Тайны знаменитых пиратов, или «Сундук мертвеца» - Белоусов Роман Сергеевич (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
Спрятавшись за бочки или забившись в темный угол, он слушал рассказы о стране золота Эльдорадо, об отважных моряках и жестоких штормах, о «Летучем голландце» – паруснике с командой из мертвецов. Не раз приходилось ему слышать о дерзких набегах корсаров, поединках кораблей и награбленных богатствах.
Напрасно Джон Селькирк надеялся, что седьмой сын станет достойным продолжателем его дел. Александр избрал иной путь. Восемнадцати лет он покинул дом и отправился в море навстречу своей удивительной судьбе, сделавшей его героем бессмертной книги.
Плавание закончилось для него плачевно: судно подверглось нападению французских пиратов. Молодого матроса взяли в плен и продали в рабство. Но ему удалось освободиться и наняться на пиратский корабль. С этого момента для Селькирка начинается полоса злоключений и неудач, из которых он, однако, удивительным образом выходит целым и невредимым.
Видимо, опасный промысел он избрал не напрасно – домой Селькирк вернулся в роскошной одежде, с золотой серьгой в ухе, кольцами на пальцах и туго набитым кошельком.
Но дома ему не сиделось. Тихая, спокойная жизнь казалась скучной и однообразной. Он решает снова отправиться в плавание. Случай не заставил себя долго ждать. В начале 1703 года в «Лондон газетт» Селькирк прочитал о том, что знаменитый капитан Уильям Дампьер на двух судах готовится предпринять новое плавание в Вест-Индию за золотом. Такая перспектива вполне устраивала молодого, но уже «заболевшего» морем и приключениями шотландца.
Вот почему среди первых, кто записался в члены экипажа флотилии Дампьера, был 27-летний Александр Селькирк. Ему предстояло служить боцманом на 16-пушечной галере «Семь врат».
Незадолго перед тем Дампьер вернулся из долгого и трудного плавания, во время которого им было сделано немало научных открытий. Таков был, как мы уже знаем, этот пират, занимавшийся морским разбоем и одержимый страстью исследования морей и их обитателей, течений и ветров, народностей и обычаев тех стран, где он бывал. Из каждого плавания он привозил массу наблюдений, записей, рисунков. Его произведения, издаваемые отдельными книгами, пользовались большим успехом у современников. С их автором были знакомы многие, в том числе писатели Свифт и Дефо.
Это было время, когда пиратство стало почти узаконенным и морской разбой поощрялся королевскими особами, когда легенды о заморских сокровищах, привезенные еще Христофором Колумбом, разжигали воображение любителей легкой наживы, сорвиголов и авантюристов, когда лихорадка открытий и приключений, сотрясая Старый Свет, рождала новые мифы, в которых даже правда часто казалась неправдоподобной.
Плавание протекало спокойно, если не считать смерти капитана судна, на котором служил Селькирк. Вместо умершего моряка Дампьер назначил нового командира – Томаса Стредлинга, сыгравшего позже столь неблаговидную роль в судьбе своего боцмана. С этого момента началось трудное плавание. Характер у нового капитана был крутой и жестокий.
Между Томасом Стредлингом и боцманом Селкирком не раз возникали разногласия, порой даже ссоры. Упрямый шотландец пришелся не по вкусу властолюбивому капитану. Дошло до того, что Селькирк решил покинуть корабль, кстати говоря, к тому времени изрядно потрепанный и давший течь.
В судовом журнале появилась запись: Александр Селькирк списан с судна «по собственному желанию». В шлюпку погрузили платье и белье, кремневое ружье, фунт пороху, пули и огниво, несколько фунтов табака, топор, нож, котел, не забыли даже Библию. Селькирка ждала вполне «комфортабельная» жизнь на необитаемом острове Мас-а-Тьерра, входящем в архипелаг Хуан-Фернандес и расположенном в шестистах километрах к западу от Чили.
В XVI веке, когда каравеллы испанцев только начинали бороздить воды вдоль западных берегов Южной Америки, районы эти были еще плохо изучены. Немало встречалось на пути мореходов непонятного и загадочного. Почему, например, из Вальпараисо на север в сторону Перу приходилось плыть всего месяц, а обратно тем же путем – целых три. Считали, что дело здесь не обходилось без вмешательства злых сил, видели в этом вмешательство дьявола. Чем, как не колдовством, можно объяснить такое наваждение?
