Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Папоров Юрий Николаевич (книга жизни .txt) 📗
— Я этого хотела! — вновь приходя в волнение, заявила Каталина. — Хотела! Хотела!
— Как?
— Это был он! — Глаза Каталины вместе с гневом выражали глубокую душевную боль.
— Глупая! Так безрассудно доверять себя первому встречному. Какой капитан, кроме пирата, может зайти сюда? Ведь шторма не было. А любой флибустьер… ты даже не представляешь себе, что было бы с тобой!
— Это был он! Это его корабль! О боже, почему он меня не увидел?! Это его корабль! Я знаю! Это был он!
Только теперь донья Кончита сообразила, что девушка твердит отнюдь не бред, что Каталина проговорилась о какой-то своей до сего времени никому не ведомой тайне.
— Милая моя девочка, что ты говоришь? Кто он?
— Его корабль! Это был он, мой любимый Педро! Он не почувствовал, что я рядом, так близко! Это он, он! — И с Каталиной случился новый приступ.
Теперь девушку смогло привести в себя только приготовленное Негро варево из трав. Когда она выпила лекарство, лицо ее покрылось красными пятнами, затем побелело, а после приняло прежний здоровый цвет с неизменным румянцем.
Донья Кончита нежно привлекла девушку к своей груди:
— Тебе-то, в твоем возрасте, зачем эти страдания? Совсем еще дитя, а… да, ведь это Новый Свет! Здесь все быстрее созревает. Бедная моя девочка, о, если б ты знала, как я тебя понимаю!
— Я очень его люблю! Больше мамы, больше жизни! — теперь Каталина плакала от облегчения, она доверила свою тайну. — Но… я знаю, я не могу вам объяснить почему, но знаю — это был он. Он меня ищет! Был рядом и… не увидел!
И потому, что рядом находился человек с добрым сердцем, и потому, что зелье, приготовленное Негро, ослабило ее волю, Каталина рассказала донье Кончите историю своей любви и о том, как была похищена Гантом.
Как же удивилась Каталина, когда увидела, что из глаз доньи Кончиты тоже текут слезы. Чужое горе на время затмило ее собственное.
— Чем я обидела вас? — девушка всплеснула руками.
— Славная ты моя детка, — теперь они сидели рядышком на постели Каталины, — если есть на свете женщина, которая сможет понять тебя, так это я — та, которую сейчас зовут доньей Кончитой.
— А разве вас когда-то звали иначе?
— Да, дорогая! Я родом из знатного шотландского дома. Однажды я вышла замуж. Он был знатным богатым человеком, но я его не любила. Муж был ко мне внимателен, относился, как и должен относиться к жене хорошо воспитанный мужчина. С ним я объездила пол-Европы, он был приближенным короля. Я много видела в своей жизни, но чувствовала мало. Любовь должна была прийти! И она пришла! Он был единственным! Второго такого нет во всем мире. Я не могла жить без него! И он меня любил… но… даже король не в состоянии был соединить нас перед Богом. Встречались мы тайно. Но люди чаще добры на словах и бумаге. На самом деле они завистливы, нетерпимы к счастью других и мстительны. Мужу стало известно о моей любви…
— Ой! — Каталина все меньше ощущала свою боль. — И что же случилось?!
— Ах! Дай мне выпить варева, что осталось в кружке Негро. Мой муж меня любил! И только женщина, которой мало одного взаимного чувства, которой необходимо внимание многих мужчин, может утверждать, что тот, кто истинно любит, не ревнует. Я бы хотела, чтобы муж меня не любил. Тогда бы он не поступил…
— Он пытался убить вас? — у Каталины расширились глаза.
— Нет, меня он убить не хотел… он убил моего возлюбленного! Тогда я потеряла власть над собой, схватила ту дагу, которая сейчас лежит под моей подушкой, и вонзила острие испанского клинка в сердце убийцы. Вот поэтому, моя девочка, теперь я — донья Кончита и нахожусь здесь вместе с тобой.
— Вы… вы… убили мужа? — глаза Каталины округлились. — Хотя… вы же его не любили. Так?
Прошло какое-то время, прежде чем донья Кончита ответила:
— Да! В моем случае смерть мужа была все равно что сильный удар плечом о стену — боль поначалу невыносимая, но со временем проходит. Чувство к любимому человеку, особенно когда его теряешь, остается навечно!
