Роковой рейд полярной «Зебры» - Маклин Алистер (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Бенсона? — бесстрастно спросил Свенсон, хотя при этом, как мне показалось, глаза его чуть заметно сузились, выражая смутную догадку. — Значит, по-вашему, он упал не случайно?
— Не знаю, честное слово. Я только предполагаю, и моя просьба — всего лишь дополнительная мера предосторожности. Ведь если это, и правда, не была роковая случайность, значит, кто-то непременно попытается убрать Бенсона еще раз.
— Но какую угрозу для убийцы может представлять Бенсон? — упорствовал Свенсон. — Готов поспорить на что угодно, Карпентер, Бенсон просто не мог знать имя настоящего убийцы. Если бы он знал, то уж давно бы мне все рассказал. Это уж как пить дать.
— Возможно, он что-то увидел или услышал, но сначала не придал значения. Возможно, убийца это понял и испугался, что Бенсон рано ли поздно его раскроет… А может, я и впрямь сгущаю краски: в конце концов, Бенсон действительно мог сорваться случайно. И все же я еще раз прошу вас дать мне в помощники Роулингса.
— Ладно, берите. — Свенсон встал и улыбнулся. — Я не хочу, чтобы вы мне в сотый раз зачитывали приказ из Вашингтона.
Роулингс явился через пять минут. Одет он был в светло-коричневую рубашку и брезентовые штаны — форму, вполне достойную образцового матроса-подводника. Впервые за все время нашего знакомства он не одарил меня приветливой улыбкой. Он даже не взглянул на лежавшего в койке Бенсона. Лицо его, лишенное всякого выражения, несло печать выдержки и хладнокровия.
— Вы посылали за мной, сэр? — «Сэр» не «док».
— Садитесь, Роулингс.
Он сел, и тут я заметил, что один из накладных карманов его штанов как-то странно оттопыривается. Кивнув на карман, я спросил:
— Что у вас там? Штаны-то ваши чудные не порвутся?
Роулингс даже не улыбнулся.
— Я всегда ношу с собой один или пару инструментов, для них и приспособлен карман.
— Позвольте-ка взглянуть.
Поколебавшись немного, Роулингс пожал плечами и не без труда извлек из кармана тяжелый блестящий стальной трубный ключ. Я взвесил его в руке.
— Странный вы малый, Роулингс, — сказал я. — Вы что думаете, череп у человека сделан из бетона? Одно легкое прикосновение к голове этой штуковиной — и считайте, что обвинение в умышленном убийстве у вас в кармане.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — невозмутимо спросил он.
— Я говорю о том, что, когда капитан Свенсон, лейтенант Хансен и я были сегодня днем в лаборатории, а вы с Мерфи торчали снаружи, вы, верно, не упустили случая припасть ухом к двери и услышали больше, чем следовало. Стало быть, вы, очевидно, в курсе того, что заварилась какая-то каша, но какая именно — не знаете. Вот вы и решили — береженого Бог бережет. Отсюда и ключ — верно?
— Верно.
— Мерфи тоже в курсе?
— Нет.
— Я офицер военно-морской разведки. В Вашингтоне обо мне знают. Хотите, чтобы капитан лично за меня поручился?
— Да нет. — Роулингс впервые улыбнулся. — Но я слышал, как вы угрожали капитану пистолетом… С другой стороны, вы разгуливаете, где вам хочется. Должно быть, вы и впрямь чисты.
— Вы слышали, как я угрожал капитану и лейтенанту Хансену пистолетом. Но затем вас отослали. А потом вы что-нибудь слышали?
— Нет.
— На «Зебре» убиты трое человек. Двое застрелены, один зарезан. Их тела сожгли, чтобы скрыть следы преступления. Остальные четверо сгорели заживо. Убийца — у нас на борту.
Роулингс не проронил ни слова. Он сидел потрясенный, с широко раскрытыми глазами, лицо у него было бледное как мел. Я рассказал ему все, что уже знали Свенсон и Хансен, и предупредил, чтобы он был нем как рыба. В заключение я прибавил:
— Доктор Бенсон тоже серьезно пострадал — не исключено, что на его жизнь кто-то покушался, но зачем — одному только Богу известно. Во всяком случае, мы этого не знаем. Если это была умышленная попытка, она не удалась — пока.
Быстро оправившись от первого потрясения, Роулингс невозмутимым, как и прежде, голосом спросил:
— Значит, наш приятель может еще что-нибудь натворить?