Все, однако, обстояло гораздо проще: мореплаватели, плывшие вдоль западных берегов Южной Америки, попадали в неизвестное тогда течение Гумбольта. Раскрыть загадку необычного явления довелось капитану Хуану Фернандесу. В 1574 году он прошел из Перу в Вальпараисо за месяц, несколько изменив обычный маршрут и взяв чуть южнее. По дороге ему встретился небольшой архипелаг из трех островов. В честь капитана этот архипелаг и получил название Хуан-Фернандес.
Селькирк предпочитал высадиться на один из пустынных островов этого архипелага, чем оставаться на ветхом корабле под началом враждебного ему командира. В душе боцман надеялся, что долго пробыть на острове в положении добровольного узника ему не придется. Ведь корабли довольно часто заходят сюда за пресной водой. А пока, чтобы не умереть с голоду, надо было заботиться о еде – съестных припасов ему оставили лишь на один день. К счастью, на острове оказалось множество диких коз. Это означало, что пока есть порох и пули – питание ему обеспечено.
Время шло, а скорое избавление, на которое он так надеялся, не приходило. Волей-неволей пришлось заботиться не только о настоящем, но думать и о будущей жизни на клочке земли, затерянном в океане.
Обследовав свои «владения», Селькирк установил, что остров покрыт густой растительностью и имеет около двадцати километров в длину и пять в ширину. На берегу можно было охотиться на черепах и собирать в пескеих яйца. Во множестве на острове водились птицы, у берегов встречались лангусты и тюлени.
В первые месяцы было особенно трудно. И не столько оттого, что приходилось ежечасно вести борьбу за существование, сколько из-за полного одиночества. Все меньше оставалось надежды на скорое избавление, и все чаще охватывал Селькирка страх при мысли о том, что ему суждено много лет пробыть в этой добровольной ссылке. Землю, которая его приютила, он проклинал, как и тот час, когда решился на свой необдуманный поступок. Знай он тогда, что корабль «Семь врат» вскоре после того, как он его покинул, потерпел крушение и почти вся команда погибла, благодарил бы свою судьбу.
Как он сам потом рассказывал, восемнадцать месяцев потребовалось для того, чтобы привыкнуть к одиночеству и примириться со своей участью. Но надежда не оставляла его. Каждый день Селькирк взбирался на самую высокую гору и часами всматривался в горизонт…
День избавления
Немало труда, выдумки и изобретательности потребовалось для того, чтобы наладить «нормальную» жизнь на необитаемом острове. Селькирк построил две хижины из бревен и листьев, оборудовал их. Одна служила ему «кабинетом» и «спальней», в другой он готовил еду. Когда платье его обветшало, он сшил при помощи простого гвоздя, служившего ему иглой, одежду из козьих шкур.
Закончив трудовой день, Селькирк отдыхал, плотничал, смастерил, например, сундучок и украсил его искусной резьбой, кокосовый орех превратил в чашу для питья. Подобно первобытным людям, он научился добывать огонь трением, а когда у него кончился порох – стал ловить диких коз руками. Быстрота и ловкость, необходимые для этого, дались ему нелегко. Однажды во время такой охоты «вручную», пытаясь поймать козу, он сорвался вместе с нею в пропасть и трое суток пролежал там без сознания. После этого на тот случай, если заболеет или еще почему-либо не сможет больше преследовать животных, Селькирк подрезал у молодых козлят сухожилия Ног, отчего те утрачивали резвость.
Настоящим бедствием для него стали крысы, во множестве водившиеся на острове.Они бесстрашно сновали по хижине, грызли все что могли, несколько раз по ночам принимались даже за ноги хозяина. Чтобы избавиться от них, пришлось приручить одичавших кошек, завезенных на остров кораблями.
Здоровый климат и каждодневный труд укрепили силы и здоровье бывшего боцмана. Он уже не испытывал муки одиночества, которые одолевали его вначале. Подобная жизнь, по словам тех, кому довелось слышать рассказы Селькирка после его спасения, стала казаться ему не столь уж неприятной. Он свыкся с мыслью о том, что надолго отлучен от людского общества.