Северо-восточный пассат стремительно приближал «Каталину» к мысу Каточе на Юкатанском полуострове. Судно шло к нему, чтобы возле мыса резко свернуть на юг и, минуя живописный остров Косумель, обследовать побережье вплоть до бухты Ататике.
— Так что же ты, Диего? Решето, а не можешь показать себя — не просеиваешь. Где английский шпион? Кто он? — тихо спрашивал де ла Крус боцмана, сидевшего перед ним за столом в капитанской каюте.
Добрая Душа опустил глаза, на этот упрек он не мог ничего ответить. У него имелись подозрения, но не было доказательств. Он уже давно проанализировал все последние события, случившиеся с «Каталиной», включая эпизод, произошедший во время набора команды корабля: так боцман определил старшего бомбардира Переса, но… Перес был личным врагом Доброй Души и Туэрто. Когда они вместе с Туэрто приняли решение расстаться с жизнью Береговых братьев и прибыли в Гавану, именно Перес сделал так, что долгое время никто не давал им работы. Добрая Душа и Туэрто бедствовали, несколько раз дрались со своим недругом, но он выходил победителем и продолжал им как бывшим Пиратам портить жизнь. Почти все члены экипажа знали эту историю, и, конечно же, выскажи Добрая Душа свои подозрения, они не имели бы достаточного веса. Он и помалкивал.
— Молчишь! А ведь, знаю, ты думаешь, что предатель — это старший бомбардир! Уважаю тебя за тактичность, Диего, но я, Девото, Тетю, Медико и Бартоло тоже так считаем. Но пока он нам вреда не принес. Наоборот, он славно служит! Мы наблюдаем за ним и, куда бы ни пришли, не выпускаем из поля зрения. Однако ты не находишь, Добрая Душа, что Перес — сильный, иногда резкий и жестокий, все же человек порядочный, а в душе он, может быть, даже добр?
— Но вы не знаете, как он поступил…
— Знаю, Диего! Уверен, что он вел себя так потому, что вы оба с Туэрто прежде были пиратами. Я также уверен, что если он — тот самый английским шпион, то стал им по какой-то очень серьезной причине, о которой нам с тобой неизвестно. В этом нам предстоит разобраться. Так что прошу тебя, Диего, отнесись к нему снисходительнее. И склони к этому Туэрто. Герой тот, кто из врага своего делает друга!
— Я послушаюсь вас, капитан, разумом, но не сердцем. Будь по-вашему, но поглядим!.. Капитан, у рыжего Коко через три дня день рождения. Он — наша находка! Все как один его полюбили. Можно…
— Пока мы в пути — нет! Как только станем на якорь, я первый подниму кружку за его здоровье.
«Каталина» проследовала до бухты Ататике, повернула на восток, миновала мыс Кортес и прошла до мыса Камарон. На ее пути встретился всего лишь один торговец, шедший под охраной военного испанского брига. По всей видимости, торговое судно направлялось в Веракрус, чтобы там присоединиться к каравану, который шел в Испанию.
Капитан повернул «Каталину» вспять, на пройденный уже путь. Красный Корсар решил, что передвигаться они отныне будут только днем, а с наступлением темноты лучше ложиться в дрейф, а то и становиться на якорь.
Друзья сидели за выносным столиком перед капитанской каютой и играли в карты. Тетю в тот день проигрывал, ему страшно не везло, именно в такие минуты бес путает даже самых опытных людей. Тетю вознамерился во что бы то ни стало отыграться, Девото сделал ставку: «На исполнение желания». Тетю принял ее, получил карты и проиграл.
Дальнейшее развитие событий прервал появившийся с едой Коко. Карты убрали, принялись трапезничать. Девото пребывал в превосходном настроении:
— Верно говорят, что насколько человек умен можно узнать за час, но нужны годы, чтобы узнать чужой характер. Вы, Тетю, сегодня не в ударе, вам несколько раз не повезло, и вот вы уже сами на себя не похожи! Однако вспомните, может быть, именно месяц февраль является для вас неудачным?
— Нет, Девото, именно февраль всегда мне улыбался, — ответил Тетю. — Но в каждом месяце бывает пик везения и пик неудач. Однако я рад проиграть тебе, мой друг.
— Увидим, — многозначительно ответил Девото и закурил.
