Секрет государственной важности - Бадигин Константин Сергеевич (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
В городе царило оживление. Непрерывно позванивая, бежали переполненные трамваи. Покрикивая на зевак, рысцой трусили извозчики. Пели на разные голоса рожки автомобилей.
Курасову было совсем невесело. После темного кабинета солнце неприятно слепило глаза. Последние дни он работал над обзорным донесением правительству. Документ получился удивительно безрадостным. Силы красных все прибывали: то стрелковый батальон, то эшелон боеприпасов, то батарея. Правда, и у них не все ладно: не хватало продовольствия и обмундирования, мало пушек, плохо с комсоставом, мало лошадей… Но полковник чувствовал, как чья-то могучая рука неуклонно направляла усилия красного лагеря. Их войска пока не представляли прямой угрозы, но дальние и ближние осведомители все чаще и чаще засекали поезда с военными грузами на железнодорожном участке Чита — Хабаровск. А что у нас? Разлад, мертвечина… Забайкальское подполье понемногу разваливается. Большевистская чрезвычайка вылавливает одного за другим наших людей. И в Приморье все на мертвой точке. Если в войсках пока нет убыли, то нети роста.
Полковник повернулся, поправил надавившую бок жесткую кобуру… Вчера генерал Дитерихс должен был прочесть его донесение. Генерал Дитерихс… Он еще не стар, здоров и энергичен. Но достаточно ли он умен? Управлять государством, даже небольшим, куда сложнее, чем командовать армейским корпусом. А он и командующий не ахти какой! Генерал часто повторяет: я русский, я люблю Россию… Но Курасов мало верит его словам, показное это. Знают они друг друга давно!.. Потом полковник вспомнил про неудачный визит Спиридона Меркулова и японского коммерсанта к профессору Силантьеву. Вот у кого надо Дитерихсу поучиться патриотизму! Курасов улыбнулся, вспомнив доклад одного из адъютантов Меркулова, как их встретил профессор.
Автомобиль резко затормозил, шофер выскочил и открыл полковнику дверцу.
У входа в здание театра стояли часовые. Матрос с одной стороны, и забайкальский казак — с другой. Чуть в стороне выстроились тупорылые автомобили, лихачи на резиновом ходу и просто «ваньки». Придерживая шашку, со ступенек сбежал бравый адъютантик, вскочил в пролетку и помчался в направлении кафедральной церкви.
В театре начиналось священнодействие. Сегодня земский собор, завершая свою работу, изберет нового приамурского главу. Из зала заседания до часовых доносятся то громкие возгласы, то пение и взрывы аплодисментов.
Полковник Курасов вошел, стараясь не скрипнуть дверью. Кажется, не опоздал. За столом президиума шепчется с братцем грустный Спиридон Меркулов. Он во френче и желтых высоких сапогах. Хорошо заметны четыре дырочки на больших «штатских» пуговицах френча. Как видно, сейчас начнут.
В президиуме десятка два человек. Кроме Меркуловых, Андерсон, Макарович и другие. Отдельно, в кресле слева, — генерал-лейтенант Дитерихс. На нем серебряные погоны, аксельбант на правом плече. Серый мундир подпирает воротником шею. На сухом лице выделяется длинный нос. Над выпуклым лбом ежиком торчат волосы. Время от времени он достает платок и сморкается. У генерала, как всегда, насморк. Николай Меркулов чувствует себя уверенно. Он высоко держит голову, выпячивает грудь. У него очень круглое лицо, короткий нос с широкими ноздрями. Одет в светлый однобортный пиджак, при галстуке.
Спиридон Меркулов открывает заседание. Он опустил голову, смотрит вниз. Члены собора стоя поют «Царю небесный».
Речи, споры, пререкания позади; по существу, все решено. У собравшихся приподнятое настроение. Как-никак дело подходит к концу. Перед голосованием — еще одна молитва: «Днесь спасения отверзи нам двери…»
В центре внимания урна, поставленная рядом с трибуной. По традиции голосование происходит при полном молчании. Результат — 213 белых шаров и 19 черных.
Дитерихс избран.
Депутаты дружно поют «Многая лета».
