Золотой ястреб - Йерби Фрэнк (читать книги без TXT) 📗
Дон Луис схватил ее за руку и моментально снял с лошади, одновременно закрывая ее маленький ротик своей огромной ручищей. Но уголком глаз он заметил, что Годой все понял. Его мысли ясно читались на лице: «Так вы рогоносец! Конечно же, вы уверены в его невиновности. И появление вашей жены подтвердило это…»
Дон Луис тяжело взглянул на него. Наемные убийцы теперь стоят дорого, но он не остановится ни перед чем, чтобы помешать обвинителю разносить сплетни. Он был уверен, что только Годой понял, в чем дело. Остальные стояли с открытыми ртами, ничего не понимая в происходящем.
– Ты опоздала, моя Бианка, – прошептал он. – Парень уже спасен. Для этого не потребовалось твоего свидетельства, – с этими словами он отпустил ее.
Бианка стояла, закрыв бледное лицо руками.
– Моя жена была очень больна, джентльмены, – громко сказал дон Луис. – Я надеюсь, что никто из вас не истолкует превратно эту вспышку. Я уверяю вас, что все объясняется только расстроенными нервами. Пойдем, Бианка… Пойдем, моя дорогая.
Он говорил внешне спокойно, но в его тоне нетрудно было различить угрозу. В свете фонаря он увидел, как побледнело лицо Годоя. На темном лице дона Луиса промелькнула улыбка. «Отлично! – подумал он, – возможно даже не будет необходимости нанимать убийц».
Он помог Бианке сесть на лошадь, а потом вскочил на свою. Когда они поехали прочь, он не мог толком разглядеть ее лицо. Он знал, что она обернулась и смотрит на Кита, но считал ниже своего достоинства оглянуться. Заметив внезапно выражение ее лица, он не сдержался и проследил за ее нежным, страстным взглядом. Но тут же пожалел об этом. Он увидел Кита, в своих цепях похожего на юного бога. Несмотря на синяки на лице, разорванную одежду и грязные, перепутавшиеся волосы, он все еще был прекрасен, как Меркурий, а статью и силой был похож на юного Геркулеса. Дон Луис понял, что этот человек никогда не склонится и никогда не будет побежден.
Дон Луис с горечью подумал, что должен был все-таки повесить его.
Дав шпоры лошади, он поскакал прочь, в темноту. Мгновение спустя Бианка последовала за ним.
ГЛАВА 20
Леди Джейн Голфин сидела в своем саду в тени пальмы. Лучи послеобеденного солнца пробивались сквозь листья и создавали вокруг ее головы светящийся нимб. Она сидела очень прямо, сложив изящные руки на коленях и бессознательно перебирая богатую отделку своего платья.
Ее лицо было задумчивым и печальным, а взгляд перебегал по выжженному участку земли, заросшему сорной травой. Там раньше стоял ее особняк. Новый стоял позади сада, в котором она сидела, и был гораздо больше и прелестнее прежнего. Но все равно она не могла без слез смотреть на пожарище, особенно когда находилась в подобном подавленном настроении. Это пожарище напоминало ей памятник ее прошлой жизни.
Немного спустя она оглянулась на свой новый белый дом. В нем были сосредоточены весь комфорт и все удобства, которые можно было купить за деньги, и все же она ненавидела его. Кроме того, в Порт-Ройале возникало немало вопросов о происхождении этих денег, которые позволили ей так быстро и с такой пышностью оправиться от нападения французов, в то время как большинство остальных плантаторов до сих пор не могли придти в себя. Но больше всего вопросов порождала сама леди Джейн. То, что эта леди при ее красоте, образованности и богатстве до сих пор была не замужем, служило постоянной темой для дискуссий. Но самым странным было то, что она отвергла все ухаживания. То, что она до сих пор не была замужем, объясняли ее излишней. разборчивостью. Но наибольшему обсуждению подвергались ее постоянные исчезновения. По этому поводу ходили самые фантастические и невероятные слухи. Самой популярной была версия, что эта молодая леди – ведьма, и что во время своих отлучек она общается со своим хозяином, Дьяволом.
