Моря Африки - Ердег Элизабетта (лучшие книги txt) 📗
— Никто никогда не пострадал?
— Как то мне рассказывали об одном matato — одном из тех автобусов, жутко перегруженных людьми, животными и багажом. Ночью он не остановился, или стал тормозить слишком поздно, колёса заскользили, он въехал прямо в воду и утонул.
Машины ожидали в очереди пока паром подойдёт, выгрузит цветастую толпу людей, ящики, узлы, коз, разбитые грузовики, держащиеся лишь на проволочных скрутках, автобусы и автомобили с той стороны залива. Почти всегда приходилось ждать минимум пол часа и в это время казалось, что находишься в другой стране. По обочинам дороги была другая Африка, не похожая на ту, которую видишь на протяжении всего пути от Lamu до Mombasa. Или мне так казалось, потому, что здесь приходилось останавливаться и было время понаблюдать.
— Там были хижины из глины и пальмовых листьев, на маленькой площадке перед ними горел огонь. На огне всегда стояла кастрюля с белой густой полентой — pocho. Это самая распространённая пища в этой зоне: в течении короткого времени варят муку из белой кукурузы, замешанную на воде, которая потом бродит в желудке, увеличиваясь в объёме и притупляя чувство голода.
Маленькие детишки, вооружённые длинными палками, пасли коз. Женщины появлялись неожиданно. Высокие, стройные, с длинными икрами, тело замотано в цветное парео, сквозь которое проступали выпуклые ягодицы, кажущиеся более округлыми от тряпок накрученных сверху. На спине, в выцветшей холстине сидит ребёнок, на голове цилиндрический сосуд.
Они шли молча, гуськом к какому то источнику, возможно просто ямке в земле с мутной водой. Иногда я видела, как они возвращались со своими глиняными сосудами, полными и потемневшими от воды. Они удалялись также в молчании, вытянувшись цепочкой и казалось что их босые ноги едва касаются земли.
Там всегда сидела старуха с огромной корзиной, полной кулёчков с орехами. Она продавала их по несколько центов, и каждый раз после них во рту скрипел песок. И всё вокруг было окружено крутыми зелёными стенами фиорда, заканчивающимися заиленными скалами, которые в зависимости от стадии прилива были на виду или исчезали в море.
— Да, видимо действительно красивое место!
— Но теперь этим мостом всё разрушили!
Мост! Я знаю, что уже несколько лет, как дорога больше не прерывается. Бетонный мост перекинулся с одного на другой берег фиорда. Знак прогресса и современности, предмет гордости страны. Наконец в ногу со временем, не нужно больше ждать, можно спокойно продолжать свой путь. Но возможно ещё один кусочек Африки со своей старомодной человечностью постепенно исчезнет с лица земли.
Вот он, перед нами этот мост. Похож на серую конструкцию из «Лего», вставленную в мягкий бархатистый пейзаж из зелёного пластилина. Наверху нескончаемое движение. Едут туристы с севера на юг и с юга на север, рабочие, женщины едут на рынок, дети в школу.
Течение, которое подхватило нас этим утром, когда мы подошли на расстояние видимости берега, несло нас на север со скоростью четырёх узлов, и мы отдались на его волю. Я предпочитала Kilifi, и хоть мост и нарушает немного мои воспоминания о нём, многое другое осталось: зелень берегов, цвет бугенвилей, запах цветов плюмерии.
Наша карта говорит, что подойдя к входу и преодолев коралловый барьер, можно идти вглубь фиорда на пару миль, однако это карта выпущенная до постройки моста и не говорит ничего о том как пройти под ним. И, словно мало этого, с одного берега на другой перекинуты провода, и их прогиб противоположен прогибу моста.
Решаем бросить якорь перед входом во фиорд, чтобы определиться с ситуацией.
— Итак, лучшее время ля прохождения моста, это отлив, когда заканчивается отливное течение выходящее из фиорда и есть время, прежде чем начнётся приливное. Так что, если будут проблемы, включаем задний ход и уходим. Согласна? — Карло листает приливные таблицы.
— Согласна!
— Через пол часа. Я поднимусь на мачту, ты стой на руле. Сначала пойдём к южному берегу, чтобы пройти под проводами там, где они выше над водой, потом иди к центру и проходи под мостом где пролёт выше. Всё понятно?
