Тайны Морских Катастроф - Скрягин Лев Николаевич (книги серии онлайн TXT) 📗
Австрийцы пробивались сквозь обезумевшую толпу к большому катеру, который был закреплен на кильблоках по левому борту на носовой палубе. Не зная, как его нужно спустить, они столкнули его в воду и начали прыгать за борт.
Один из офицеров «Ла Бургони» с трудом разместил в одной из шлюпок левого борта группу женщин и детей. Он надеялся, что матросы позаботятся спустить эту шлюпку на воду, и занялся посадкой женщин в другую шлюпку. Но в шлюпке, где сидели женщины, заело блок кормовых талей, и она с сильным наклоном на нос так и осталась висеть, раскачиваясь на талях.
Лайнер продолжал валиться на правый борт, вода уже подступала к главной палубе. Из помещений третьего класса на шлюпочную палубу толпой лезли охваченные страхом полуодетые эмигранты. Попытки офицеров лайнера сдержать их натиск не имели успеха. Офицеров уже никто не признавал, повсюду царили анархия и беспорядок. В носовой части парохода, где матросы раздавали из большого ящика спасательные нагрудники, шли непрерывные драки, люди вырывали друг у друга эти, ставшие на вес золота, предметы, отбегали в сторону и в спешке надевали их на себя. Матросам «Ла Бургони» было не до объяснений, как правильно надевать и завязывать нагрудники. Позже выяснилось, что именно это многим пассажирам стоило жизни. Она завязали нагрудники слишком низко — на талии, вместо того чтобы закрепить их ремнями на уровне груди. Позже, в местах, где затонула «Ла Бургонь», нашли десятки трупов, которые плавали вверх ногами...
В одной из шлюпок, которая висела у борта на талях, стоял какой-то человек с безумным взглядом. Когда кто-нибудь из пассажиров приближался к шлюпке, он грозил им длинным кухонным ножом. Этот человек сошел с ума. Рулевому Девалю удалось подкрасться к нему сзади и оглушить ударом нагеля по затылку. Лишь после этого лейтенант Пишан начал спускать эту шлюпку на воду. В нее уже сели пассажиры, и она стала отходить от борта тонущего лайнера. Но в эту минуту пароход резко накренился на правый борт — и рухнула кормовая дымовая труба. Сначала она упала на еще не спущенную шлюпку, а потом провалилась через световой люк в машинное отделение. Цепной оттяжкой падающей трубы перерезало пополам одну женщину — жену пассажира по фамилии Арчард. Он сам с двумя своими детьми видел эту ужасную картину из шлюпки, на которую упала труба. Арчарда выбросило в воду, дети его утонули. Он доплыл до плота и попытался на него взобраться. На него посыпались проклятья матросов «Ла Бургони», и он слышал, как один из офицеров (им оказался четвертый механик парохода) крикнул:
«Черт с пассажирами! Пусть сами спасаются. Будь у меня пистолет, я бы их всех перестрелял!»
Позже, во время судебного разбирательства катастрофы, миру стали известны многие жуткие подробности этой трагедии.
Женщин и детей австрийцы и итальянцы оттеснили от остававшихся еще на борту парохода шлюпок. Эти шлюпки были последним шансом спастись. Матросы из команды «Ла Бургони» «не уступали» австрийским морякам: они силой вытаскивали пассажиров из шлюпок, толкали их обратно на палубу или сталкивали за борт. Позже пассажир по имени Мак-Кеоун на суде сообщил, что на его глазах итальянцы зарезали трех или четырех женщин, которые пытались сесть в шлюпки, и их тела ногами столкнули в воду. А пассажир Чарльз Дуттвейлер — пекарь из Германии — демонстрировал на суде ножевые раны, выше левого уха и на лбу, нанесенные ему кем-то из команды «Ла Бургони».
Финал драмы был уже близок — и с минуты на минуту «Ла Бургонь» должна была опрокинуться на правый борт. Ни водонепроницаемые отсеки лайнера, большая часть дверей в которых была закрыта, ни продольные переборки котельных отделений, делящие их на две части, не спасли лайнер от гибели. Его запас плавучести и остойчивости был на исходе...
До самой последней минуты на лайнере шла отчаянная борьба за жизнь... Те, кому не нашлось места в шлюпках, столпились на палубе под ходовым мостиком вокруг капитана парохода. Делонкль ободрял этих несчастных советами, как нужно прыгать за борт, если судно начнет опрокидываться. Среди этого беспорядка и ужаса он был бессилен сделать что-либо другое. Этот человек, возвращения которого на берегу ждали жена и пятеро детей, не имея в душе никакой надежды на спасение, сохранял самообладание до самого конца. Рядом с капитаном стоял пассажир, жену которого задавили в свалке у шлюпки, и держал на руках двух голых кричащих младенцев. На дрожавших от холода детей кто-то набросил снятый со своих плеч плед.