— Вполне возможно. Никто из членов команды, за исключением капитана, старшего помощника и меня, сюда не зайдет. Ну, а если все же кто-нибудь сунется, вы вправе поинтересоваться, что ему здесь нужно…
— Может, перед этим обмотать ключ бинтом, док, — ярдов десять хватит?
— Вполне. Только, ради Бога, не перестарайтесь. Бейте сверху и правее, аккурат над ухом. Можете сесть за этой ширмой — там вас никто не заметит.
— Что-то тоскливо мне сегодня и одиноко, — пробурчал Роулингс. Он сорвал оберточную бумагу с бинта и начал наматывать его вокруг ключа, поглядывая прямо перед собой на обклеенную комиксами переборку. Со старым Мишкой-Йоги разве поговоришь? Ну да ладно, может, кто-нибудь сегодня вечером и разделит со мной компанию.
Прощаясь с Роулингсом, я уже загодя пожалел того, кому вздумалось бы разделить с ним компанию, будь-то убийца или кто другой. В то же время я понимал, что такая мера предосторожности необходима. Однако, оставив Роулингса охранять Бенсона, я совершил ошибку, потому что поручил ему охранять не того, кого нужно.
В тот день случилась еще одна беда; все произошло так быстро, просто и неотвратимо, что ни у кого не возникло и тени сомнения в том, что это действительно нелепая случайность.
Вечером за ужином я объявил, что завтра, часов в девять утра, с разрешения капитана Свенсона начну осматривать пострадавших, потому что у многих из них ожоги были сильно запущены и уже начали гноиться, так что придется постоянно промывать им раны и как можно чаще менять повязки. Кроме того, мне предстояло сделать рентген Забрински, ведь у него была сломана лодыжка. Поскольку медикаментов в лазарете изрядно поубавилось, я спросил капитана, где еще Бенсон мог хранить лекарства. Свенсон позвал старшего вестового Генри и попросил проводить меня в кладовую медицинского имущества.
В тот же вечер, часов около десяти, когда я вернулся на «Дельфин», после того как осмотрел двух полярников, оставшихся на «Зебре», Генри провел меня через опустевший теперь центральный пост к трапу, который спускался вниз вел в рубку инерциальной навигационной системы и в примыкавший к ней отсек радиотехнической службы. Открепив зажим на тяжелой квадратной стальной крышке люка, расположенного в дальнем углу отсека радиотехнической службы, и подняв с моей помощью крышку — она весила добрых сто пятьдесят фунтов, — Генри начал тянуть ее на себя, пока не сработал вертикальный запор и крышка не была закреплена намертво.
В глубине люка виднелась вертикальная железная лестница, она вела на нижнюю палубу. Генри начал спускаться первым, чтобы включить внизу свет. Я полез следом за ним.
Кладовая медицинского имущества, несмотря на крохотные размеры, была оборудована столь же великолепно, как и остальные помещения на «Дельфине». Благодаря педантичности Бенсона у каждого предмета тут были свои место и ярлык — и меньше чем за три минуты я нашел все, что мне было нужно.
Я поднялся по лестнице первым; ухватившись рукой за последнюю ступеньку, я протянул другую руку вниз, чтобы принять у Генри сумку с медикаментами. Поставив сумку на верхнюю палубу, я схватился свободной рукой за скобу на нижней стороне крышки люка, чтобы подтянуться и вылезти наверх, в отсек радиотехнической службы. Но не тут-то было. Прежде, чем я успел сообразить, в чем дело, стопятидесятифутовая крышка стала падать прямо мне на голову — очевидно, удерживающий ее запор ослаб и открылся сам собой.
Я быстро нырнул обратно в люк, чтобы крышка не ударила меня по голове, а левую руку убрать не успел — запястье оказалось зажатым между крышкой и комингсом люка, и я повис в воздухе. Однако под весом тела рука все же освободилась из мертвого капкана, и я рухнул на нижнюю палубу. В первый миг мне показалось, что меня огрели огромной кувалдой, в следующее мгновение я потерял сознание.
— Должен вам сказать начистоту, старина, — услышал я голос Джолли, когда я очнулся. — Скрывать что-либо от коллеги бессмысленно. Вы чуть было не лишились левого запястья. У вас сломаны средний палец и мизинец, средний — аж в двух местах. А с тыльной стороной, боюсь, вообще дело дрянь — сухожилия у мизинца и безымянного пальца срезало напрочь.