Спиридон Меркулов берет заключительное слово; он поправил усы, откашлялся. Не заметно, чтобы он волновался; пустые, но пышные, «на прессу», фразы подготовлены и отрепетированы им заранее. Курасов заметил, что френч на нем несколько помят и сапоги не блестят как обычно.
— Ваше превосходительство, господин правитель, — начинает Меркулов. — Господь призвал вас на путь тяжелого, но великого дела возрождения нашей истерзанной родины. Она ждет своего избавителя, ждет его с востока. Всевышний наставил вас на подвиг, начатый здесь полтора года назад вашими единомышленниками. — В голосе оратора прозвучала нотка скорби и покорность промыслу божьему.
Меркулов приостановился и посмотрел в президиум. Макарович и Андерсон одобрительно кивнули ему. Николаю Меркулову жарко. Он оттягивает тугой воротник, вытирает лоб, отдувшиеся красные щеки.
— Дело было трудное, но господь благословил нас, — продолжал оратор. — Доказательство тому — настоящий собор и величие перелома новой эпохи в русской истории, которая вершится ныне здесь. Тернист будет наш путь, но вам, славный герой, умудренный государственной деятельностью, известны дороги, которыми вы поведете нашу любимую родину. От вас зависит, как повелевать событиями…
«Какое самомнение, — поморщился Курасов, слушая Меркулова. — „Новая эпоха в русской истории“… Он воображает, что может творить историю…»
Члены земского собора во все глаза смотрели на нового правителя. Дитерихс был неподвижен и бесстрастен.
На соборе, продолжавшемся несколько дней, военные внешне вели себя скромно. Дитерихс заявил, что он не находит возможным выступать против своего руководителя Спн-ридона Меркулова, а остальные депутаты от армии имели право только голосовать, не участвуя в обсуждении. Сказать по правде, генерал Дитерихс не был популярен среди депутатов. Но другого выхода не было: или назад с повинной к Меркуловым, или Дитерихс.
Бурными аплодисментами земцы проводили Меркулова с трибуны. Еще один адъютант, позванивая шпорами, выбежал из зала и бросился к извозчику. «Предупредить попов», — догадался Курасов. Сам он ко всем этим церемониям относился несколько иронически.
— Прошу вождя Приамурского государственного образования занять место главы правительства, — торжественно произнес Меркулов и первый захлопал в ладоши.
Генерал-лейтенант Дитерихс, с постным выражением на лице, под аплодисменты и крики «ура», пересел в кресло Спиридона Меркулова. Теперь все увидели, что генерал небольшого роста, сутулый, правое плечо ниже левого. А ноги в коротких сапожках — кривые.
Экс-правитель перешел в ложу правительства.
— Если богу угодно было призвать меня на служение… на великом славном пути освобождения дорогой родины, — тонким, будто плачущим голосом сказал Дитерихс, — я понесу свое служение свято, с верой, что господь бог поможет мне. В вашем лице, господа, я благодарю представителей народа земли Приамурской… — Генерал обернулся к Меркулову: — Горячо признателен вам, Спиридон Денисович, за ваши сердечные и искренние пожелания…
«Я знаю и ты знаешь, насколько они сердечны и искренни», — думал Меркулов, аплодируя своему преемнику.
— Я буду счастлив умереть, — продолжал Дитерихс, — на твоей родной груди, моя любимая, святая земля Великой державной России…
Церемония в театре окончена. Два офицера широко распахивают двери зала. Делегаты, с приличествующими случаю лицами, выходят на улицу. Шествие к кафедральному собору вытягивается по Светланской. Несколько духовых оркестров поочередно играют «Коль славен».
На улице толпа; не часто увидишь такое сборище духовенства, генералов, министров, купечества. Люди на тротуарах, на балконах, забрались даже на крыши.
В церкви Дитерихс приносит присягу. Под купольным сводом разносится его жидкий голос:
— Обещаю и клянусь всемогущим богом перед святым его евангелием и животворящим крестом господним, что возглавление, по воле и избранию Приамурского земского собора, верховной власти Приамурского государственного образования со званием правителя, — генерал перехватил воздух, — приемлю и сим возлагаю на себя на время смуты и неустроения народного с единой мыслью — о благе и пользе Приамурского края и сохранения его как достояния Российской державы…