В это время рядом с ходовым мостиком матросы предпринимали последние попытки исправить сломанное устройство шлюпочных талей и спустить на воду последнюю шлюпку. Чтобы исправить неполадку, нужно было всем выйти из нее на палубу. Но, несмотря на объяснения и уговоры капитана и офицеров, ни один человек в этой шлюпке не двинулся с места: рядом стояла толпа, готовая каждую секунду броситься на штурм освободившейся шлюпки. Так никто из нее и не вылез на палубу, никто не захотел оставить кому-то другому с таким трудом доставшееся место. Эта шлюпка пошла на дно вместе с пароходом...
В течение еще долгих месяцев и даже лет о драме у острова Сейбл писала почти вся мировая пресса. Это событие затмило в печати события испано-американской войны, даже такие, как взрыв броненосца «Мэйн», падение Сантьяго и разгром эскадры адмирала Серверы. Американская газета «Нью-Йорк Мэйл энд Экспресс» через два дня после гибели «Ла Бургони» констатировала: «Каков бы ни был приговор суда в отношении управления лайнером, как до столкновения, так и после, факт останется фактом: в истории трагедий на море, сохранившихся в памяти человечества, подобного еще не было».
А нью-йоркская «Таймс» вышла тогда под таким заголовком:
«Это был французский корабль, и с него спаслась лишь одна женщина». К великому позору фирмы «Компани женераль трансатлантик» это был факт. Из двухсот женщин, пятидесяти грудных младенцев и тридцати детей постарше спаслась только одна женщина. Ее звали Виктория Лакассе, она ехала на «Ла Бургони» с мужем в каюте второго класса. В ту ночь Виктория Лакассе проснулась от звуков туманных гудков. Одевшись, она села в кресло, потом снова легла на койку. В момент столкновения ее выбросило на ковер каюты. Выбежав с мужем из каюты на палубу, они увидели толпу пассажиров с перекошенными от страха лицами. Полуголые люди в тумане походили на приведения. Супруги Лакассе, чтобы не оказаться раздавленными толпой, спрятались под трапом ходового мостика.
Через 10 минут после удара крен «Ла Бургони» достиг критического уровня. Уже невозможно было стоять на палубе. Несколько человек скатились с левого борта на правый через весь спардек между ходовым мостиком и помещением первого класса и упали в воду...
Вот как рассказывала Виктория Лакассе:
«Мы решили перебежать из-под трапа на другой, более высокий борт. Судно вдруг начало сильно крениться. Сначала мы взобрались в шлюпку, где уже было много людей. Они никак не могли справиться с талями, и мы снова вылезли на палубу и побежали к корме, где были закреплены деревянные спасательные плоты. Едва мы успели добраться туда, как пароход стал резко валиться на борт. Нас сбросило в воду недалеко от плота. Мы вместе поплыли к нему. Я была почти уже без сознания, когда меня туда втащили. Со всех сторон плот окружали барахтавшиеся в воде люди. Взобраться на него смогли около двадцати из них. Пароход погружался кормой. Его нос поднялся над водой. Корпус судна уходил под воду со страшным шипением. Когда вода уже совсем стала его заливать, яростный водоворот подхватил сотни людей, живых и мертвых, увлекая их тела вниз. Сила водоворота возрастала. К этому водовороту стало притягивать и наш плот. Но в эту минуту он ударился о какой-то большой плававший обломок и направление его движения изменилось, и вскоре нас отнесло от опасности в сторону. Воздух вокруг нас был наполнен криками о помощи... Многие начинали плыть к плоту, но, увидя, что на нем нет места, оставляли свои попытки и исчезали в волнах. Потом туман рассеялся и солнце осветило место происходившей драмы. Теперь рядом с нами плавали только обломки корабля, три плота и одна шлюпка, перевернутая вверх килем. За нее держались человек тридцать. Две другие шлюпки были далеко на горизонте. На шлюпку, где находились женщины, рухнула пароходная труба. Все эти женщины погибли. Другая шлюпка была перегружена настолько, что сорвалась с талей в воду... Через 2 часа мы увидели парус. Это был тот самый корабль, который потопил нас. С парусника принимали спасшихся. Нам на плот бросили трос, который мы закрепили. Но из-за зыби он лопнул, так же как второй и третий, которые нам бросали. Потом нам подали прочный толстый трос. Изможденные и еле живые, промокшие до нитки, мы были взяты на корабль „Кромантишир“. У него был поврежден нос. Спустя 4 часа лайнер фирмы „Эллан лайн“ — „Грешиан“ снял с корабля всех спасшихся и взял его на буксир. 6 июля мы прибыли в Галифакс. Позже я узнала, что была единственной женщиной из числа спасшихся с „Ла Бургони“...