— Ну в общем… Но ты там сверху всё таки говори мне куда править.
— Хорошо. Надеюсь меня будет слышно, я полезу на самый топ, так я буду менее чем в метре от моста.
— Я не буду смотреть!
Мы подняли якорь и тронулись очень медленно. Я шла вдоль скал правого берега, пока не услышала крики Карло:
— Окей, провода прошли, теперь идём под мост. — Посмотрев на верх, я увидела, как он, как кошка, поднимется на грот мачту до самых последних ступенек. Его голова была выше топа мачты, выше поднималась лишь пластиковая УКВ антенна.
— Возьми ещё правее. Так хорошо.
Я видела, как он качается вместе с мачтой и думала: то ли мне совсем не смотреть наверх, или же со своего места, восемнадцатью метрами ниже, тоже попытаться предугадать, какая участь уготована нашей мачте.
На мосту остановились люди и выглядывали вниз, чтобы лучше разглядеть событие дня.
— Хорошо, мы в центре, думаю пройдём. Давай, пошли!
Я двинула слегка вперёд рычаг газа и услышала сверху голос:
— Пройдешь, дружище, acuna matata.
Наверное это был кто-то из стоящих на мосту. Потом мы оказались во влажной и немного прохладной тени пролёта, под дорожным полотном, которое вибрировало и громыхало, когда проезжали машины и автобусы. И, наконец, «Свободны, прошли!», солнечный свет снова залил лодку.
— Хорошо, можем править прямо к лодкам.
Примерно в полумиле впереди виднелись с десяток лодок, стоящих на якоре напротив строения, которое видимо и было рыболовным клубом. Идя вдоль берега мы прошли мимо старого причала парома. Ребятишки играли и прыгали в воду с топкой ухабистой дороги, виднелись глинобитные хижины.
На лодках, на якорной стоянке, здесь во фиорде, мы встретили очень пёструю публику.
Последний год плавания мы ходили малохоженными маршрутами и практически не встречали других бродяг на лодках, и наконец здесь, на этом неизбежном перекрёстке, можем обменяться идеями с теми, чей образ жизни похож на наш.
Здесь останавливаются лодки после перехода через Индийский океан из Таиланда, Шри Ланка и Сейшел. Кто-то приходит из Красного моря и ожидает благоприятного сезона, чтобы отправиться на юг или восток. Другие приходят с юга и ждут когда можно будет отправится на север или на восток — на Чагос.
В море полно больших и малых мест, похожих на это, где лодки и странные люди ожидают, пока окружающий мир станет благоприятствовать их мечтам и желаниям. Это значит ожидать благоприятного метео, хорошей погоды, попутного ветра и течения, а также когда будет достаточно денег, когда наконец будет готова лодка и будет подходящее настроение. Поэтому в таких местах всегда встретишь кого то, кто сел на мель, в ожидании всех этих условий, чтобы отправиться дальше. И это ожидание иногда длится годами.
И здесь, в Kilifi, таких людей много.
Место встречи — рыболовный клуб. Здесь есть маленький убогий бар, где по субботам в полдень собираются пообедать местные англичане, поглощая мясо, отварные овощи, белый рис и сладкие желе. Экипажи лодок собираются здесь каждый вечер, чтобы выпить вместе после жаркого дня или приготовить интернациональный ужин.
Периодически кто-нибудь снаряжается в Mombasa за продуктами и материалами на всех, и тогда вечером происходить раздача: цинки для нашего корпуса, лак по дереву для семейства из Австралии, пара infradito для англичанина с вечно обгоревшим носом, и для всех помидоры, яйца, хлеб, ананасы и рис. И вот в такие моменты происходит обмен опытом, завязывается дружба, выведываются секреты, спрашиваются советы и рассказываются истории.
Один итальянец из Бразилии купил здесь в Кении деревянную лодку по дешёвке, когда курс шиллинга сильно упал. Он мечтал плыть на Карибы и жить там. Но оказалось, что у лодки проблем больше, чем предполагалось, ремонт требовал квалифицированных специалистов, которых здесь не найти, запчасти найти невозможно, и курс шиллинга снова вырос. А время идёт.
