
— Я имел удовольствие беседовать с ним, мисс Морган. В дальнейшем я думаю, что смогу претендовать на честь называться вашим родственником.
Она взглянула на этого крепко сложенного мужчину ясными глазами и прижала к груди корзинку.
— Родство?
— Я только что узнал, что мой отец был — или является и до сих пор — младшим братом вашего отца; поэтому нравится вам это или нет, но вы моя двоюродная сестра.
Он увидел, как ее глаза округлились от изумления, а потом на ее лице вспыхнула неожиданная сияющая улыбка.
— Но, сэр, тогда… тогда мы легко сможем поладить, верно?
Морган кивнул, хотя в душе у него копошилось сомнение в такой радужной перспективе.
Глава 12
ВРАЧ ИЗ ВИРГИНИИ
С момента первого визита в дом губернатора Морган много времени проводил на захваченном корабле. Он уже готовился к тому дню, когда снова выйдет в море, и с неожиданным раскаянием тосковал о Карлотте. Черт возьми! Как ему не хватало веселой болтовни тигрицы, ее ярких одежд, блюд, которые она готовила, не менее возбуждающих, чем ее танцы.
Он облюбовал «Бреду», потому что на корме этого торгового судна располагалась огромная каюта; она была в четыре раза больше, чем та, которую он занимал на борту «Золотого будущего». Постепенно он привык проводить на борту все утро. Он запирался в каюте и просматривал карты или вспоминал их. У него хранилось шесть огромных портфелей карт, чертежей и отчетов, которые он собрал на Тортуге. Каждый раз, когда он видел рисунок Карлотты — а их было на редкость много, — то испытывал нечто похожее на угрызения совести. Он работал, составлял планы, размышлял. Снова и снова напоминал себе, что она, без всякого сомнения, была заодно с дю Россе в его игре и пыталась отравить его; с его точки зрения, было совершенно не важно, собиралась ли она при этом сама отравиться.
Медленно тянулись дни, и Морган привык, как только наступала вечерняя прохлада, отправляться в маленький кирпичный домик, который занимал его вспыльчивый, страдающий от подагры дядя Эдвард, его жена — ее девичье имя было графиня Анна Поллинц из Эшбаха около Момберга — и трое из четверых его детей. Джек, старший сын, сейчас должен был плыть с Барбадоса, и поэтому старый солдат находился в еще более раздраженном состоянии духа, чем обычно, и нервничал.
Сегодня вечером, надев новую рубашку и нацепив более красивые серьги, Морган отклонился от привычного маршрута и поднялся в каюту баржи, где все показалось ему еще уютнее, чем раньше. При слабом ветре с берега «Бреда» лениво покачивалась, и с ее борта открывалась великолепная панорама: закругленный берег, упиравшийся с одной стороны в форт Чарльз, а с другой стороны — в Лас-Палисадас и блокгауз.
Сейчас на якоре в гавани Порт-Ройяла стояло уже около двух дюжин пиратских судов всевозможного тоннажа и оснастки, но сэр Томас оказался настолько убедительным дипломатом и так умело раздавал обещания, что практически никто из них не выказывал возмущения. Команды не роптали, потому что их кормили и, более того, из Лондона только что прибыл транспорт женщин-преступниц, приговоренных к выселению.
Когда Морган думал о тех женщинах, с которыми ему приходилось иметь дело с того момента, как он пересек тропики, то уже не удивлялся тому, что Мэри Элизабет казалась ему каким-то высшим существом; спокойная, чистая и строгая, словно греческая богиня, вышедшая из жемчужной раковины и заточенная в том самом доме в Сантьяго, который был памятен ему печальной историей с золотой розой. Именно при нападении на Сантьяго он добыл тот злосчастный цветок, который потом бросил в окошко Сьюзан. Если поразмыслить, дочь сэра Эдварда была первой действительно невинной девушкой, которую он встретил после прощания с Анни Пруэтт. Странно, но Морган обнаружил, что ему уже трудно вспомнить, как выглядела Анни. Ничего удивительного; почти десять лет прошло с того ужасного вечера в винном погребе миссис Пруэтт.