Более здравомыслящие плантаторы, конечно же, отвергали это. Но даже они не могли привести более правдоподобного объяснения. Но за последний год эти разговоры несколько затихли, а тема немного приелась, потому что с весны 1695 года леди Джейн безвыездно находилась дома, занимаясь восстановлением своей плантации.
Но сейчас, в июле, все работы были закончены. Снова возродились богатые поля сахарного тростника. Ее невольники были упитанными и глянцево-черными, и с ними хорошо обращались. Она часто слышала, как они пели во время работы. Несмотря на окружавшие ее слухи, соседи быстро заметили, что она удвоила свои богатства. Это обстоятельство заставило ее ухажеров возобновить свою активность. Но сама леди Джейн потеряла всякую надежду. Ей казалось, что она никогда не сможет найти Кита. Она нахмурилась, повернувшись в сторону моря. Где-то у самого горизонта плыл корабль, о котором она ничего не знала – направлялся ли он в поход или возвращался пополнить запасы.
Пополнить запасы! Она внезапно вскочила и поднесла руку к горлу. Какой же она была дурой! Почему она не подумала об этом раньше? Кит приплыл вместе с Дукассе из Санто-Доминго! Его же едва не повесили за службу королю Франции. Где же еще должна быть его база, если не в Санто-Доминго? Мартиника? Гваделупа? Сан-Кристофор? Все это возможно, но Кит плавал вместе с Дукассе, а тот был губернатором Санто-Доминго.
Она молниеносно вбежала в дом. Скоро она получит ответы на свои вопросы. Санто-Доминго отделял от нее только пролив шириной не более сотни лиг. Вместо того, чтобы сидеть и размышлять в саду, она давно должна была выйти в море. Французы галантно относятся к женщинам – даже к женщинам своих врагов – так что она спокойно может подождать там до тех пор, пока не вернется Кит. Приняв такое решение, она почувствовала себя гораздо лучше.
Войдя в спальню, она начала так поспешно сдергивать платье, что оно треснуло в нескольких местах, потом совершенно обнаженная и вздрагивающая от предвкушения, подошла к сундуку. Она достала ключ, и через несколько секунд сундук открылся. Повинуясь женской логике, она в первую очередь вытащила пару варварских сережек – больших тяжелых кружков золота. Джейн встала перед зеркалом, чтобы примерить сережки и прикрепить к мочкам ушей жемчужные розетки. Она была похожа на морскую нимфу, вышедшую из пены.
Потом она закутала волосы кроваво-красной косынкой и только тогда скользнула в рваную рубашку, которая, казалось, стала ее второй кожей, и в короткие брюки.
Она все еще была босиком, когда в дверь постучал ее доверенный раб, который обычно выполнял обязанности горничной. Ему было позволено войти. Три минуты спустя он сломя голову бежал вниз по лестнице на конюшню, спеша оседлать двух быстроногих скакунов. К тому моменту, когда леди Джейн достала свои ботфорты, невольник уже скакал в Порт-Ройал. Добравшись до города, он спустился в один из малозаметных погребков в гавани и шепнул что-то бородатому моряку. Тот вскочил и достаточно бесцеремонно спихнул девицу, сидевшую у него на коленях. Он пробормотал что-то, и компания, сидевшая рядом с ним, безропотно поднялась, оставив кости и выпивку. Потом моряк сделал жест рукой, и половина столов в этом заведении опустела. Вся команда, состоящая из отпетых негодяев, способных из-за кошелька любому перерезать горло, без возражений вышла. Это бы очень позабавило леди Джейн, если бы она увидела такую картину.
– Ах, Кит, мой Кит, – вздохнула она. – Если бы ты был у Дукассе. Как бы я хотела, чтобы ты сейчас был рядом со мной!
Она спустилась в конюшню, где ее уже ждала оседланная лошадь, вскочила в седло и поскакала в укромную бухту, где на якоре покачивалась «Чайка».
Пять дней спустя его превосходительство Жан-Батист Дукассе был чрезвычайно удивлен докладом своего капитана охраны.
– Ты говоришь, женщина? – прорычал он. – Кто она? Англичанка? Она, наверное, шпионка. Ее нужно немедленно повесить!
Капитан охраны спокойно улыбнулся.
– Я боюсь, – учтиво улыбнулся он, – что если я повешу такую прелестную женщину, его превосходительство может потом наказать меня за мою стремительность.
